Что такое язычество и кто такие язычники? О названии 'язычество'

Что в нашу, казалось бы, христианскую эпоху может означать слово "язычество" ? Сегодня оно имеет множество значений. В настоящее время слово "язычество" стало синонимом к слову "многобожие": как правило, под ним подразумевают все верования, кроме христианства, ислама и иудаизма. Но на самом деле в этом слове заложена масса иных, сакральных смыслов. И пусть теологи говорят, что язычество мертво. В действительности оно никогда не умирало .

Корни и истоки язычества

Будучи старше других религий, язычество отличается гораздо более взвешенным и терпимым мировоззрением. В противовес единобожию с его нетерпимостью к инакомыслию, язычество проникнуто большей толерантностью по отношению к другим проявлениям веры.

В язычестве богам не поклоняются, их воспринимают скорее как неотъемлемую часть природы и всего мира . Различные природные силы воспринимаются в языческой парадигме как сами боги. В язычестве нет понятия ереси, нет каких-либо единых правил по поводу того, как проводить те или иные обряды. Языческие боги не уничижают и не подавляют друг друга. В язычестве отсутствуют какие-либо четко выраженные запреты. Сама по себе эта религия крайне оптимистична. Она призывает жить ярко и насыщенно. Аскеза и умерщвление плоти чужды язычеству. По канонам язычества, человек не несет на себе изначальную печать греха, он совершенен от рождения . В язычестве человек является не властелином природы, а, скорее, ее составляющей, вместе с окружающими его духами, животными и растениями.

Язычество основано на взаимодействии множества противоборствующих сил, и их борьба лежит в основе нашей повседневной реальности. Язычество — это не освящение отдельного рукотворного храма, но признание священным всего, что есть в мире . Языческая религия не изолирована от общественной жизни, напротив, она пронизывает всю ее. Возможно, поэтому, в отличие от христианства, язычество нельзя "взять и принять". К нему можно только прийти самостоятельно, уже в более-менее сознательном возрасте.

Возрождение древней веры

В последнее время появляется все больше людей, жаждущих возродить древние обряды и верования. Их называют неоязычниками. С чем же может быть связан столь неожиданный интерес к вере наших пращуров?

Маститые теоретики науки давно утверждают, что в последнее время христианство трещит по всем швам, а люди, вдохновленные жизнью во всей ее полноте, все чаще обращаются к языческим ритуалам и традициям. К этому их побуждают и желание обрести веру своих предков, и тяга к новым знаниям. Нынешняя эпоха, которая характеризуется смешением в одном котле многих и многих культур, также заставляет людей пересматривать свои взгляды и признавать многогранность окружающего мира.

Для наших современников неоязычество — это не религия, а скорее философский способ восприятия бытия . Будучи реконструированной духовной практикой, языческое мировоззрение эстетически и поэтически вписывается в картину окружающего мира. Для неоязычников магия их религии является плотской и осязаемой . И родноверие, и асатру, и викка, проповедуя освоение духовного наследия предков, принимают Жизнь и Становление во всех их проявлениях .

Как бы то ни было, сегодня язычество можно охарактеризовать как устремление к поиску своих истинных корней. Кто-то из известных ученых писал, что язычество — это культ нашей реальной жизни во всех ее измерениях . И правда, эта многоликая, красочная, животворная религия стремится продемонстрировать нам, как может быть прекрасен окружающий мир. И если мы позволим прорасти семенам этой религии — возрожденное пламя душ предков будет вечно гореть в наших сердцах .

ЯЗЫЧЕСТВО

ЯЗЫЧЕСТВО (от церковно-славян-ского "языцы" - народы, иноземцы), обозначение нехристианских религий, в широком смысле - политеистических. В современной науке чаще употребляют термин "политеизм" ("многобожие"). Славянские языческие боги олицетворяли стихии природы: Перун - громовержец, Дажбог - бог солнца. Наряду с ними почитались низшие демоны -лешие, домовые. После принятия в 10 в. христианства (см. КРЕЩЕНИЕ РУСИ) языческие боги в народных верованиях отождествлялись с христианскими святыми (Перун - Илья пророк, Белее, покровитель скота, -Власий и т.д.), язычество было вытеснено официальной церковью в область народной культуры, с другой стороны - в число христианских праздников были включены главные языческие праздники (Масленица и др.).

Источник: Энциклопедия "Отечество"

совокупность народных представлений о сверхъестественных силах, управляющих миром и людьми. На своем пути к истинному Богу русский народ неуклонно отвергал жестокие культы и обряды древних верований, отбирая среди них только то, что было близко его душе. В стремлении к свету и добру русский народ еще до принятия христианства пришел к идее единобожия.
Первые зачатки национального сознания и философского осмысления мира (См.: Философия) несут в себе идею о том, что человек по природе добр, а зло в мире есть отклонение от нормы. В древних русских воззрениях отчетливо пробивается мысль о совершенствовании, преображении души человека на началах добра и зла. В древних языческих культах русских нравственная сторона (принцип добра) преобладала над магической. Нравственный, поэтический взгляд наших древних предков на природу отмечал А.Н. Афанасьев. В языческих божках олицетворялись нравственные основы бытия. Язычество для наших предков - скорее духовно-нравственная культура, чем религия. В основе поклонения - всесоздающие силы природы, которые для русского человека суть благо, добро и красота. Обоготворяется все, что связано с добротой и благом.
Русский человек чувствовал кровную связь с языческими божествами, олицетворяющими добро. Он считал их своими предками. Как справедливо отмечает А.Н. Афанасьев: «Со светлыми, белыми божествами славянин чувствовал свое родство, ибо от них ниспосылаются дары плодородия, которыми поддерживается существование всего живого на земле... «Слово о полку Игореве» говорит о славянах как о внуках Солнца - Дажьбога. Представители творчества и жизни, боги света, были олицетворяемы фантазией в прекрасных и большей частью юных образах; с ними связывались идеи о высшей справедливости и благе».
Крупнейший специалист по язычеству Б.А. Рыбаков полагает, что первоначально славяне «клали требы упырям и берегиням», олицетворявшим два противоположных начала - злое и доброе, враждебное человеку и оберегающее человека.
Позднее в сознании древнего русского человека высшие (по сути дела, нравственные) силы выражались в представлении о Роде. Это был не просто Бог, а скорее идея Вселенной, включавшая в себя все высшие и жизненно важные понятия существования русского человека. Б.А. Рыбаков отмечает, что с именем Рода связан широчайший круг понятий и слов, в котором корнем является «род»:
Род (семья, племя, династия) Природа
Народ Родить, рожать
Родина Урожай
Таким образом, в народном сознании семья, народ, родина, природа, урожай воплощаются в едином символе. Представление о Роде и почитание его сохранялось и через много веков после принятия христианства. Только напрасно Церковь преследовала своих чад, когда они наполняли свои кубки в честь Рода. Это было не поклонение языческому божеству, а традиционное почитание нравственного принципа мироздания, который воплощало понятие Род.
Расшифровав рельефы древнего памятника русской языческой культуры Збручского идола (X в.), Б.А. Рыбаков так представляет мир языческих верований русского народа:
НЕБЕСНАЯ СФЕРА
Дажьбог - божество света, Солнца, податель благ, мифический родоначальник русских людей - «дажьбожьих внуков».
Перун - бог грозы и молнии, покровитель воинов. Земное пространство.
Мокошь - «мать урожая», хозяйка символического рога изобилия. Одна из двух рожаниц.
Лада - вторая рожаница, покровительница весенней ярой вегетативной силы и браков.
Люди - хоровод мужчин и женщин, помещенных у подножия божеств.
ПОДЗЕМНЫЙ МИР
Велес (Волос) - доброжелательный бог Земли, в которой покоятся предки. Бережно держит на своих плечах плоскость земного пространства с людьми на нем.
Рассматривая мир верований дохристианской Руси, следует еще раз подчеркнуть его скорее нравственный, чем религиозный характер. Боги - предки, осуществляющие постоянную нравственную опеку над живущими и требующие исполнения своих заветов. Божества - отражение добрых начал жизни, которым следует поклоняться. Культ добра и культ предков - главное содержание древнерусских верований.
Древнейший пласт верований на Руси после периода «упырей и берегинь» явно тяготеет в сторону единобожия. Языческая идея о Роде как творце вселенной, создателе всего видимого и невидимого мира приближается к христианским представлениям о Боге Саваофе - Боге Отце, Творце всего сущего. Славяне, писал в сер. VI в. Прокопий Кесарийский, считают, что «один только Бог, творец молний, является владыкой над всеми». В мире идет борьба Света и Тьмы, Добра и Зла. Главные атрибуты Бога суть Свет и Добро. Ближайшее к Богу существо есть Светло. Оно символизируется Солнцем. Существо Светло явилось на землю и воплотилось в русском народе, который, по древним поверьям, происходит от Солнца. Б.А. Рыбаков дает очень убедительную схему проявлений солнечного культа в Древней Руси и связи его с судьбой и мировоззрением русского народа.
1. Хорс («круглый») - божество Солнца как светила. В «Слове о полку Игореве» назван «Великим Хорсом». По всей вероятности, очень древнее божество, представления о котором предшествовали идее светоносного небесного бога вроде Аполлона. Культ Солнца-светила ярко проявился у земледельцев энеолита, а уже в бронзовом веке появилось представление о ночном солнце, совершающем свой подземный путь по «морю мрака». Имя Хорса сохранилось в ритуальной лексике XIX в. («хоровод», «хорошуль», «хоро»).
2. Колаксай - мифический царь сколотов - праславян. Интерпретируется как Солнце-царь (от «коло» - круг, солнце).
3. Сколоты - приднепровские праславяне пахари, названные по имени своего царя Колаксая. В основе самоназвания лежит тот же корень «коло» - солнце, который есть и в имени царя. Записанная Геродотом легенда позволяет перевести слово «сколоты» как «потомки Солнца».
4. Дажьбог. Божественный мифический царь, называемый иногда Солнцем. Бог-податель благ. В изменении имени отразилось расширение представлений о солнечном божестве.
5. «Дажьбожьим внуком», т.е. «внуком Солнца», назван русский князь из Приднепровья, что позволяет сближать отголоски языческих мифов, сохранившиеся до XII в. н. э., с древними мифами о потомках Солнца, существовавшими в этих же местах в V в. до н.э.
6. Последним дошедшим до нас отголоском древних мифологических представлений о «внуках Солнца» является раздел русских богатырских сказок «Три царства», или «Золотое царство».
В 980 кн. Владимир, придя к власти, произвел своего рода реформу язычества и приказал устроить в Киеве новый пантеон главных языческих божеств. В него вошли Перун, Хорс, Дажьбог, Стрибог, Семарагл, Мокошь. Б.А. Рыбаков, сличивший состав пантеона Владимира и перечни богов по другим источникам, установил, что расхождение между ними касается части Рода и Сварога. По его мнению, это не различные божества, а лишь различные наименования одного божества. Небесное божество язычников могло именоваться и Родом (преобладает творческое, рождающее начало), и Сварогом («небесный»), и Стрибогом (небесным богом-отцом). Небесным божеством был и Перун, бог грозы.
Высокий нравственный характер языческих воззрений русского народа одухотворял его жизнь, создавая зачатки высокой духовной культуры. Мифы и сказания о богах и богинях воспитывали художественный, поэтический, образный взгляд на мир. В культурном смысле древнерусская языческая мифология ни в чем не уступала древнегреческой языческой мифологии, а в духовно-нравственном смысле была выше ее. В мифах Древней Греции главный акцент делался на поклонение силе, сексуальной стороне жизни, равноправии добра и зла. В мифах Древней Руси акценты были расставлены иначе - поклонение свету и добру, осуждение зла, культ производительной силы как функции плодородия и продления рода, а не эротического смакования чувственных подробностей.
Поклонение единому Богу в образе солнца, символизирующего свет и добро, Роду, Дажьбогу - одухотворяло всю жизнь предков русского народа. Мотивы этого поклонения прослеживаются в сколотский период, даже в самом названии сколоты - потомки Солнца. Каждая неделя начиналась с воскресенья, которое в древнейшие времена именовалось днем Солнца, а позднее Дажьбожьим днем. По отношению к Богу (Роду, Дажьбогу) все остальные божества были производны ему и, возможно, даже являлись разными его наименованиями и воплощениями. Во времена, когда русские люди считали себя Дажьбожьими внуками, четверг был посвящен Перуну, а пятница - Мокоши, суббота - Велесу и предкам, которые покоятся в земле.
Годовой круг языческих обрядов соотносился с солнечным календарем, и самые значительные ритуальные действия совершались в дни зимнего и летнего солнцеворота - на стыке января и декабря и в июне.
26 декабря праздновался бог Род, творец всего сущего, и сопутствующие ему рожаницы. Почти две недели, вплоть до Велесова дня (6 января), проходили веселые гулянья, так называемые колядки, или зимние русалии. С ритуальной целью обряжали сноп или соломенную куклу, называя их Коляда. В нем воплощалось солнце-младенец, новорожденное молодое солнце, т. е. солнце будущего года. В образе Коляды, по-видимому, подразумевались ежегодно обновляющийся бог Род и неотвратимость победы светлого и доброго начала над злым. Злым божеством этого времени считался Карачун, именем которого у древних славян назывался день зимнего солнцеворота. По древним поверьям, сильные морозы и разгул злых духов и ведьм можно преодолеть веселыми гуляниями и радостными заклинаниями в честь солнечного бога. На зимние коляды приходилась самая великая пятница в честь богини Мокоши, которой особо молились женщины. 6 января язычники обращались к богу скота и богатства Велесу, прося его о плодородии, хорошем урожае и благополучии.
В начале февраля древние русские язычники отмечали Громницу - праздник в честь бога Перуна и почитания огня. 11 февраля обращались к богу скота и богатства Велесу, умоляя его сохранить домашних животных в последний зимний месяц. Вместе с Велесом (Волосом) в этот же день праздновали Волосынь, по-видимому его жен, представлявшихся русским в виде созвездия Плеяд. Совершали особый ритуал окликания звезд. Существуют сведения, что именно в этот день женщину, заподозренную в злых умыслах и сношении со злыми духами, зарывали в землю.
В языческой Руси год начинался 1 марта. В этот день праздновали Авсеня, божество смены времен года, благополучия, плодородия, а также Позвизда, божество ветров, бурь и непогоды.
В марте проходили т.н. Мертвые Коляды. Чтобы преодолеть мертвые силы зимы и закликать весну, выпекали из теста жаворонков, забирались с ними на деревья и крыши и просили ранней теплой погоды. Два раза в этот месяц - 9 и 25 марта праздновали богиню любви Ладу. Со дня весеннего равноденствия (25 марта) отмечали Комоедицы - медвежий праздник (в христианские времена получивший название Масленицы). Совершали обряд поклонения Перуну. Зажигали костры, прыгали через огонь для очищения себя от нечистой силы, благодарили Перуна за начало весны. В конце праздника сжигали на костре соломенную куклу, символизирующую зло и смерть.
В апреле язычники поклонялись божествам, связанным с любовью, продолжением рода и семейной жизнью, - Ладе, Яриле и Лелю. 22 апреля все вставали до рассвета и поднимались на высокие холмы, чтобы оттуда увидеть восход солнца. Это был один из ритуалов культа Дажьбога.
Первого и второго мая язычники снова славили богиню любви Ладу. 10 мая молились о плодородии Земли, считая, что в этот день Земля - именинница. 11 мая поклонялись Перуну - Царь-Огонь, Царь-Гром, Царь-Град. В этот день, как правило, были первые майские грозы.
В июне, после завершения тяжелых сельскохозяйственных работ, русские язычники молили свои божества о сохранении семян и посевов, о теплых дождях и хорошем урожае. Плодородие земли и продолжение человеческого рода в их сознании были связаны в едином образе ритуального персонажа, а возможно даже божества, Ярилы, олицетворяющего плодородие и сексуальную мощь. Ритуалы, связанные с Ярилой, начинались 4 июня и повторялись в этом месяце еще два раза. 19-24 июня шла русальная неделя, кульминацией которой был праздник Купалы, божества лета, покровителя полевых плодов и летних цветов. На полях жгли костры, вокруг них устраивались хороводы с пением. Чтобы очистить себя от нечисти, прыгали через костры, а затем прогоняли между ними свой скот. 29 июня отмечался праздник Солнца - поклонялись Дажьбогу, Сварогу, Хорсу и Ладе. Перед праздником Купалы (24 июня) совершали ритуалы Мокоши.
Языческие ритуалы июля и августа были преимущественно связаны с молениями о дожде, а после начала жатвы (24 июля) - с молениями о прекращении дождей. После окончания жатвы 7 августа - праздник первых плодов и урожая. 19 июля праздновали Мокошь, а на следующий день - самого Перуна. После завершения жатвы на поле оставляли небольшой кусок неубранного хлеба - «Велесу на бородку».
Проводы лета в сентябре начинали с обрядов, посвященных Белбогу, божеству света, добра, удачи и счастья. 8 сентября почитали Рода и рожаниц. 14 сентября, по древним поверьям, язычники считали, что птицы, змеи отправлялись в Ирье, теплую райскую страну, где царит вечное лето и растет мировое дерево.
Октябрь в языческих ритуалах был посвящен Мокоши (Мать Сыра Земля), божеству плодородия, судьбы, женского начала. С наступлением холодов в ноябре русские язычники обращались к богу огня Перуну и богине Мокоши, моля их согреть и сохранить, а 26 ноября совершали ритуалы владыке света и добра - Дажьбогу, одновременно моля злого божка Карачуна избавить их от смерти и падежа скота.
Крещение Руси в 988 преобразило русский народ. Добротолюбие, духовно-нравственные ценности, которым с древности поклонялись наши предки, нашли в русском Православии идеальное воплощение. Только в христианстве русский народ получил настоящее религиозное сознание. В свою очередь, русские святые и подвижники подняли христианство до огромных духовных высот. Ни в одной другой стране мира не было такого количества святых и подвижников, которые своей жизнью подтвердили торжество Православия. В то время как на Западе вера умирала, в России совершался религиозный подъем, в XX в. увенчанный терновым венцом миллионов мучеников за Православие. На фоне всего этого нелепостью являются утверждения о якобы существовавшем в России двоеверии - одновременном исповедании христианства и язычества. На самом деле из древних языческих обрядов русский народ сохранил только музыкальный песенный и плясовой элемент - хороводы, песни, игры. Исполняемые обряды не носили религиозного характера, а были лишь продолжением народной эстетической традиции. Имена большинства языческих богов были забыты, а оставшиеся - Купала, Лада, Ярило - воспринимались как игровые персонажи в народных обрядах.
Часть бывших языческих божеств и злых духов в народном сознании приобрели характер нечистой силы и вполне органично вписались в христианскую демонологию, рассматриваясь как воплощение сатаны. Общение с миром демонов считалось у русских людей страшным преступлением. Ведьмы и колдуны, уличенные в этом, уничтожались, крестьяне самосудом их жгли или топили в воде.
О. Платонов Не религия

Что бы ни говорили нам всевозможные словари о происхождении и значении слова «религия», в конечном счете Религия – это всегда управленческая идея, формирующая социальный институт (церковь), использующий Веру и другие человеческие ценности в своих корыстных целях. В этом смысле Язычество – это не религия, напротив, это – всё кроме религии. Язычество – это Вера, Знание и Философия. Русское Язычество – это образ жизни, мысли и действия в согласии с русскими Богами.
Любое Учение в своем развитии обычно проходит следующие этапы:
гипотезы – свободные для внутренней и внешней критики по отношению к автору.
теории – свободные для внешней критики.
догмы – не свободные для критики.
Вначале появляются Учителя – люди, которые прикоснулись к источнику священного знания и наполнили им свое сердце. Они выдвигают Гипотезу. Их правота – только в личном авторитете и силе убеждения. Многие учения умирают еще на этой стадии. Но если этого не произошло, то у Учителей появляются Ученики. Проходят годы, умирают учителя и первые ученики. Появляются первые сомнения в словах Учителя. Учение на этом этапе требует мощной теоретической базы.
Последователи Учения активно вступают в споры и доказывают, доказывают… Доводя свое искусство до совершенства, они фиксируют его и передают ученикам. Объем книг и трактатов растет. Самые лучшие из них вытесняют остальные, более слабые и неубедительные. Где-то на этом этапе происходит раскол в Учении. Все больше людей сомневаются, несмотря на старания книжников. А они снова и снова повторяют древние истины, не понимая уже их смысла. Замысел Учителей теряется среди миллионов знаков и слов. Книжники теряют терпение и былую сноровку. Приходит очередь догм…
Когда слова бессильны, настает время сильной руки. Пылают костры, смерть и унижение – каждому, кто выскажет вслух свое сомнение. Именно на этом этапе Учение называют религией. В этом состоянии оно может находиться неограниченно долго, но Учением уже никогда не будет. Лишь новые Учителя могут оживить эту пересохшую лужу догм, бывшую когда-то великолепным фонтаном Учения.
Поэтому нельзя доверять свое знание только книгам и наполнять душу одним лишь книжным знанием. Ничто не истинно ВЕЧНО – вот в чем вечная истина! Осмысливать все, что слышишь, а что не в силах услышать – чувствовать сердцем: именно эти принципы позволяют Язычеству жить тысячи лет среди всевозможных религий и сект. Самые жаркие костры не могут выжечь в нем тягу к Учению.
Книга – мудрый источник знания, но настоящая сила Язычества – в людях, а не в книгах. Когда язычники-ученики постепенно сами становятся Учителями, несущими не догму, а Знание, - это поистине время свободного человека!
В Язычестве, в отличие от религии, нет жёсткого свода догматов и предписаний, и это позволяет каждому язычнику верить и ведать по велению Сердца и мере собственного разумения… Каждый человек имеет право на самостоятельное, ничем не ограниченное постижение духовности Мироздания, во всей многоликости ее проявления.
Мы воспринимаем наших Богов от рождения, напрямую, для этого нам не нужны церкви. Боги стоят за всеми явлениями Природы. Они здесь, с нами, в этом мире. Потому Земной Мир свят и вечен, Люди живут в храме Богов.
Язычество возлагает на человека большую ответственность. Что и почему должен делать человек на Земле, в чем смысл земной жизни – ответы на эти вопросы дает наша вера. В них заключается вся философия жизни. Будущее Земли определяется людьми. Мы отвечаем за экологическую сохранность нашего мира. Мы отвечаем за жизнь своих потомков. Мы – потомки Богов, и прекращение нашего рода равносильно смерти Богов.
Язычество начинается с непосредственного ПЕРЕЖИВАНИЯ Жизни. Оно даёт человеку возможность преодолеть отчуждённость от окружающего мира, которую породила современная бездуховная «технократическая цивилизация». Тот, кто хочет постичь духовную суть Язычества – слушает своё сердце и природу… Язычество – это не ограничение и канон, а стремление достичь наивысшей гармонии с Природой.

Языческая Вера

Основной принцип Веры в Языческой Традиции – в том, что ее следует связывать не со словом «верить» в привычном (христианском) значении, а со словом «верный». Языческая Вера не отрицает сомнений и множественных толкований, она отличается большой ролью интуиции и жреческого (волховского) искусства.
Слепая вера – не для Ведающих (Знающих). Языческая Вера – это Верность и Доверие, без которого мы не сможем двигаться вперёд по пути Ведания. Доверие – первый шаг на пути свободного ученичества, это открытость, непосредственность и чистота восприятия.
Мы, язычники, не просто Верим. Мы храним мир, магию, обряды, мудрость наших предков, и именно она помогает нам жить в мире с природой.
Современное славянское Родноверие – это, прежде всего, вера в единого (старшего) бога Рода. Причем Род как бог – это не какое-нибудь «сверхсущество», Род понимается в единстве трёх составляющих: Род как Сам (Род Все-Сущий, всепроникающее духовное начало), Род Небесный (сила Предков) и Род Земной (совокупность сородичей).
Младшие Родные Боги – это лики единого Рода, его Творческие Силы, постигаемые нами в личном духовном опыте. Эти Силы проявлены как в окружающей природе, так и в нас самих (например, Сила Перуна в природе – Гроза, а в человеческом сердце – это Воля к Преодолению). Через славление Богов мы воссоединяем всё внутреннее и внешнее, и обретаем Духовный Лад: душевную целостность и телесное здравие.
Сердце учит нас любви. Разум учит нас справедливости. Наша воля ведёт нас стезёю Прави. Высшая мудрость обретается через Лад. Быть в Ладу с собой, с Родными Богами, с Природой, с сородичами – значит найти своё место в жизни, найти подлинного СЕБЯ…
Исконные, языческие принципы, связывающие людей с Богами, старше всех религий. И один из них – жить по совести, данной нам Богами, Природой, Предками, Родителями и Обществом. Если кривить душой и поступать против совести, душа черствеет, и голос природы, голос Богов перестает быть слышен человеку.
В основе языческой Веры лежит Совесть. Жить по совести – значит «жить по правде». Пока жива правда в сердцах людей – будет жить этот мир. Совесть – важнейшая часть души, и критерий гармонии наших поступков с нашими Богами и с окружением.
Мы видим Небо над головой. Мы видим Солнце, дающее нам свет. Нас держит и кормит наша Мать – Сыра-Земля. От них приходит к нам свет, воля и пища. Мы почитаем их, как первых наших дарителей и хранителей.
Нам дано все, что нам требуется. Человек – часть Мироздания, у него есть свое место в Мироздании, и право на это место. Человек не должен брать больше. Это приводит к нарушению мировых процессов. Но человек не должен быть и обездоленным. Если он чувствует, что обездолен, и не может ничем себе помочь, он может обратиться к Богам с просьбой, и от них должна прийти помощь. Так устроен Мир.

Философия Язычества

Мир познаваем. Мир населен богами и духами, с которыми человек постоянно взаимодействует. Все вещи во Вселенной являются живыми (личностями). Наблюдение и размышление – основные методы языческого познания мира.
Три основных понятия в языческой Традиции – это Явь, Навь и Правь (Явленное, Неявленное и Правильное), хотя у разных народов они носят разные имена. Их сочетание мы называем Триглавом.
Явь – это Тезис. Это стремление различить всё тайное и сделать его доступным, даже вопреки Замыслу. Это мир деятельности, созидание всего нового, и тяга к будущему. Это стремление изменить Вселенную, и стремление Вселенной изменить себя. Это все младые ярые Силы пробуждения Природы. Явь – это безоглядное стремление Жить во что бы то ни стало, и животная тяга к продолжению рода. Это поиск Силы вне себя, страстность, активность, действенность. Явь – это стихия Белого бога; таковыми у славян являются, например, Свентовит, Радегаст или Даждьбог.
Навь – это Антитезис. Это тенденция обратить явный мир в неявный, неразличимый, скрыть до поры до времени то, что не должно быть раскрыто по Замыслу ныне. Это стремление Вселенной сохранить свои тайны, и одновременное стремление Вселенной и Человека взаимно познать друг друга. Это все консервативные процессы, в том числе и память. Это тяга к прошлому, обращение живой материи в мертвую, но в то же время и процесс подготовки мертвой материи к новому рождению. Это все Мировые Силы, умиротворяющие природу. Встреча с Навью – это проверка на силу и обоснованность претензий на нечто сверх обычного. Именно волхв (маг) ближе всего подходит к Непознанному. Навь – это практика получения Силы через разрушение, поиск Силы в себе. Один сам пригвождает себя к Мировому древу, ради Знания, Шива-Махаиогина сам погружает себя в тысячелетнюю медитацию… Навь – это стихия Черного бога, властителя магии, у славян его зовут Велесом.
Правь – это Синтезис, то, что между Навью и Явью. Это третья фундаментальная Сила, задача которой – сделать мир правильным. Это закон космоса и бога-творца, обязательный для него самого, для людей и для всего Сущего. Правь не соотносится ни с одним из миров, она стоит над ними. Правь – тот идеал, к которому можно вечно стремиться, никогда его не достигнув. Правь дает силу идти на смерть ради чести и правды. Следование Прави поднимает человека до уровня Бога, дает ему ощущение спокойной силы и уверенности. Однако необдуманное следование Прави с отсутствием в душе Яви и Нави, может привести к смещению мыслей и чувств, и в результате может появиться фанатик, отошедший от Прави, но за неё безумно сражающийся. Олицетворением Прави у славян являются Стрибог, Сварог, Перун.

Языческие Боги

Язычники, почитая Первого из Богов (Рода), признают Богами и его многочисленные стороны. Эти Боги проявляют себя как Мировые Силы, неизменные сущности, сохраняющие Мироздание в равновесии. Божественные сущности оказывают влияние на сознание человека, внушают мысли, побуждают к действиям, сообщают знание. Это приходит к человеку обычно в результате обрядовой практики, и ощущается как благо или дар. Боги проявляются и как особые явления природы или события, имеющие понятный знаковый смысл, через образы и идеи. Неприятные эмоции, заболевания и конфликты в результате проведенных обрядов тоже надо понимать как проявление Богов – но только противоположное, означающее, что человек что-то неправильно делает или неправильно мыслит.
Богов очень много, и проявлений у них – бесчисленное множество. Любой аспект Мира есть проявление тех или иных Богов или других существ. Порою язычники называли Богами и своих выдающихся предков (скифский Таргитай, греческие Геракл, Диоскуры, Дионис, германские Один, Фрейр, Ньёрд, Фрейя, славянские Сварог и Даждьбог). Помимо доброжелательных к человеку божеств, есть и недоброжелательные Силы. Их проявления могут носить негативный характер. Языческая вера учит, как поступать, чтобы не попадать под влияние таких Сил.
В основе славянской веры лежит принцип единства в многообразии. Перун, Велес, Макошь – всё это сути единого Рода, и в этом нет противоречия. Сколько один человек испытывает противоречивых чувств за день? Эмоции пытаются взять верх над разумом, а расчетливый разум – над эмоциями. Родные Боги – это разные лики единого все-Бога Рода. Они – наши вышние Прародители, Старшие в нашем Роду, Предки наших Предков. Они – Силы матери-природы, они же – неотъемлемые составляющие души человека, и наделены разными личностными качествами. Таким образом, Родноверие одновременно включает в себя единобожие (единый все-Бог Род) и многобожие (родные Боги – лики Рода) – без всякого внутреннего противоречия.
Фундаментальными философскими понятиями славянского Язычества являются следующие божественные сущности:
Род (бытие) – единое, всерождающее и всенаполняющее начало, всё сущее, все сами существующие субъекты.
Белобог и Чернобог – два первейших лика Рода, олицетворяющие собой Явь и Навь, День и Ночь, Свет и Тьму, Созидание и Разрушение, Рождение и Умирание, и т.д.
Сварог (закон, мораль) – первый закон, описывающий замысел Рода. Правила движения по путям Макоши. Сварог – бог небес, держатель Прави, прародитель светлых богов-Сварожичей: Даждьбога, чей щит – само Солнце Красное; Перуна-Громовержца, покровителя воинов, оберегающего Явь от нежити Нави; и Агуни Сварожича – Огня Земного.
Макошь (причинность) – судьба, возможные пути развития Рода.
Перун (сила) – активное воплощение Рода, сила, порождающая любое движение.
Велес (знание) – мудрость Рода, энергия созидания и познания. Пассивное начало, фундамент для Перуна.
Жива и Мара – Жизнь и Смерть, Вода Живая и Вода Мёртвая.
Деление богов на Светлых и Темных – это исключительно христианская, неверная позиция. Свет и Тьма, которым однозначно соответствуют только Белобог и Чернобог, в различных пропорциях присутствуют в характере всех остальных Богов. Совершенно неверно ассоциировать метафизические понятия Свет/Тьма, Порядок/Хаос с оценочными понятиями Хорошо/Плохо. Во Вселенной не существует абсолютного Добра и Зла.
Годовое Коло (солнечный круг, календарь) показывает нам природную последовательность творческих деяний родных Богов во Всемирии. Те же самые Божественные Силы действуют и внутри нас. Славя родных Богов на протяжении всего круга годовых праздников, мы тем самым «правим», «достраиваем» себя до состояния внутреннего единства. Так, например, с весенним пробуждением Природы связаны Ярило-Весень и Дева-Леля, с летним расцветом – Даждьбог и Лада, с осенней порой урожаев – Велес и Макошь, с зимним омертвением – Кощный Бог и Мара-Морена.

Равноправие с Богами

Вместо понятия «верховный бог» в славянском Язычестве есть понятия «первопричина» и «Родители» – это Род-Рожаница. Первородную Мировую Силу наши предки арии именовали Рудра, славяне называли ее – Род, а все, что при Роде – именовали Природой. Род – не хозяин Вселенной, он сам и есть Вселенная. Всё сущее – из-Родно, Род – это всё вместе, но не что-либо, взятое в отдельности. Род как Сам – выше времени, пространства и всякого становления. Но и время, и пространство, и все движения во Всемирии – берут свой исток в нём одном.
Род – это НАРОД, РОДИНА, ПРИРОДА. Всё то, что мы любим, ценим и должны защищать.
Боги (Силы) – это наши помощники и соратники. Сварог – отец, Макошь – мать. Сварожичи, Дыевичи, Боги Прави и Слави – это всё уровни Сил в их взаимодействии во Вселенной Рода-Рожаницы.
В разные исторические эпохи у язычников мира правили разные Боги, во главе пантеона вставала та или иная Сила Мира. Нужно было создавать государство, обороняться или нападать – правили Боги войны, нужно было осваивать землю – боги земледелия… У древних германцев «высшим» Богом сперва выступал Тиу (Тюр), потом его сменил Тор, потом, наконец, утвердился Один. У славян правление Сварога сменилось царствием Даждьбога... и т.д.
Любой народ имеет право на почитание своих Богов и Предков. Но ни один из народов не имеет права насаждать свою веру другому. Христиане говорят: «Иисус – сын божий». Мы говорим: КАЖДЫЙ русич-родновер – потомок Богов. Русичи издревле именовались внуками Даждьбога. В «Слове о полку Игореве» они также названы внуками Даждьбожьими.

С греческого («язычник» – соответствует греческому eqnikV). Этимология как русского «язычество», так и соответствующих слов в других европейских языках (gentile, pagan, восходящие к латинским корням, nation – в современном английском переводе Библии – все происходят от слов со значением «род», «народ», «племя») указывает на то, что в собственном смысле слова «язычники» – это, прежде всего «другие», «языцы», говорящие на языках, звучащих непонятно. Латинское слово paganus в первоначальном смысле – сельский, простонародный. Это сближает понятие «язычник» с другими обозначениями чужака, например, звукоподражательным «варвар» или русским «немец», исходный смысл которого тот же – «не говорящий по-нашему».

Типологически «язычник» в Библии характеризуется в первую очередь как «идолопоклонник», что косвенно способствует пониманию «язычества» как синонима многобожия. Последнее, однако, не совсем оправданно уже потому, что определение многобожия является более узким, чем определение иноверчества (есть этнографические описания племен, не выработавших еще понятия богов). Кроме того, в религиях, восходящих к Пятикнижию (иудаизм, христианство, ислам) строгость соблюдения запрета идолопоклонства неодинакова в разных их изводах. Можно усмотреть политеистический пережиток, например, в культе святых в христианстве. В реальной истории не только представители различных религий, но и приверженцы различных течений внутри одной религии были склонны именовать оппонентов «язычниками». Например, раскольники в России говорили, что прикосновение несториан «поганит посуду» (русское «поганить» собственно и происходит от латинского paganus). Христиане зачастую аттестовали язычниками мусульман и иудаистов (см. также РАСКОЛ).

Если не принимать притязаний религий откровения на то, что их священные тексты получены непосредственно от божества, приходится признать наиболее правдоподобным представление о происхождении их от предшествовавших племенных, народных, то есть, в собственном смысле языческих верований. Именно на это указывает множество пережитков (например, табу), обнаруживаемых в «культурных» религиозных системах. Язычество оказывается не только внешним, но и внутренним явлением развитой религии (с этим обыкновенно и борются все великие религиозные реформаторы), любая религия, вероятно, восходит к своему архаическому предшественнику, который и может быть назван словом «язычество». Возможно, именно этим объясняется претензия современных адептов неоязычества на универсальность, природный характер их системы верований и обрядов, происходящих, по их утверждению, из «естественной религиозности человека». Вероятно, наиболее правильным будет считать, что употребление термина «язычество» всегда подразумевает отнесение какого-либо явления к слою культуры, более древнему, чем рассматриваемый в качестве «нормы», а потому полагаемому сразу и «диким» и «таинственным» или устаревшим. В таком случае научное исследование язычества с необходимостью оказывается археологией знания или генеалогическим исследованием системы взглядов. Поэтому претензия на «изначальность» или «естественность» того или иного мировоззрения (противопоставляемого позднейшим, «искусственным», «чужеродным» искажениям) всегда может и должна быть подвергнута проверке на наличие в этом мировоззрении пережитков, исходная форма которых может рассматриваться по отношению к этому мировоззрению как «язычество».

Исследование язычества должно начинаться с ретроспективного анализа противостоящих ему религий и реконструкции (на основе интерпретации обнаруживаемых пережитков) генетически предшествующей формы верований. Разумеется, такое исследование предполагает внешнюю, критическую по отношению к наличным верованиям, позицию. И остановлено оно может быть только на том пункте, где дальнейшее разыскание сколько-нибудь достоверных сведений представляется невозможным. Поэтому не только описание языческих верований на основе сохранившихся источников, например, мифа, эпоса и сказки, должно быть признано неудовлетворительным, но и реконструкции, возводящие древнейшую систему верований к неким общим принципам психологического или лингвистического толка, подлежат дальнейшему анализу с привлечением всех известных результатов этнографических исследований.

В свете сказанного приходится настаивать на критическом отношении к обширной литературе, описывающей «язычество». Древнейшие описания «варварских верований и обрядов» относятся еще к античности. Античные авторы предпринимали попытки упорядочивания и своей, то есть культурной мифологии, представляющей собой противоречивую смесь исторически и географически разнородных элементов. Классические описания «язычества» скандинавских или славянских народов оставлены христианскими и мусульманскими авторами. Миссионерская деятельность породила как эмпирические исследования своего объекта, так и теоретические работы, обосновывающие полемику с иноверцами. Сочинения, описывающие язычество древней Греции и Рима, появляются в эпоху Возрождения в связи с высокой оценкой античности как культурного образца. Наконец, достижения лингвистики, психологии и этнографические исследования в новейшие времена основательно подтолкнули изучение этого вопроса.

Теории религии, развивающиеся с 19 в., помимо систематизации и классификации верований, осуществляют и попытки синтетических реконструкций, возводящих многообразие религиозных форм мировосприятия к какому-либо основополагающему принципу, представленному в свойствах психики, языка или социальной действительности.

Представители мифологической школы (например, немецкий индолог и лингвистМ.Мюллер) были склонны рассматривать любое предание и любой ритуал как метафору одного из основополагающих объяснительных мифов, прежде всего – солнечного (солярного) мифа. Все описания циклически умирающего и возрождающегося героя толковались мифологической школой как метафорическое описание суточного и годичного солнечных циклов. Чрезвычайная древность мегалитических сооружений с неоспоримой привязкой их элементов к значимым астрономическим событиям годичного цикла, а также отмечаемая в исторические времена распространенность обрядов поклонения солнцу и мифов о солнце, может служить основанием этого подхода. Однако универсальная простота такой интерпретации позволяет, как убедительно показал английский этнограф Э.Тайлор (1832–1917), рассматривать даже историю реального исторического лица, например, Юлия Цезаря или Фернандо Кортеса, в качестве фрагментов подобного мифа.

Сторонники лингвистического подхода (например, российский филолог О.М.Фрейденберг (1890–1955)) видели во всяком мифологическом мотиве стертую метафору (например, мотив ненасытного обжорства рассматривался как метафора «всепоглощающей смерти»).

При психологической трактовке языческих верований их исходной формой признавался анимизм , то есть вера, склонная обнаруживать за всяким процессом одушевленную личность, осуществлением воли которой и оказывается этот процесс. В этом случае появление представлений о душе реконструируется следующим образом: осмысляя такие явления, как смерть, болезнь, сновидение, галлюцинацию, человек древнейших времен приходит к идее некоей сущности, внешнее сходной c человеком и способной, отделяясь от тела, легко перемещаться. Эта сущность становится персонажем чужих или субъектом собственных сновидений человека, может обеспечивать эффект «второго зрения» при галлюцинациях, и, являясь причиной очевидного различия между мертвым и живым, приводить своими отлучками к временной (в болезни) или окончательной (в смерти) утрате человеком качеств живого. Постоянно наблюдаемая в мифе связь понятия души с такими понятиями, как тень, сердце, отражение, дыхание, указывает на то, что во многих языках одно и то же слово обозначают сразу несколько понятий из следующего ряда: «душа», «дыхание», «сердце», «жизнь», «тень» «образ». Однако, абстрагирование признака явления с последующим олицетворением его в виде «духа» представляется достаточно сложной мыслительной процедурой и едва ли может считаться «естественной».

Структуралистский подход (во многом базирующийся на марксизме) предлагал интерпретацию происхождения древнейших верований, основанную на анализе структуры деятельности сообществ доисторической эпохи (). Так, если в работах по язычеству встречается определение вида: «…изначально это земледельческий бог, затем – царь мертвых…», для структуралиста (например, В.Проппа) это явно ложная интерпретация. Очевидно, что никакой персонаж сколь угодно древней истории не может быть «изначально земледельческим богом» как потому, что земледелие не является изначальным человеческим занятием, так и потому, что бог не является изначальным элементом системы верований. В исследованиях, вскрывающих структурное единство типичных фольклорных и мифологических мотивов с этнографическими данными, удается реконструировать в качестве древнейшей подосновы всякой системы верований тотемизм . Последний представляет собой веру в единство социальной группы, обусловленное общностью предка, в качестве которого выступает определенное животное (реже – растение или предмет неживой природы). Прототипом системы обрядов в этом случае выступают обряды инициации , приобщающие новое поколение к своему тотему через представленное в символическом виде поглощение будущего члена сообщества тотемным предком, мучительную процедуру преобразования и извержение в качестве нового существа. Новизна при этом включает и получение нового имени, и модификацию тела (татуировки, шрамы, ритуальное обрезание или дефлорацию), и приобретение новых знаний (объяснительные мифы , магические приемы охоты).

Характерной чертой этой стадии развития религиозных представлений является система запретов (табу ), прежде всего – на убийство животного, являющегося тотемным предком. Причем этот запрет периодически нарушается в рамках специального ритуала. Табу – слово полинезийское по происхождению. Оно значит сразу и «священный» и «запретный», «нечистый». Ближайшим его аналогом является понятие сакрального в первоначальном этимологически точном употреблении. Это запрет без основания. Для противоположности табу в Полинезии употребляется слово со значением «обычный». Табу могут быть лица, предметы, места, состояния. Примечательно, что нарушивший табу человек сам становится «табу», то есть свойство табу способно передаваться как инфекция.

В рамках деятельностного подхода весь комплекс инициационных обрядов может рассматриваться как средство обеспечения эффективности основного вида деятельности (охоты) через приобщение нового члена племени к миру животных. В более поздние времена процедура ритуального «пожирания» посвящаемого, приводящая к его преображению и оставляющая видимые телесные следы, относится уже не ко всякому достигающему взрослого состояния члену сообщества, но только к лицу, наделенному особой функцией (шаману , герою мифа, и т.д.). Пищеварительный цикл естественным образом может мыслиться по аналогии с репродуктивным циклом (в обоих циклах наблюдается сходная последовательность: «поглощение-преобразование-извержение» в одном и «оплодотворение-вынашивание-рождение» – в другом). Тогда наиболее общим циклическим процессом становится именно круг рождение-смерть-рождение. Например, умирая, член тотема волка становится живым волком, а умирающий волк превращается в живого члена соответствующего тотема. В результате постепенно вырабатывается культ мертвых. Отделяясь от первоначальной прагматической цели инициации при смене форм производства (при переходе к скотоводству и земледелию), он приводит сначала к специализации функции посвящения, например, процесса возникновения двойственной фигуры царя-жреца, следы чего обнаруживаются еще в системе шаманизма , а затем и к образованию пантеонов богов.

Однако появление первоначальных проторелигиозных структур социальности, например, таких как тотемизм или система табу, в свою очередь нуждается в объяснении. Попытки такого объяснения предпринимались различными течениями психоанализа . У З.Фрейда система табу (прежде всего, предписаний экзогамии ) возводится к прототипическому историческому событию – убийству отца первобытной орды изгнанниками – половозрелыми сыновьями с целью завладеть женщинами. Необходимость предотвратить междоусобную вражду вкупе с процессом вытеснения чувства вины приводит к установлению запрета на инцест (расширяемого до экзогамных правил) и введению заместительной жертвы – животного, становящегося тотемным предком. Механизм становления первоначал социальности описывается по аналогии с механизмами развития неврозов. К.Г.Юнг , исходя из разработанной им психологической типологии, видел в богах и других концептуальных элементах религиозного сознания проявление архетипических (изначальных, врожденных) структур коллективного бессознательного : «Все мифологизированные естественные процессы, такие как лето и зима, новолуние, дождливое время года и т.п. не столько аллегория самих объективных явлений, сколько символические выражения внутренней и бессознательной драмы души».

Одной из универсальных черт языческих верований является убежденность в возможности магического воздействия. Б.Малиновский вообще полагает, что «наиболее типичная и самая развитая мифология в первобытных обществах – это мифология магии». Д.Фрейзер различает симпатическую и контагиозную магию. Первая исходит из предположения, что действие, направленное на подобие объекта, вызывает аналогичные изменения в самом объекте (сюда относятся, например, манипуляции с изображениями, куклами, и т.д.). Вторая основывается на вере в то, что все, имевшее соприкосновение с каким-либо объектом, продолжает сохранять с ним связь и после разделения. В таком случае, воздействуя на нечто, принадлежавшее прежде объекту магических манипуляций, будь то вещь, или, например, обрезки ногтей, предполагают добиться сходного воздействия и на сам объект. Весьма вероятно, что в основе многих гигиенических предписаний лежит желание человека оградить себя от магических опасностей. Крайним проявлением магической точки зрения является фетишизм. Слово фетиш (от латинского factitius – волшебный, чудодейственный) первоначально применялось для обозначения «чудодейственных» объектов христианского культа (например реликвий), позднее термин стал использоваться в отношении описанной впервые в Африке, но распространенной у многих племен по всему миру веры в сверхъестественную силу, воплощенную в материальных предметах (перья, камни, куски дерева, и т.д.). Фетишистские культы сохранялись и у цивилизованных народов до недавнего времени. Так, поклонение простым камням на севере Ирландии обнаруживается еще во второй половине 19 в. Согласно Тайлору, фетишизм представляет собой вариант анимистического взгляда, предполагающего одушевленность материального предмета. Примечательно, что у более цивилизованных народов в качестве фетишей чаще выступают уже не простые естественные объекты, но орудия труда (топор, ножницы, чернильница, плуг, и т.д.).

Рационалистическое объяснение подобных убеждений ссылается на правила действия человеческого разума по принципам ассоциации по сходству и по смежности (см. также КАЗАНСКАЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ШКОЛА). Однако позднейшие интерпретации принимают в расчет уже и точку зрения психоанализа. Так, например, Малиновский пишет, что «магия призвана соединить неутолимость человеческих желаний со своенравной игрой случая», и функция магии «заключается в ритуализации человеческого оптимизма, в поддержании веры в победу надежды над отчаянием». Таким образом, Малиновский видит в магии проявление естественной реакции на эмоциональный всплеск, переживаемый человеком, столкнувшимся с необеспеченным желанием: «туземец не только изображает свою победу над врагом, но вкладывает в это действие страсть желания этой победы». Согласно этой психоаналитической трактовке, «функция магии заключается в ритуализации человеческого оптимизма, в поддержании веры в победу надежды над отчаянием».

Однако следы древних верований доступны не только этнографу, изучающему жизнь удаленных от цивилизации племен. Наблюдать такие следы («пережитки), сохранившиеся в виде суеверных обрядов, игровых действий и т.п., можно повсеместно.

Почему мы говорим чихнувшему «будь здоров»? Почему прикрываем зевок ладонью? Искать эстетические или медицинские обоснования было бы излишне. Ведь при пении приходится открывать рот, не озабочиваясь вопросом красоты открывающегося при этом зрелища. Внезапное чихание считается (пусть наполовину в шутку) свидетельством истинности перед тем сказанного. Общим основанием для этих двух обычаев является скорее момент непреднамеренности действия при зевке или чихании. А такое действие первобытным анимистическим сознанием понимается как вдохновленное тем или иным духом. Тем более, когда действие связано с процессом дыхания. То есть чихание должно быть понято как момент вхождения или исхождения доброго или злого духа. А поскольку развитие болезни приписывается именно враждебному действию духа, вполне естественно использовать при чихании словесную формулу благодарности за пожелание выздоровления, или формулу просьбы о предотвращении болезни. Примечательно, что все мыслимые комбинации (добрый или злой дух, входящий в тело или выходящий из него, начало или окончание болезни) описаны этнографами как местные обычаи.

Следует ли считать игры (например, детские – с выбрасыванием кубика, то есть собственно «метанием жребия»), бытовые обычаи (вроде того, что предписывает впускать в новое жилище первым кошку), загадки (например, метафорически описывающие части человеческого тела как части Вселенной), пословицы и т.д. считать «языческими»? Если да, то усилия религии отделиться от «языческого» изначально обречены на неудачу в силу непрерывности человеческого опыта, являющегося «языческим» в той мере, в какой он укоренен в старине. То есть неверно говорить, будто «религия» как культурная форма противостоит «язычеству» как другой культурной форме. Можно говорить только о культурной тенденции, об устремленности к более актуальной и более организованной форме, имеющей, однако, в качестве своей материи во многом те же самые теоретические построения и практические навыки.

И тем более неоправданны претензии современного «неоязычества» противопоставить себя как культурную форму (т.е. как набор знаний, верований, норм и приемов) религии. Языческая подоплека любой культурной религии оказывается и более обширной, и менее дифференцированной, и хуже согласованной областью, чем собственно религия. Любое построение ценностно-нормативной системы на базе этого материала, претендуя быть «реконструкцией» естественных автохтонных верований, противостоящей «навязанной» и «чужеродной» вере, окажется при ближайшем рассмотрении анахронической конструкцией. То есть снова и снова будет воспроизводиться логическая структура современной религии, но с использованием набора архаических имен и понятий, произвольность и ограниченность выбора которых непременно повлечет за собой исключение большей части обширного поля «язычества» в рассмотренном выше широком смысле слова, а значит и воспроизводство «язычества» в узком смысле слова, противостоящего вновь предлагаемой религии.

Сергей Гурко

Существует множество определений понятия "язычество". Одни исследователи считают, что язычество - это религия, другие предполагают, что больше чем религия, а скорее, образ жизни, мысли целого народа, третьи просто предполагают, что это фольклорная составляющая древних людей. И все-таки стоит более подробно рассмотреть, чем было язычество в жизни людей далеких времен на примере быта и культуры древних славян.

В нынешней трактовке язычество - это религия стран, которые не исповедовали на тот момент не были приверженцами иудаизма. Язычество было широко распространено, но наиболее сильные культы были на территории древней Скандинавии и Руси. К язычникам относились и древние египтяне, и римляне, греки и многие другие народы, но при произношении этого термина в памяти возникают скандинавов и славянские традиции. Даже если принять определение, гласящее, что это религия, то язычество впрочем, как и других народов, не было религиозным каноном. жил этими устоями. Для него не было мира вне язычества. Понять и принять мироздание славяне могли только через комплекс и свод правил и законов языческого устройства. Для них язычество - это боги, а боги управляли каждой минутой их жизни, давали радость и наказание. Люди жили в соответствии с культом каждого божества. Каждый бог владел определенной частью мира и управлял ею, а человек принимал как должное и никогда не роптал на высшие силы.

Древний славянский мир существовал по воле и под управлением богов. Это были не раздельные божества, боги язычества представляли собой четко структурированный пантеон. В иерархической лестнице каждый бог имел свой вес и определенный комплекс обязанностей. Парадокс язычества заключался в том, что в какой-то степени, несмотря на необыкновенную силу, которой были наделены боги и духи древних славян, сильны они были только в той стихии, которой управляли, в то время как человек включал в себя Вселенную, а просвещённый человек мог силой духа управлять всеми силами природы.

Человек был подобен который был верховным божеством, но в силу того, что его возможности включали в себя полный цикл, он мог быть женского и мужского рода, он мог быть огнем и одновременно водой, он был всем - сущностью Вселенной. Несмотря на это, а может быть, и потому что это явление было слишком сложным для понимания древнего человека, главенство в пантеоне времен князя Владимира было отдано Перуну, который управлял молниями и громом - вполне понятными мощнейшими природными явлениями, сила которых необыкновенно пугала древнего человека и служила регуляторной составляющей. Было понятно, что Перун может покарать, и наказание его будет страшнейшим ударом грома и молнии. Как и любой политеистический мир, язычество - это поклонение множеству богов, точнее, для каждого племени были важны определенные божества и духи, а верховный правитель был страшен, но далек.

Данный образ мысли и жизни настолько крепко вжился в культуру и саму жизнь славян, что после крещения Руси передал часть праздников, обрядов и божеств христианству. Божества изменили только имена, не изменив своих функций. Яркий тому пример - трансформация Перуна в Илью-пророка, который до сих пор в народе называется громовержцем. И таких примеров тысячи. Обряды, поверья, праздники существуют и в наши дни. Язычество - это мощнейший культурный комплекс, это история народа, его суть. Невозможно представить себе Русь без язычества. Даже понятие православия, введенное христианской церковью в XII веке, было позаимствовано из языческого канона славить право, правду - правильно жить.