Весь солнца лик. Афанасий Фет — Два мира властвуют от века (Добро и зло). Песенка для поднятия настроения;-)

Анализ стихотворения А.А. Фета «Добро и зло»

Два мира властвуют от века,

Два равноправных бытия:

Один объемлет человека,

Другой - душа и мысль моя.

И как в росинке чуть заметной

Весь солнца лик ты узнаешь,

Так слитно в глубине заветной

Всё мирозданье ты найдешь.

Не лжива юная отвага:

Согнись над роковым трудом -

И мир свои раскроет блага;

Но быть не мысли божеством.

И даже в час отдохновенья.

Подъемля потное чело,

Не бойся горького сравненья

И различай добро и зло.

Но если на крылах гордыни

Познать дерзаешь ты как бог,

Не заноси же в мир святыни

Своих невольничьих тревог.

Пари всезрящий и всесильный,

И с незапятнанных высот

Добро и зло, как прах могильный,

В толпы людские отпадет.

Мне понравилось данное стихотворение, поскольку его смысл - главная проблема человеческой цивилизации: различия между добром и злом. Честно говоря, я сначала пожалел, что взялся делать анализ именно этого произведение поэта, поскольку оно довольно сложно для восприятия.

В первой строфе Фет описывает масштабы двух мировых явлений: добра и зла, которые безграничны. В строке «Один объемлет человека» речь, по моему мнению, идет о зле, и описывается, как просто человеку попасть под воздействие данного явления. А в строке «Другой - душа и мысль моя» предположительно говорится о добре, и что автор считает объяснение притягательности данного явления своей основной задачей, которая «засела» у него в душе. моральный нравственный ответственность бытие

Во второй строфе поэт пытается объяснить очевидность устройства мироздания и для этого использует весьма крутое сравнение. По мнению Афанасия в душе каждого человека есть достаточно точная картина устройства мироздания, стоит лишь немного «углубиться». И кстати надо заметить, что в строке «Так слитно в глубине заветной» речь, скорее всего, идет о «глубине» человеческой души, и морально-нравственной составляющей человека и его бытия.

В третьей Фет предлагает читателю встать на «путь добра», в строке «Согнись над роковым трудом» словосочетание «роковой труд» дано не в прямом смысле, а смысле описания сложности «пути добра». А так же в строке «И мир свои раскроет блага» описывается выгода «пути добра». То есть человеку, вступившему на «путь добра», будет предоставлена возможность пользоваться всеми ресурсами и потенциалом мира.

А в четвертой строфе поэт напоминает, что иногда поставить грань между добром и злом крайне сложно, и вследствие человек идет в сторону более легкого пути, который может оказаться роковым. Фет призывает читателя не испытывать страх перед выбором добра, пусть даже оно требует массу ресурсов и лишений.

В следующих строфах Афанасий предлагает более сильным людям быть более ответственным по отношению к добру, поскольку от них зависит судьба других людей.

Тема данного стихотворения написана в его названии. Автор попытался ответить на несколько глобальных вечных вопросов: что есть добро и зло?; в чем привлекательность одного и другого?; как их различить и стоит ли вообще этим заниматься? и т.д. Он попытался, а получилось или нет - решать читателю.

Два мира властвуют от века,
Два равноправных бытия:
Один объемлет человека,
№4 Другой - душа и мысль моя.

И как в росинке чуть заметной
Весь солнца лик ты узнаешь,
Так слитно в глубине заветной
№8 Все мирозданье ты найдешь.

Не лжива юная отвага:
Согнись над роковым трудом,
И мир свои раскроет блага,
№12 Но быть не мысли божеством.

И даже в час отдохновенья,
Подъемля потное чело,
Не бойся горького сравненья
№16 И различай добро и зло.

Но если на крылах гордыни
Познать дерзаешь ты, как бог,
Не заноси же в мир святыни
№20 Своих невольничьих тревог.

Пари, всезрящий и всесильный,
И с незапятнанных высот
Добро и зло, как прах могильный,
№24 В толпы людские отпадет.

Dva mira vlastvuyut ot veka,
Dva ravnopravnykh bytia:
Odin obyemlet cheloveka,
Drugoy - dusha i mysl moya.

I kak v rosinke chut zametnoy
Ves solntsa lik ty uznayesh,
Tak slitno v glubine zavetnoy
Vse mirozdanye ty naydesh.

Ne lzhiva yunaya otvaga:
Sognis nad rokovym trudom,
I mir svoi raskroyet blaga,
No byt ne mysli bozhestvom.

I dazhe v chas otdokhnovenya,
Podyemlya potnoye chelo,
Ne boysya gorkogo sravnenya
I razlichay dobro i zlo.

No yesli na krylakh gordyni
Poznat derzayesh ty, kak bog,
Ne zanosi zhe v mir svyatyni
Svoikh nevolnichyikh trevog.

Pari, vsezryashchy i vsesilny,
I s nezapyatnannykh vysot
Dobro i zlo, kak prakh mogilny,
V tolpy lyudskiye otpadet.

Ldf vbhf dkfcnde/n jn dtrf,
Ldf hfdyjghfdys[ ,snbz:
Jlby j,]tvktn xtkjdtrf,
Lheujq - leif b vsckm vjz/

B rfr d hjcbyrt xenm pfvtnyjq
Dtcm cjkywf kbr ns epyftim,
Nfr ckbnyj d uke,byt pfdtnyjq
Dct vbhjplfymt ns yfqltim/

Yt k;bdf /yfz jndfuf:
Cjuybcm yfl hjrjdsv nheljv,
B vbh cdjb hfcrhjtn ,kfuf,
Yj ,snm yt vsckb ,j;tcndjv/

B lf;t d xfc jnljtvkz gjnyjt xtkj,
Yt ,jqcz ujhmrjuj chfdytymz
B hfpkbxfq lj,hj b pkj/

Yj tckb yf rhskf[ ujhlsyb
Gjpyfnm lthpftim ns, rfr ,ju,
Yt pfyjcb ;t d vbh cdznsyb
Cdjb[ ytdjkmybxmb[ nhtdju/

Gfhb, dctphzobq b dctcbkmysq,
B c ytpfgznyfyys[ dscjn
Lj,hj b pkj, rfr ghf[ vjubkmysq,
D njkgs k/lcrbt jngfltn/

Песенка для поднятия настроения;-)

Тег audio не поддерживается вашим браузером.

Глава 57

Два мира властвуют от века,

Два равноправных бытия:

Один объемлет человека,

Другой - душа и мысль моя,

И как в росинке чуть заметной,

Весь солнца лик ты узнаешь,

Так слитно в глубине заветной

Все мироздание ты найдешь.

Ф. И. Тютчев

Январь 1986.

Всю дорогу они были погружены в молчание. Фредди пытался ее утешить, но все это было бесполезно. Каждый раз, как он брал ее руку в свои ладони, Бетти просто вырывала свою руку. Она не слушала его, вся была в своих мыслях. Когда он говорил, что все образумится, то она понимала, что все не так хорошо.

На семейное Рождество, когда они в последний раз собирались вместе, Виктор прощался со всеми. Он много рассказывал о себе, много, что он не рассказывал в течение жизни, мечтал, что все у них будет хорошо, что они будут вместе, но они этого сами не хотели. Виктор мирил их, то плакал, то радовался.

Аллен-Холл встречал их холодным молчанием. На пороге ее ждал Джордж с Гарри, они обнялись, молчаливо проходя в замок, погрузившийся в траур. Виктор еще не умер, но его конец был очень близок. Сжимая его руку, у постели супруга рыдала Диана.

Виктор тихо умер, никто и не видел, как он перестал дышать. Когда его нашли утром, то тело уже успело остыть.

Прошли похороны. Аллен-Холл стал каким-то серым без своего хозяина, теперь замок ждал нового господина. На похоронах было много людей, которые знали хоть недолго Виктора Лейтона. Священник долго произносил речь, стирая слезы. Он был всем для жителей деревень, которым он помогал безвозмездно, отцом для своих рабочих, другом, радостным человеком. Прощаться было тяжело, как и отпускать его на небеса, но так суждено. Вечером Лейтоны собрались за столом. Место хозяина было свободно, как-то было холодно от этого. Гарри понял это и встал.

Я знаю, это кощунство, но нам нужен новый глава семьи. Папа, теперь - это ты, - Джордж тяжело сглотнул. Теперь он был старшим в этой семье.

Через две недели приехал душеприказчик Виктора - мистер Беннет, его адвокат. Лейтоны собрались в мраморной гостиной, чтобы услышать, как Виктор решил распорядиться своим имуществом. Флора чувствовала гнетущую атмосферу. После того, как Джордж стал главой семьи, Руфус устроил скандал, потому что теперь он был самым старшим. Но дети и внуки Виктора отстояли право Джорджа.

Никто не хотел больше соревноваться со второй семьей. Мистер Беннет поправил очки, смотря на них всех. Это было небольшое наставление. Виктор делил все свои деньги между детьми и внуками, акции отдавал Роберту, каждому уделил внимание. Руфус ерзал, он надеялся, что главная жемчужина в сокровищнице достанется ему, и тогда он сможет перебраться в Лондон и стать еще богаче. Но Аллен-Холл достался в итоге Бетти.

Ей стало легко, и она не поверила, что это правда, и снова заплакала. Ей необходимо стать сильной, нужно привести себя в чувства.

Весна-лето 1986.

Замужество, как оказалось, скучное дело, хотя Флора это предполагала. По настоянию Хьюго она оставила контору Алика, даже диплом получила досрочно - хотела заняться наукой. Но он не позволил ей. Днем она была предоставлена сама себе, Дебора не позволяла особо скучать, постоянно взваливая на нее дела по хозяйству. Все были рады ее браку, кроме нее самой. Поэтому, когда Дебора попросила заняться ее оформлением сада, она восприняла это с радостью.

В Лондоне она нашла контору «Сад Флоры», ее привлекло название и виды услуг. Она вошла, сказав секретарше, что у нее назначена встреча с дизайнером, ей сказали проходить. Флора вошла и чуть не упала в обморок, у нее подкашивались ноги, и он помог ей сесть в кресло.

Это был он. Он все так же был великолепен, нет, он даже стал лучше. Она заглянула в его темные, арабские глаза и чуть не сошла с ума, ее сердце громко забилось, напоминая о ее любви к нему. Она чуть слышно вздохнула, невольно касаясь тонкого кольца с цветком. Хьюго жутко выводило из себя, что она носит его, не снимая, она же твердила, как оно дорого ей. Великолепное кольцо Хьюго для нее мало что значило.

Здравствуй, Флора, - проговорил он, его бархатный голос заставил ее трепетать еще сильней. Он ожидал увидеть кого угодно, но только не ту, что почти забыл.

Здравствуй, Ричард, - он заметил обручальное кольцо у нее на руке и застыл. Хотя... чего он ожидал? Ей уже двадцать два, она молода и хороша собой, и, конечно же, нашелся тот, за кого она вышла замуж. Он стал искать взглядом свое кольцо, но Флора прятала в складках теплого жакета вторую руку. - Как ты?

Неплохо, я замужем. Свекровь заставила заниматься садом... - она замолчала. - Я не ожидала тебя увидеть здесь.

Я тоже не думал увидеть тебя. И что она хочет? - он улыбался ей. Как же чертовски сложно сохранять равнодушие, делать вид, будто пять лет назад между ними ничего не было, не было тех упоительных ночей в садах, слов любви и счастья.

Что-то в стиле регулярных садов, копируя Блейхем или Аллен-Холл.

Скука смертная, - пробормотал он. - Ну что, исполним. Аллен-Холл очень красив, не то слово, лет семь тому назад я помогал там в садах, - Флора опустила взгляд, какая жалось, что она жила в Спенсер-Хаус и не видела его тогда. - Я завтра приеду - посмотрю, потом позвоню, когда будет готов проект. Ты завтра дома?

Нет, я поеду к сестре, - она встала, собираясь уходить, находиться с ним рядом было невыносимо для нее. - Ты часто вспоминал обо мне? - он ждал этот вопрос и одновременно боялся его.

Да, первое время - каждый день, - ответил он, Флора открыла дверь, потом обернулась.

По ее щекам побежали слезы: прошло столько лет, а он все так же волновал ее, прошло столько одиноких дней, а она все так же, смотря в его глаза, тонула. Что же это могло быть? Она так хотела обнять его, прижаться к его широкой груди и растворяться, теряться в его крепких, настоящих объятьях. Теряться, заглушить разум и прыгнуть в пропасть, зная, что тебя подхватит блаженный горячий поток и сметет все, что будет стоять на его пути. И тогда брак, деньги, положение будет ничем по сравнению с тем, что у них может быть. Но нужна ли она ему?

Он позвонил через четыре дня, и Флора быстро собралась, иногда ей казалось, что Дебора что-то подозревает, но она каждый день говорила себе, то это плод ее фантазии. Флора вбежала в офис, и стала ждать, когда он освободиться. Он с кем-то громко разговаривал и до нее стали доноситься обрывки разговора.

Когда ты мне сделаешь предложение? - дама не говорила, а визжала.

Я давно тебе говорил, что не хочу жениться, - его голос звучал спокойно. - Я никогда не женюсь!

Тогда ты ни на ком не женишься, ты хоть раз любил? - Флора затаила дыхание.

Любил, это было давно, и это было прекрасно, - она облегчено вздохнула. - Хизер, я не женюсь на тебе.

Больно надо! - она вышла с шумом, посмотрела Флору:

Вы тоже хотите, чтобы вас просто использовали и бросили? - и с вихрем эта брюнетка выбежала на улицу. Флора посмотрела на Ричарда, он ей улыбнулся, и завел к себе в кабинет.

Прости за этот скандал, - он выглядел каким-то подавленным, ей показалось забавным, что он оправдывается перед ней.

Ничего страшного, - он повесил ее пальто на спинку стула. - Так готово?

Да, - он долго ей объяснял, что он хочет, и она, молча, как всегда слушала его. - Не хочешь завтра со мной поужинать, в знак старой дружбы? - она вздернула бровь, кивнула ему.

Приедешь сюда к восьми? - она снова кивнула, гадая, что это будет свидание или просто ужин.

Собиралась она у Дженни, чтобы Дебора не могла видеть, как она тщательно наряжаться. Она выбрала атласное серо-голубое платье с глубоким декольте, и поняла, что хочет провести с ним ночь, тем более что Хьюго на полтора месяца уехал в Женеву. Ричард был потрясен, когда ее увидел. Днем перед ним представала обычная девушка, но сегодня он увидел нимфу, которую он страстно хотел с того самого мгновения, как она переступила порог его офиса. Все эти дни он не мог выбросить ее из головы. С тех пор она сильно изменилась, юная женщина стала роковой соблазнительницей, только она сама этого еще не знает.

Проснулся я. Да, крышка гроба. – Руки
С усильем простираю и зову
На помощь. Да, я помню эти муки
Предсмертные. – Да, это наяву! –
И без усилий, словно паутину,
Сотлевшую раздвинул домовину

И встал. Как ярок этот зимний свет
Во входе склепа! Можно ль сомневаться? –
Я вижу снег. На склепе двери нет.
Пора домой. Вот дома изумятся!
Мне парк знаком, нельзя с дороги сбиться.
А как он весь успел перемениться!

Бегу. Сугробы. Мертвый лес торчит
Недвижными ветвями в глубь эфира,
Но ни следов, ни звуков. Всё молчит,
Как в царстве смерти сказочного мира.
А вот и дом. В каком он разрушеньи!
И руки опустились в изумленьи.

Селенье спит под снежной пеленой,
Тропинки нет по всей степи раздольной.
Да, так и есть: над дальнею горой
Узнал я церковь с ветхой...

О нет, не стану звать утраченную радость…

О нет, не стану звать утраченную радость,
Напрасно горячить скудеющую кровь;
Не стану кликать вновь забывчивую младость
И спутницу ее безумную любовь.

Без ропота иду навстречу вечной власти,
Молитву затвердя горячую одну:
Пусть тот осенний ветр мои погасит страсти,
Что каждый день с чела роняет седину.

Пускай с души больной, борьбою утомленной,
Без грохота спадет тоскливой жизни цепь,
И пусть очнусь вдали, где к речке безыменной
От голубых холмов бежит немая степь,

Где с дикой яблонью убором спорит слива,
Где тучка чуть ползет, воздушна и светла,
Где дремлет над водой поникнувшая ива
И вечером, жужжа, к улью летит пчела.

Быть может – вечно вдаль с надеждой смотрят очи! –
Там ждет меня друзей лелеющий союз,
С сердцами чистыми, как месяц полуночи,
...

Фонтан

Ночь и я, мы оба дышим,
Цветом липы воздух пьян,
И, безмолвные, мы слышим,
Что, струей своей колышим,
Напевает нам фонтан.

– Я, и кровь, и мысль, и тело –
Мы послушные рабы:
До известного предела
Все возносимся мы смело
Под давлением судьбы.

Мысль несется, сердце бьется.,
Мгле мерцаньем не помочь;
К сердцу кровь опять вернется,
В водоем мой луч прольется,
И заря потушит ночь.

Добро и зло

Два мира властвуют от века,
Два равноправных бытия:
Один объемлет человека,
Другой – душа и мысль моя.

И как в росинке чуть заметной
Весь солнца лик ты узнаешь,
Так слитно в глубине заветной
Всё мирозданье ты найдешь.

Не лжива юная отвага:
Согнись над роковым трудом –
И мир свои раскроет блага;
Но быть не мысли божеством.

И даже в час отдохновенья.
Подъемля потное чело,
Не бойся горького сравненья
И различай добро и зло.

Но если на крылах гордыни
Познать дерзаешь ты как бог,
Не заноси же в мир святыни
Своих невольничьих тревог.

Пари всезрящий и всесильный,
И с незапятнанных высот
Добро и зло, как прах могильный,
В толпы людские отпадет.

Когда трепещут эти звуки
И дразнит ноющий смычок,
Слагая на коленях руки,
Сажусь в забытый уголок.

И, как зари румянец дальный
Иль дней былых немая речь,
Меня пленяет вихорь бальный
И шевелит мерцанье свеч.

О, как, ничем неукротимо,
Уносит к юности былой
Вблизи порхающее мимо
Круженье пары молодой!

Чего хочу? Иль, может статься,
Бывалой жизнию дыша,
В чужой восторг переселяться
Заране учится душа?

Как беден наш язык! – Хочу и не могу…

Как беден наш язык! – Хочу и не могу. –
Не передать того ни другу, ни врагу,
Что буйствует в груди прозрачною волною.
Напрасно вечное томление сердец,
И клонит голову маститую мудрец
Пред этой ложью роковою.

Лишь у тебя, поэт, крылатый слова звук
Хватает на лету и закрепляет вдруг
И темный бред души и трав неясный запах;
Так, для безбрежного покинув скудный дол,
Летит за облака Юпитера орел,
Сноп молнии неся мгновенный в верных лапах.

Два мира властвуют от века,
Два равноправных бытия:
Один объемлет человека,
Другой - душа и мысль моя.

И как в росинке чуть заметной
Весь солнца лик ты узнаешь,
Так слитно в глубине заветной
Всё мирозданье ты найдешь.

Не лжива юная отвага:
Согнись над роковым трудом -
И мир свои раскроет блага;
Но быть не мысли божеством.

И даже в час отдохновенья.
Подъемля потное чело,
Не бойся горького сравненья
И различай добро и зло.

Но если на крылах гордыни
Познать дерзаешь ты как бог,
Не заноси же в мир святыни
Своих невольничьих тревог.

Пари всезрящий и всесильный,
И с незапятнанных высот
Добро и зло, как прах могильный,
В толпы людские отпадет.

Анализ стихотворения Фета «Добро и зло»

Автор, верный концепции романтического двоемирия, декларирует устремленность к вневременным категориям как достойную цель поэзии. Творчество вдохновляет, позволяет воспарить «в мир стремлений», противопоставленный «раздраженной волне» людской суеты. Владеющий даром художественного слова - небесный посланник, пришедший «с вестью из рая».

В философском произведении 1884 г. стихотворец, умудренный жизнью и стяжавший славу, напутствует молодое поколение, полное дерзости и «юной отваги». Поэт моделирует два традиционных, независимых и «равноправных» полюса художественного пространства - земное бытие и идеальную сферу божественного. Лишь в «заветной глубине» души возможно слияние противоположностей. Отвлеченную мысль иллюстрирует сравнение: отблеск солнечных лучей, заметный в едва различимой капле росы, трактуется как отражение великого в малом, вечного во внутреннем мире смертного.

Какие рекомендации дает лирический герой начинающим коллегам? Сосредоточенный честный труд увенчается достойным результатом. Он будет вознагражден земными благами. Интересно, что сложности поэтического творчества изображаются посредством лексики, обычно описывающей тяжелую физическую работу: «согнись», «потное чело».

Если начинающий поэт занят «земными» темами, он вправе оперировать привычными человеческому уху понятиями добра и зла. Здесь уместны и горечь, и злая ирония. Талантливым смельчакам, кто дерзнул сделать предметом своих произведений «мир святыни», нужно отказаться от этических категорий, имеющих хождение в людском обществе. Несовершенная шкала антропоморфического подхода не способна изобразить полюс идеального. По этой причине основополагающие нравственные ценности уподобляются «праху могильному», служащему суждениям и нуждам толпы, а не горней выси.

Маститый герой-наставник благожелательно относится к молодым авторам. Он не отказывает коллегам в причастности к божественным сферам: творческий дар окрыляет истинные таланты - и юные, и опытные. Отринув «невольничьи тревоги», «всезрящий и всесильный» поэт способен воспарить и достичь небесных сфер.

Фетовский стихотворный текст, и в особенности его эмоциональный финал, произвел большое впечатление на молодого Блока. Мысль о сверхморальной природе полюса «незапятнанных высот» легла в основании мировоззренческой доктрины «Стихов о Прекрасной Даме».