Казначей Сретенского монастыря - о том, что некоторыми СМИ преподносится как «горячие» темы: платит ли Церковь налоги? на что тратятся деньги жертвователей? почему храмы и монастыри вынуждены заниматься «торговлей»?

- Сегодня ходит много толков о том, что Церковь стала богатой, при этом бабушки относят в храм последние деньги, а священники ничем не брезгуют, совершая требы. Претензии к духовенству и монашествующим растут. Любое упоминание Церкви и ее доходов вызывает массу вопросов. Что на это можно ответить? И грешно ли быть богатым?

Тема, которой вы касаетесь, многогранна. В Священном Писании признается факт, что существуют люди богатые и бедные, имеющие различный социальный статус. Когда Христос пришел на землю, Он сказал: «Блаженны нищие духом» (Мф. 5: 3). В другом случае Он говорит, что трудно богатому войти в Царствие Небесное - легче верблюду пройти через игольные уши (см.: Мф. 19: 24). И по всему тексту Евангелия мы можем сделать вывод, что Христос отдает предпочтение бедным. Он не говорит, что богатые не спасутся, но - что трудно надеющемуся на богатство войти в Царство Небесное. Следовательно, идеалом ученика Христова является тот, кто оставляет всё: дом, семью, имущество, - всецело вверяя себя в руки Учителя, и следует за Ним, неся крест.

Но в Евангелии есть и очень интересный сюжет - как одна женщина (мы не знаем ее имени, и она даже не называется богатой) принесла Господу миро стоимостью в 300 денариев и, разбив сосуд, помазала ноги Его (см.: Лк. 7: 37-48). В I веке стоимость этого мира равнялась годовому заработку военнослужащего. И вот неожиданно для всех Учитель бедности говорит: «…что смущаете женщину? она доброе дело сделала для Меня: ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда имеете…» (Мф. 26: 10-11). Когда Иисус входит в Иерусалим после , Он, как «Сын Давидов», принимает поистине царские почести: Его встречает народ с пальмовыми ветвями в руках и восклицая: «Осанна в вышних!» Итак, Христос, не имея никакого личного имущества на земле, принимает богатое приношение, когда хочет подчеркнуть Свое достоинство Царя Славы.

В Ветхом Завете постоянно указывается на то, что храму Божию, как месту пребывания Славы Господней, надо посвящать самое лучшее, приносить первые части от плодов, жертвы от домашнего скота, десятины и так далее.

На основании этого в церковной среде издревле существует различное отношение к имуществу. Одно дело - имущество, нажитое и используемое лично для себя и своей роскоши (обладание богатством ради его бесконечного умножения - греховно), другое дело - имущество, посвящаемое Богу, направляемое на украшение храмов, создание атмосферы благолепия на богослужениях для прославления Бога и Его святых. Это же касается и духовенства. Одно дело - личное имущество (в своем доме священник должен быть образцом кротости и нестяжания), другое дело - имущество церковное, включая священнические одежды, которые должны быть величественными, благообразными, поскольку за богослужением священник являет собой образ Христа.

В этом отношении примером для нас является , который был большим нищелюбом. Он раздавал деньги нуждающимся, устраивал дома попечения о больных и одержимых недугом пьянства. Но когда речь шла о его священнической рясе, наперсном кресте, он от подарков не отказывался и, как пастырь Христов, всегда ходил в солидной, добротной рясе.

Когда речь идет о достатке современных священнослужителей, никто не задается вопросом, ездит ли он на своей машине или ему дали автомобиль «по доверенности»? Живет ли он в своей квартире или скитается по арендованным комнатушкам? Главное для стороннего «наблюдателя» то, что священник в принципе позволил себе сесть в комфортный автомобиль - даже если его кто-то из прихожан везет в больницу причащать больного.

Конечно, существуют и недостойные примеры, когда священник, распоряжаясь храмовым имуществом, присваивает его себе. Но таких примеров немного. Наличие у священника вкусной трапезы или хорошей одежды - это зачастую плод заботы любящих его прихожан, желающих таким образом выразить свою благодарность за духовную и молитвенную помощь. На мой взгляд, это не самая большая этическая проблема на фоне тех крайностей, которые случаются в обществе, особенно в среде состоятельных людей.

- Значит, есть большая разница между пользованием и владением имуществом?

Да, с правовой точки зрения, пользование и владение - это разные категории. Священник может, например, пользоваться приходской квартирой всю жизнь, но он не сможет завещать ее детям и внукам. Им придется самим зарабатывать себе на житье.

Старый, но, наверное, не теряющий актуальности вопрос: почему торговля книгами и утварью прямо не называется торговлей? Разве можно спрятать за словами «распространение» и «пожертвования» очевидный факт торговли на приходах?

Да, сейчас многие храмы «распространяют» книги и утварь за так называемые фиксированные пожертвования. Если предметы покупаются у третьих лиц и перепродаются с наценкой - это очень похоже на торговую деятельность, на перепродажу.

Чтобы ответить на этот вопрос, надо сделать небольшое отступление. Структурно Русская Православная Церковь состоит из множества юридических лиц, объединенных едиными нормами канонического права. Эти юридические лица могут быть разных типов: синодальные отделы, епархии, монастыри, приходы, семинарии, издательства, гимназии, православные детские дома и так далее. Их объединяет то, что они по своим уставам, как лозы винограда, связаны с единым корневым учредителем - Московской Патриархией - и зарегистрированы как религиозные организации. Во всех этих юридических лицах, разбросанных по стране и за рубежом, действуют единые внутренние правила, которые не противоречат гражданским законам - и даже древнее законов Российской Федерации - и признаются государством как имеющие силу внутренних установлений.

На этом основании продукция одной религиозной организации (книги, утварь, иконы) может быть передана другой религиозной организации внутри единой РПЦ без наценки и налогов. Ассортимент товаров, реализуемых при рядовом храме, как правило, и складывается из таких вот внутрицерковных обменов. Если конечный храм, продающий изделия в розницу, устанавливает свою наценку к исходной цене, он получает доход.

Но главное отличие данного вида деятельности от обычной торговли состоит в том, что данный доход не является «прибылью» - он в полном объеме направляется на уставную деятельность монастыря или прихода, в первую очередь - на социальное служение, а также на восстановление и украшение храма.

- Ну, хорошо, с книгами понятно. А как насчет пирожков, меда, чая? Это же не религиозные товары.

Да, продукты питания не являются религиозными товарами. В то же время выращивание овец или коров, производство молочных продуктов, ловля рыбы являются исторически обоснованными занятиями монастырей. Мед, чай, квас, вино издревле при монастырях изготавливались и продавались. Сейчас же даже свой собственный мед тот или иной монастырь не может продать, не уплатив налоги государству. Конечно, если при монастыре или храме продукты питания продаются без уплаты налогов - это большой риск для религиозной организации. Но в настоящее время уже наметилась тенденция передачи торговли данными видами товаров от религиозной организации какому-нибудь индивидуальному предпринимателю или ООО. Поэтому, если на храмовой территории или возле метро стоит ларек с пирожками - не факт, что это «храмовая торговля». Вполне возможно, что это уже отдельное юридическое лицо, которое выплачивает храму аренду или помогает храму, но ведет коммерческую деятельность (торговлю) с соответствующей уплатой налогов и отвечает за свои действия перед государством самостоятельно, отдельно от прихода.

- Еще одна статья доходов Церкви - это организация .

Тут надо сделать четкие разграничения: организация поездок паломнических групп - и прием паломников на территории того или иного монастыря.

У нас есть два закона, которые можно применять к «религиозным путешествиям»: закон об основах туристической деятельности и закон о религиозных объединениях. Туризм - это коммерческая деятельность, направленная на предоставление услуг по желанию клиента, по интересующим клиента правилам. Паломничество - это путь к самоограничению, к пристраиванию себя к созданным в Церкви духовным правилам.

Паломничество изначально имеет свой уникальный характер, отличный от туризма. Паломническая группа - это религиозная группа. Христианские паломничества к святым местам, в Иерусалим, в Рим, в места казни мучеников известны с IV века. Правители Европы и Азии издревле паломничества не только не облагали налогами, но и финансировали, украшали святые места дорогими вкладами. Дореволюционное Российское правительство строило паломнические центры на Святой Земле и заботилось о безопасности паломников. Паломники всегда отличались от туристов. У них была другая цель - не отдых, а молитва и поклонение святыне.

В настоящее время русские паломники перед отправлением в путешествие совершают молебны, с ними едет священник или религиозный наставник, куратор. Путешествующие носят религиозную одежду, соблюдают соответствующие правила, посты. Приезжая к месту паломничества, паломники идут, прежде всего, к святыне. При этом является ли святыня памятником архитектуры или нет - не важно. Паломника интересует сама святыня, и этим он отличается от религиозного туриста, который едет просто осматривать религиозные достопримечательности. Кроме того, паломников в монастырях могут привлекать к бесплатному труду, к послушаниям (например, к мойке посуды в трапезной, уборке в храме, ухаживанию за цветами на клумбе), а если паломники останутся на ночлег при монастыре - разбудят рано утром на богослужение. Религиозный туризм - это когда группа, например, китайцев едет осматривать Троице-Сергиеву Лавру или русские - посещают египетские пирамиды. Они ведь не молиться туда едут. Оттого они и не паломники, а - туристы.

Вернемся к доходам. Как ни парадоксально, основные доходы от организации паломнических поездок уходят третьим лицам. Билеты на самолет - покупаются у коммерческих авиакомпаний, автобусы - арендуются у транспортных фирм, питание в дороге - в светских кафе и ресторанах. Размещение на ночлег за границей, да и в нашей стране, чаще всего - в обычных гостиницах. Редко какой монастырь имеет при себе паломническую гостиницу. Паломники в Дивеево, к примеру, чаще всего живут и питаются в частном секторе, а не при монастыре.

Только крупные монастыри, например лавры, могут позволить себе строительство паломнических гостиниц. Да и в этом случае об особых доходах речь вести не приходится. После бесплатных размещений и обедов архиереев, духовенства, родственников монашествующих обители, учащихся семинарий, воскресных школ, трудников, малоимущих - самому монастырю, владельцу гостиницы, мало что остается от пожертвований, собранных с паломнических групп. Всё, что собирают с одних, тут же тратят на других. Учитывая, что паломники и сами люди предельно экономные, на паломнических гостиницах особо денег не заработаешь. Это так, миссионерская деятельность обители плюс послушание для своих послушниц или послушников.

- Так откуда же деньги у Церкви, у приходов? Как приход зарабатывает на жизнь, куда тратит деньги?

Сейчас редко можно встретить трезвую оценку того, как формируется структура доходов и расходов рядового прихода. В прессе этот вопрос отходит на второй план. Бросаются в глаза какие-то пирожки, продающиеся на улице под вывеской монастырского подворья, или шарлатаны, которые собираются на так называемых «православных выставках» московского ВДНХ. Никому ведь не запрещено зарегистрировать свое ООО под названием вроде «Издательство “Святая Земля”». Но это не значит, что такое ООО является православной религиозной организацией и Церковь от деятельности таких структур получит доход.

Но мы отвлеклись. Итак, иногда создается впечатление, что доходы прихода формируются, прежде всего, от торговли. Это не верно. У любого храма, как правило, есть три самых распространенных типа доходов и расходов.

Первый - доходы от пожертвований за свечи, запись имен в синодики, от исполнения треб и так называемых заказных записок. Эти доходы в основном компенсируют расходы на коммунальные услуги по содержанию храма, жалованье духовенства и основных сотрудников (бухгалтер, уборщицы, хор). На большее этих средств не хватает. Благодаря пожертвованиям своих прихожан приход лишь сводит концы с концами при условии, конечно, минимального штата сотрудников и минимальных зарплат. Всякое же развитие -увеличение количества хоровых певцов, социально-благотворительная деятельность и т.д. - нередко становится возможным только благодаря «доходным» проектам: издательство, сельское хозяйство, рукоделия.

Второй тип доходов - от распространения книг и церковных изделий. Эти доходы «от торговли» идут на просветительские проекты, воскресные школы, детские дома, подарки заключенным, кормление нищих и т.д. Не будет этих доходов - у храмов не будет социально-значимых проектов. «Торговля» создает «резерв» для стабильного функционирования долгосрочных социальных проектов. Но на эти деньги новый храм не построишь, монастырские корпуса не отремонтируешь.

Третий тип доходов - целевые пожертвования на программы строительства и реконструкции. Речь идет о реставрации храмов, капитальном ремонте монастырских корпусов, благоустройстве прилегающей территории. На это нужны средства из внешних источников, которыми, как правило, являются целевые проекты по финансированию того или иного строительства. Для этих целей формируется Попечительский совет храма или монастыря, создается программа возведения храма или реконструкции какого-то корпуса, разрабатываются концепция дизайна, архитектурный проект, отправляются запросы потенциальным организациям-жертвователям. Меценатом такого проекта может выступить одна организация (коммерческая фирма, банк, фонд) или более десяти-двадцати-ста попечителей с разной долей вклада в общее дело.

При этом решением Попечительского совета права по управлению ходом финансирования строительства могут быть оставлены за религиозной организацией или переданы специально созданному благотворительному фонду. Если жертвователи доверяют храму или монастырю и эта религиозная организация умеет работать с большим потоком технических и финансовых документов, то деньги будут пересылаться благотворителями прямо на счет храма или монастыря, который будет непосредственным заказчиком строительства и благополучателем его результатов.

Но если монастырь или храм не способен самостоятельно вести управление финансированием строительства, Попечительский совет может поручить это дело отдельной организации, попечительскому фонду. В этом случае подозрений в «нецелевом расходовании средств» меньше, но и контроля со стороны храма также меньше. Если за реставрацию памятников федерального значения берется соответствующий орган государственной власти, он, конечно, предпочел бы именно этот принцип финансирования. Кроме того, некоторые государственные департаменты сами выступают как заказчики строительства, напрямую заключая контракты с подрядными организациями. Однако, если строители трудятся сами по себе, без участия общин, которые будут потом в этом храме молиться, есть вероятность того, что датчики и приборы будут установлены в таких местах, где их никак нельзя размещать с точки зрения храмового убранства (под куполом, в месте установки иконостаса, в алтаре и т.д.). Из-за этого в таком храме после окончания строительства будет трудно молиться, придется что-то переделывать.

При этом вне зависимости от того, государственные ли или частные деньги пошли на постройку храма, они не могут быть расходованы на иные цели. Если деньги дали на кирпичи, они могут быть потрачены только на кирпичи, а никак не на оплату хора.

Если сопоставить доходы «с записок» с целевым финансированием строительства, разница в суммах будет в десятки, сотни, тысячи раз. Поэтому, повторюсь, на записках и требах построить новый храм крайне трудно.

Не всякому храму достается внимание общества и государства. Государство, как правило, реставрирует только самые известные и посещаемые федеральные памятники, а коммерсанты - те храмы, в которых служат выдающиеся священники, хорошие проповедники, известные организаторы церковных проектов, почитаемые духовники. Община верующих формируется вокруг известного священника, а не федерального памятника.

Поэтому, когда новый храм строится для существующей уже общины верующих во главе со священником, то после завершения строительства храм не остается пустым. Община своими пожертвованиями сможет в дальнейшем поддержать функционирование храма.

А может ли храм уйти от занятия торговлей? Скажем, расширить сборы пожертвований и за счет них финансировать разные социальные проекты? Ведь некоммерческие организации живут же как-то?

И много таких? Как часто вы видите открытие новых детских спортивных клубов, домов престарелых? Вы слышите что-либо об обществах защиты природы, союзах поэтов, юных физиков и авиамоделистов? Сейчас хорошо живут только те некоммерческие организации, которые «питаются» с бюджета. Остальные НКО - еле живы, не развиваются, или им тоже приходится заниматься коммерческой деятельностью. Например, правозащитные организации нередко оказывают консультации на платной основе, клубы психологов - проводят тренинги за деньги. Некоммерческим организациям, чтобы выжить, тоже приходится «крутиться».

Хотелось бы затронуть вопрос, почему так трудно жить только на пожертвования. У нас нет культуры благотворительности, общественной поддержки бескорыстных дел на благо народа. Россия - одна из немногих стран мира, где благотворительность не поддерживается на законодательном уровне. Скажем, во многих европейских странах, в Соединенных Штатах благотворитель, желающий оказать поддержку некоммерческой организации, получает налоговые льготы. Например, в США предприниматель, оказавший помощь бой-скаутскому клубу, женской организации или протестантской церкви, считается уже исполнившим свой налоговый долг перед государством. Потраченные на некоммерческие организации деньги уменьшают сумму налогов, которые должны быть перечислены в государственную казну.

В России же фирма-спонсор отчисляет деньги на благотворительность только после уплаты всех налогов, с чистой прибыли. Получается парадокс. Коммерческая организация уплатила все налоги, перевела деньги приходу на строительство храма. А храм, покупая, к примеру, стройматериалы, снова уплачивает налог - НДС. Фактически это если не двойное, то - сугубое налогообложение. Итак, отсутствие налоговых стимулов у юридических лиц и общественной поддержки ведет к тому, что сфера бизнеса далеко не всегда заинтересована в благотворительной деятельности.

С физическими лицами тоже не все так просто. Да, для них, по Налоговому кодексу, существуют так называемые «налоговые вычеты». Если вы, скажем, со своей зарплаты пожертвовали благотворительному фонду защиты материнства деньги, то вы вправе претендовать на некий вычет по налогу на доходы физических лиц. Но, чтобы получить этот «вычет», нужно собрать бумаги, отнести в налоговый орган для пересчета своей налогооблагаемой базы, побегать по кабинетам, дождаться ответа. При этом система налогообложения сложна для понимания обывателя, и каждый год в ней что-то меняется. Не все имеют достаточно времени, чтобы этим заниматься; не все знают, что такое в принципе возможно. Да и смысл этим заниматься есть только у тех, у кого задекларированы большие зарплаты, кто жертвует большие суммы и их пожертвование оформляется тщательно заполненной квитанцией. Если дело касается небольших пожертвований, брошенных в ящик в храме, и тому подобных, заявленная государством налоговая льгота для физических лиц фактически недоступна.

Вывод такой: у нас на государственном, законодательном уровне нет стимулов, направленных на поддержку некоммерческих структур. Это касается всех НКО, не только религиозных организаций.

При этом приходы, священники как-то еще умудряются кормить бездомных, посещать тюрьмы, а туда без подарков не ездят, и их раздают заключенным всем подряд - верующим и неверующим. И родители, приводящие детей в воскресную школу, чаще всего люди небогатые, надеются, что «за счет храма» их детей обучат какому-то рукоделию, займутся с ними творчеством, куда-то бесплатно свозят на экскурсию. На это средств от записок и треб, как правило, у храма не хватает, их надо изыскивать, постоянно у кого-то просить. Или «крутиться», приторговывая православными изделиями на приходе, «зарабатывая» на социальные проекты. Вы думаете, что самим священникам нравится это дело? Они бы с радостью отказались от церковных производств и торговли, если бы был отрегулирован вопрос с законодательным поощрением социальной заботы и благотворительности.

Существует ли контроль со стороны благотворителей за тем, как расходуются пожертвования? Скажем, если спонсор из другого региона, он же не может каждый день приезжать на стройку?

Для этого существует определенная законом Российской Федерации система договорных отношений и стандарты подготовки отчетной документации. Каждый жертвователь может проверить первичные документы. Если они не будут предоставлены в порядке, установленном законом, он может прервать финансирование. Более того, если это предусмотрено договором и деньги использованы не по целевому назначению, жертвователь может взыскать сумму неистраченного пожертвования обратно.

Поэтому, повторюсь, деньги, идущие на строительство храма, не могут быть использованы на другие цели - оплату певчих или покупку автомобилей для прихода. Благотворитель контролирует все целевые расходы в первую очередь потому, что его самого может проконтролировать, например, Федеральная налоговая служба. Кроме того, налоговая служба может проконтролировать и деятельность прихода: если расход целевых средств документально не подтвержден, эти деньги как «нецелевые» могут быть обложены контролирующим органом налогом на прибыль.

Так что здесь двойная проверка: и благотворитель контролирует приход, и его же проверяют соответствующие государственные органы контроля. В этом случае религиозная организация уравнена с любой светской. Несмотря на то, что храм, религиозная община, как правило, ведет упрощенный бухгалтерский учет, когда дело касается целевого финансирования, отчетность составляется до мелочей. Все документы - от строительных смет, КС-2, КС-3 до последней накладной - должны быть достоверными и правильно оформленными.

Ситуация с поиском средств не превращает ли настоятеля храма в «топ-менеджера»? Нет ли при этом опасности забыть основную цель служения - вместе с людьми молиться Богу?

Можно ответить и «да», и «нет». Священник всегда обязан молиться Богу - и не только за благотворителей, но и за малых мира сего, для которых собственно и строится храм. Священник обязан всегда оставаться духовным пастырем, пастырем добрым. Бывает, что настоятелю храма приходится превращаться в «прораба» или «менеджера», когда нет квалифицированных помощников, нет средств, чтобы нанять человека со стороны, получавшего бы достойную зарплату профессионала - организатора стройки. Но у подобной ситуации, как правило, экономические причины: денег на стройку мало, а сделать надо очень много. Но при этом священник старается всё же не оставлять и социальные проекты - это тоже часть его призвания. Вот и приходится ему трудиться за двоих, троих, четверых специалистов.

Конечно, если по счастливой случайности староста храма - архитектор, строитель или хотя бы квалифицированный юрист, то настоятель с большой радостью переложит на него значительную часть хозяйственных обязанностей. Были бы такие «помощники», которые пришли в храм не за заработком, а ради труда во «славу Божию»…

А что нужно для того, чтобы устроиться на работу в храм? Даже если не за заработок, а в виде добровольческого вклада в общее дело. Накладывает ли это дополнительные обязанности - поститься, посещать богослужения?

В отношении религиозных требований приход храма как юридическое лицо очень толерантно относится к своим работникам. Никто не потянет сотрудника насильно на богослужение, исповедь или . Поэтому при храме можно встретить как верующих, так и неглубоко верующих работников. Кто-то воцерковляется в процессе работы в храме. Это уже личная воля каждого. Хотя у Церкви есть право прописывать в трудовом договоре некоторые ограничения, касающиеся проявления уважения к богослужению, к духовенству; принятого в храме стиля одежды, - это не противоречит Конституции, но используется редко. С одной стороны, и так всё понятно. Если ты пришел работать в храм, то на святом месте надо вести себя благочестиво. Но с другой стороны, есть и некоторые послабления.

В отношении высокоинтеллектуального труда предпочтение отдается профессионалам вне зависимости от глубины их веры. Профессиональный бухгалтер может со временем воцерковиться, главное - чтобы он или она всегда исполняли свои обязанности бухгалтера профессионально. Если юрист посещает храм регулярно, но не может оформить документы на землю - какой с него толк? Лучше пусть продолжает молиться, а землю оформляет - другой.

С другой стороны, низкоквалифицированный труд может использоваться настоятелем как способ оказания материальной помощи социально обездоленным людям, верующим или же попавшим в затруднительное положение, которые хотят не просто получить от храма подачку в виде «материальной помощи», но - честно заработать себе копейку. Так, для некоторых категорий тружеников - немощных, малограмотных, освобождающихся из тюрем, безработных - работа при храме часто последний шанс для трудоустройства. В других местах с ними просто никто не захочет возиться.

- Какие специалисты в первую очередь нужны?

В первую очередь нужны верующие певцы. Они нужны везде, открытые вакансии есть всегда. Ведь прихожане хотят, чтобы богослужение было красивым, умилительным. Три-четыре хороших певца нужны любому храму, особенно если они поют не только ради денег. Везде нужен хороший бухгалтер, хотя и не всегда на полный рабочий день, если приход маленький. Для ведения делопроизводства, оформления документов на землю, здания и сооружения большим приходам может потребоваться секретарь или юрист. Требуются лица строительных специальностей, слесари, сантехники, которые не пьют и знают свое дело.

К сожалению, несмотря на то, что в наших храмах золота мало, в последнее время участились попытки ограблений. Поэтому может потребоваться и сторож. Проблему для храмов сейчас представляют не только воры, но, к сожалению, и бомжи, которые могут питаться при этом же храме. Их жалко, но они нередко заходят на богослужение в грязной, пачкающей одежде, пристают к прихожанам, уносят оставленные случайно сумки, даже пытаются ограбить ящики для пожертвований. Это, кстати, показатель уровня нашей духовной культуры.

Вернемся к востребованным специальностям. Если храм ведет какое-то строительство, нужны профессиональные архитекторы, прорабы, а лучше - строительная организация, которая может произвести все работы по разумной смете.

Некоторые приходы по целевым строительным проектам согласны платить за услуги профессиональной подрядной организации. Но, к сожалению, иногда бывает, что разбалованные на государственных заказах фирмы не понимают предъявляемых требований. Храму нужна качественная работа, а не «распиливание» бюджета. Нужно исполнение договора с фиксированными сроками и сметами, а не постоянное приращение смет, пользуясь слабой строительной подготовкой настоятелей. Сейчас, к сожалению, большая трудность - найти подрядчика, который не ворует, не «осваивает средства», а нормально, качественно работает, укладываясь в сроки, прописанные договором.

Кроме того, настоятель храма, работая с подрядчиком, не знает, кого последний возьмет себе в субподрядчики. Скажем, заключается договор с серьезной, хорошо зарекомендовавшей себя фирмой с названием типа «Русь братская», а по факту конечными строителями оказываются низкоквалифицированные граждане среднеазиатских республик. Эти субподрядчики не только работают плохо, но еще и меняются как перчатки. В конечном итоге их работы не стыкуются друг с другом, и не ясно, кто в результате будет отвечать за ввод здания в эксплуатацию, нести гарантийные обязательства. В общем, хороший прораб и честный строитель - сейчас большая редкость! А они храмам очень нужны.

- А как сам приход соблюдает Трудовой кодекс?

В отношении всего, что касается трудовой дисциплины, отпусков, больничных, материальной помощи, храм - такое же юридическое лицо, как и любая светская организация. Приход обязан составлять штатное расписание, заключать трудовые договора с сотрудниками, вести отчисления в Пенсионный фонд, фонды социального страхования, платить налоги с доходов своих работников. Должен проводиться инструктаж по технике безопасности, должны быть предусмотрены меры пожарной безопасности. Отпуска, премии, материальная помощь - оформляться распоряжениями настоятеля и т.д. То есть надо соблюдать трудовую и налоговую дисциплину в полном объеме.

- Вопрос, который сейчас периодически задается коммерсантами: а платит ли Церковь налоги?

Это иллюзия, что Церковь налогов не платит. Церковь, как и любое юридическое лицо, является, по Налоговому кодексу, налогоплательщиком. Проще перечислить две-три статьи, по которым у Церкви есть льготы, чем пересказывать весь остальной Налоговый кодекс, который никаких послаблений не дает. Церковь налоги платит.

Если при монастыре есть основные средства нерелигиозного назначения, например пахотная земля или сельхозпостройки, за них платится налог на имущество. Если приход продает имущество нерелигиозного назначения или сдает помещения в аренду - с этого платится НДС и налог на прибыль. С автомобилей уплачивается транспортный налог. Приход храма обязан не только отчислять налог на доходы физических лиц, но и - нести на себе социальные выплаты. Даже за несвоевременное предоставление расчетов в Пенсионный фонд на храм или монастырь могут наложить громадный штраф.

Есть только две налоговые льготы, которыми многие приходы стараются воспользоваться. В первую очередь это льгота по налогу на прибыль. Так, пожертвования от совершения богослужений, треб и иной религиозной деятельности, а также распространение религиозной литературы налогом на прибыль не облагаются. Другая льгота - по налогу на добавленную стоимость (НДС) в отношении предметов религиозного назначения, по перечню, утвержденному Постановлением Правительства РФ в марте 2001 года. По данному перечню не подлежит обложению НДС реализация богослужебной или религиозно-просветительской литературы, свечи, ладан, иконы, разные церковные изделия, крестики, в том числе некоторые ювелирные изделия, диски аудио и видео и т.д. Перечень широкий. Но к этой льготе, как ни странно, не относятся такие традиционные обрядовые предметы, как платки и обручальные кольца.

У вас на любой вопрос есть складный ответ. Всё же непонятно: в стране экономика развивается еле-еле, а храмы и монастыри растут как на дрожжах. Как это возможно?

Может быть, это говорит о том, что храмы востребованы обществом? Несмотря на все трудности в экономике, появляются же благотворители, желающие оставить после себя на земле такой исторический след, как храм.

А может, в Церкви просто меньше воруют? Любой настоятель, даже тот, кто носит хорошие туфли и ездит в комфортном автомобиле, как никто другой заинтересован в том, чтобы со стройки никто ничего не «отпилил». И поэтому прилагает все усилия, чтобы все пожертвования «на храм» - до последней копейки - пошли по целевому назначению. Если это кирпич - то пусть будет куплен самый качественный кирпич, пусть будут лучшие стройматериалы, надежная электропроводка, самые долговечные входные двери и прочее. Это вопрос эффективности расходов.

При этом в российской глубинке попечительские советы не создаются, деньги собираются всем миром, с каждого по возможностям. Например, на юге России, на Украине прихожане жертвуют не деньгами, а своим собственным трудом, приносят на стройплощадку продукты, цемент, изделия из дерева, листовое железо. Порой и сам удивляешься, на какой риск идут некоторые настоятели приходов, когда начинают строительство, не имея полной суммы бюджета на храм. Они очень сильно рискуют, но очень надеются, что с Божией помощью полную сумму денег со временем где-то изыщут. Я знаю таких батюшек, которые закладывали даже собственные квартиры, ночевали на стройке, работали как грузчики и прорабы, лишь бы построить красивый храм самым рациональным образом, а затем - подарить его людям. Об этих подвижниках пресса, к сожалению, молчит…

- То есть не всё так плохо?

Трудностей очень много, в том числе и в Церкви, - этого никто и не отрицает. Но хорошего неизмеримо больше!

Возможно ли спасение в XXI веке? Иеромонах Сергий

Всегда ли приход есть общность?

Всегда ли приход есть общность?

Батюшка, приход – это, собственно, понятие традиционное, оно существовало веками. Раньше приход был такой общностью, в жизни которой участвовали и дети, и молодежь, и люди пожилого возраста. В храм приходили целыми семьями и действительно вместе жили церковной жизнью. Но в наше время ситуация очень изменилась. Молодежь смотрит на мир совсем другими глазами, нежели чем люди старшего поколения. У них, порой даже внутри церковной ограды, разные взгляды на жизнь. Что их может объединять в приходской жизни? Или выход в том, чтобы создавать приходы по интересам, то есть где-то в основном – из молодежи, а где-то – преимущественно из людей старшего возраста?

– Думаю, что Господь Сам знает, как, где и кого собрать, потому что приход создает Господь. Пастырь, конечно, достаточно много значит для прихода, и его деятельность никто не заменит. Но людей приводит на приход Сам Господь. И приходы вряд ли могут быть созданы по интересам, хотя прецеденты таких молодежных приходов мы знаем. И священноначалие Русской Православной Церкви обратило внимание на эту проблему, поскольку жизнь людей ХХ и ХХI веков, отличается – и, надо сказать, во многом – от жизни людей предыдущих веков.

Молодежь требует своего, особого подхода. Кроме того, нужно учитывать, что мы живем в стране, которая сейчас в целом далека от Церкви, но при этом люди тянутся к Церкви, отмечается огромный интерес к ней, Церковь востребована. И каждый, конечно, приходит из своего круга, со своим «багажом» знаний и понятий, которые получены в мирской жизни. Это может быть человек, долгое время живший «советской» жизнью, человек с высшим образованием, человек искусства, молодой человек, который, собственно вырос уже в свободной стране, избавившейся от мерзких уз коммунизма и по-другому смотрящий на жизнь. Хотя, с другой стороны, конечно, наша современная молодежь это, как правило, люди, получившие прививку западной культуры, что не слишком способствует духовной жизни.

И как апостол Павел был для всех всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых (1 Кор. 9, 22), так нужно и в Церкви с каждым говорить на его языке. И с молодежью нужно говорить на языке молодежи.

Святейший Патриарх Алексий хорошо понимает это. В одном интервью – «Комсомольской правде» – он сказал, что пастыри должны учиться находить к молодежи несколько нетрадиционные подходы, понимать современную молодежную культуру и уметь говорить так, чтобы молодежь слышала. Необходимо разрушить существующие стереотипы по отношению к Церкви, которые возникли во многом еще в советское время.

Есть грань, которую священник не должен переступать: он всегда должен оставаться пастырем, священником. Но говорить с молодежью на равных он может. И находить общий язык он должен и обязан. И если священник на приходе уделяет какое-то внимание молодежи, если он собирает молодежь по интересам, если у него, скажем, на клиросе поет молодежь или есть целый молодежный хор, то думаю, что это нужно только приветствовать.

В журнале «Русский Дом», например, был материал о том, что при Троице-Сергиевой Лавре создан военно-патриотический клуб для «трудных» подростков. С одной стороны, там с ними занимаются, готовят их к защите Отечества: с другой – их воспитывают патриотами, говоря об истории Отечества с православной точки зрения. Все это нельзя не приветствовать.

Дело в том, что у нас нет опыта работы с молодежью. На Западе, в православной Греции, среди православных Америки, даже в Польше – с давних пор существует православное молодежное движение, там имеется какой-то опыт. У нас этого опыта нет. Его нужно приобретать. Молодежное движение создано, но насколько оно будет жизненным и принесет ли плоды? Пока их особенно не заметно: ведь должны быть пастыри, люди, поставленные Богом на это особое, миссионерское служение молодежи. Должны быть пастыри, умеющие разговаривать с молодежью, которые смогут на языке, понятном молодежи, донести понятие о Церкви, ценности Православной веры. И, конечно, очень важен личный пример.

А создавать специальный молодежный приход – мне кажется, это будет не совсем правильный путь. Хотя кто-то и может попытаться это сделать, особенно в таких приходах, как, например, приход храма святой мученицы Татианы при Московском университете. Это естественно, молодежный приход, поскольку его составляет учащаяся молодежь. И думаю, что со временем при каждом университете, при каждом вузе будет создан православный храм. И вот там, наверное, прежде всего пастырь должен иметь талант работы с молодежью, иначе у него просто ничего не получится, и приход развалится.

А на обычных приходах, мне кажется, священник просто должен уделять внимание каждому человеку, каждой группе – может быть, создавать группы по интересам. Молодежи желательно дать какое-то дело, найти лидера, объединить – скажем, создать молодежный хор или открыть молодежное издательство, газету, журнал, увлечь молодежь благотворительной деятельностью. Внимание надо уделить и творческой интеллигенции, и другим. При храме для каждого найдется дело. Собрать, объединить людей по интересам, по возрасту, по каким-то социальным группам – здесь уже нужен талант пастыря. Это особенно легко осуществимо на тех приходах, где несколько священников: один священник может окормлять одних, другой – других. Думаю, что так, естественным образом, и бывает. Одни тянутся к одному священнику, другие – к другому, выбирая человека, который просто был бы понятен и близок. Думаю, что это происходит само собой. Хотя настоятель, наверное, может и должен уделить внимание каждому, объединяя людей: ведь так они принесут больше пользы для прихода.

– Но, наверное, люди объединяются тогда, когда у них есть какие-то общие духовные взгляды?

– Конечно. Если одним двадцать – двадцать пять лет, а другим – семьдесят лет, то это людей не объединяет. Здесь как раз пастырь должен постараться: молодежь, у которой нет грамотных понятий о вере, о Церкви, о духовной жизни, объединить именно идеей духовной жизни. Так рассказать им о Боге, чтобы нашлось нечто духовное, что объединило бы их. Так же нужно работать и с интеллигенцией, и со всеми другими социальными группами.

– Батюшка, а является ли приход в наше время действительно духовной общностью? Раньше приходы были своего рода территориальными единицами: каждая деревня, а в городе – район относились к определенному приходу. Сейчас это не совсем так. Порой люди ездят в свой любимый храм на другой конец города.

Часто ли духовное единство складывается именно на приходе?

– Думаю, что на Руси всегда было так.

Понятно, что если в селе один храм, то людям просто некуда больше идти. И они объединялись чисто территориально. Но не будем забывать, что деревня – это единая семья, это общинный образ жизни, который раньше существовал в России. Люди заботились друг о друге. Если у кого-то сгорал дом, то вся деревня строила дом этому человеку. Все приносили что могли и жертвовали ему, помогали ему чем могли. Так всегда жили на Руси. Поэтому эти общины и выживали, и были очень сильными.

Большевики ударили по деревне именно с целью разрушить эти общины. Ведь деревня, деревенская община, не принимала советской власти, коммунистических идей. Зачем какой-то коммунизм, когда и так есть община, которая основана на любви к ближнему, на помощи ближнему, на заботе о слабых членах этой общины. А колхоз – это, конечно же, не община. Это уже совсем другое, нечто искусственное, надуманное.

В городах, особенно в больших, всегда была возможность выбрать себе пастыря, приход. И там уже складывались такие приходы по интересам: где-то при пастыре собиралась молодежь, где-то – творческая интеллигенция, где-то – техническая интеллигенция, где-то – простые люди. Если приход находился рядом с базаром, то крестьяне, приезжавшие торговать, ходили в этот храм. Но это уже вряд ли можно назвать единым приходом.

Конечно, настоящая, полноценная жизнь в храме есть только тогда, когда там существует приход. Именно приход должен объединять людей, связанных едиными духовными интересами, едиными взглядами на духовную жизнь; людей, которые обязательно что-то делают для этого храма, для этого прихода. Это может быть забота о его слабых, немощных членах, благотворительная деятельность; либо забота о храме и его благосостоянии, о его ремонте, о зарабатывании средств для того, чтобы храм мог существовать и исполнять свою миссию; либо пение на клиросе. На клирос, как правило, приходили и приходят не очень воцерковленные люди и постепенно воцерковляются. Кроме того, при храмах могут существовать еще и детские хоры, могут быть организованы какие-то занятия с людьми, которые могут и желают заниматься. Думаю, что это всячески нужно поддерживать.

Тогда действительно будет полноценная по-настоящему христианская жизнь: ведь любовь к ближнему будет проявляться не на словах, а на деле только тогда, когда люди будут не просто приходить в храм помолиться, но когда они будут связаны каким-то единым делом, служением Богу, служением друг другу.

– А может ли быть полноценная православная духовная жизнь у такого христианина, который ни к какому конкретному приходу не относится и живого участия в приходской жизни не принимает?

– Я думаю, вряд ли. Правда, бывают такие случаи, когда люди объединяются вокруг своего духовника. Они являются членами одного прихода, но, как правило, если это действительно церковные люди, они все равно что-то хотят сделать для своего храма и всегда делают, что могут. Но, скажем, их пастырь, духовник, находится на другом приходе или в каком– то отдаленном монастыре – например в Оптиной пустыни,– а они живут в Москве. И когда они приезжают к нему туда, то, естественно, общаются с другими духовными чадами своего пастыря, знакомятся с теми духовными чадами батюшки, которые также живут в Москве, иногда передают какие-то записки, иногда какие-то подарки для батюшки могут передать. Такое общение складывается вполне естественно.

Не нужно спешить выбирать приход. Может быть, не нужно сразу считать, что мой приход – тот, который находится рядом с моим домом. Нужно все-таки поискать приход, который был бы наиболее близок человеку в духовном отношении: и богослужение, и отношения между прихожанами, и поведение священников должно соответствовать какому-то духовному представлению, эталону, который человек для себя уже нашел, увидел в отеческих писаниях, в истории Церкви. Но настоящая, полноценная христианская жизнь будет все-таки тогда, когда человек в храм заходит не только молиться, а когда он часть своей жизни, часть своей души отдает тем людям, которые также являются прихожанами этого храма, и что-то для них делает. Это просто, легко и как-то очень благодатно, очень радостно.

– Батюшка, а как же быть человеку, если у него духовник в Оптиной пустыни, а в храме, ближайшем к его дому, или, может быть, в нескольких храмах, где он бывает, люди ему не совсем близки духовно? Там, скажем, немного другое направление, и вообще у него как-то не лежит душа постоянно там бывать, да и возможности такой нет. Он находит время, чтобы съездить в Оптину пустынь, трудится там, общается с духовником и с членами той духовной семьи, а с прихожанами храма, в который он постоянно ходит, у него нет никакого единства.

– Я думаю, что здесь все-таки вина этого человека, и он будет сам себя обделять, если ограничит свое общение только поездками в монастырь к своему духовнику и общением с его духовными чадами.

Безусловно, это духовное общение радостно, полезно, необходимо. Но полноценной духовную жизнь можно считать только тогда, когда человек все-таки выберет еще какой-нибудь храм и будет стараться что-то для этого храма сделать. Пускай ему не нравится батюшка, пускай ему не нравятся какие-то прихожане, но храм есть храм. Там всегда есть какие-то рабы Божии. И служение храму есть прямое служение Христу!

Когда я был насельником Оптиной пустыни, туда достаточно часто приезжали люди из Москвы. И, как правило, я старался направить этих людей в какие-то храмы, которым они могли каким-то образом помочь. Все равно в Оптину пустынь они каждый день приезжать не могли – иной раз, не могли приезжать и каждую неделю, и каждый месяц. Поэтому я советовал им найти храм, куда они могли бы ходить хотя бы один-два раза в неделю, чтобы чем-то помочь храму: мыть полы, петь на клиросе или еще как-то трудиться.

Я считаю, что-то сделать для храма – это просто обязанность любого христианина. И ограничиваться тем, чтобы поставить свечку или бросить рубль в кружку для пожертвований, мне кажется, неправильно. В любом храме самое дорогое – это все-таки человек: его руки, его ум, его труд. И поэтому подлинная православная церковная жизнь возможна лишь при теснейшем единении в приходе. А если человеку что-то не нравится, нужно смириться и потерпеть.

– А временно может быть такая ситуация?

– Временно, конечно, может быть – когда человек еще не нашел своего прихода. Одно дело, когда человек принципиально не считает нужным что-либо делать для храма,– мне кажется, это некоторый эгоизм. А когда человек еще не нашел своего прихода и ищет,– думаю, это вполне нормально: ведь рано или поздно он, наверное, его найдет. Кстати, часто бывает так, что человек живет в Москве, а приход, храм, о котором он заботится, находится в Московской области. Ведь достаточно часто в деревне всего три дома и три старушки – немощные и бедные люди. Но там есть храм и священник, причем часто это достойный пастырь. Человек туда ездит и помогает батюшке, этому храму. И действительно, это неоценимая помощь. И Господь, конечно, дает особую награду за это.

– Но если при храме действительно сложилась община, и она действительно духовно едина, то что представляет собой такая община? Совместные молитвы и совместный труд или еще что-то? И почему, когда такая община действительно сложилась, люди чувствуют себя близкими, даже находясь в разных местах, на разных работах? Что именно их объединяет?

– Объединяет, думаю, любовь к ближнему, любовь друг к другу, любовь к Богу. Любовь друг к другу должна быть одухотворена, освящена любовью к Богу, служением Богу.

Конечно, в храм человек идет прежде всего молиться – на богослужение. Первое христианское дело и важнейшее предназначение храма – это молитва, это Божественная Литургия, богослужение. И конечно, пастырь, который хочет собрать общину, начнет с богослужения: постарается, чтобы это богослужение было благоговейным, чтобы оно было строгое, по возможности уставное, а не какое-то ускоренное. Это просто недопустимо, потому что человек, увидев такое богослужение, сразу уйдет. Настоящие православные христиане начинают, конечно, с поисков – такого храма, где хорошо молиться. И, как правило, храм, в котором богослужение благоговейно, требует, конечно, большего труда и собирает людей уже определенного настроя: они могут приехать с другого конца большого города, чтобы помолиться именно в этом храме, потому что им нравится здесь служба.

Второе, зачем приходит человек в храм – услышать слово Божие, увидеть пример достойного христианского поведения – прежде всего, конечно, в пастыре, но также и в пасомых; увидеть вообще благоговейное отношение к христианскому деланию, к жизни во Христе.

Третье, что объединяет людей в общину (до некоторых пор, при советской власти, это было очень трудно, и государство это прямо запрещало, но сейчас, к счастью, мы имеем полную свободу),– это благотворительная деятельность, которая теперь может вестись на приходе: забота о бедных (прежде всего – членах прихода), о престарелых, одиноких пенсионерах, о многодетных семьях, о сиротах, больных, инвалидах. Это тоже наша христианская обязанность, которая объединяет людей в этом едином делании.

Потом, конечно, вполне естественным образом люди начинают что-то делать для храма. Ведь священник не может один держать на себе целый храм. Батюшке, конечно, нужны помощники. Прежде всего, нужен хор: священник, придя в храм, первым делом должен позаботится о том, чтобы в храме у него был хор. Он не обязательно должен состоять из высокопрофессиональных певцов – наоборот, с такими хорами одни проблемы. Всегда можно обучить прихожан, которые хоть как-нибудь умеют петь, простому пению. Они будут петь так, как нужно, с ними проблем не будет. Они будут почитать за счастье петь на богослужении. Кроме того, существует такое понятие, как церковное собрание, церковно-приходской совет. Это люди, которые непосредственно отвечают за храм, являются своего рода учредителями этого храма по отношению к государственными органами. Конечно, это не случайные люди. Это люди, которых священник знает, которые, может быть, боролись за открытие этого храма, восстанавливали его еще до того, как священника поставили на этот приход настоятелем. Конечно, священник должен с большим уважением отнестись к таким людям, постараться сохранить все то, что было сделано этими людьми, еще прежним настоятелем,– сохранить все доброе, сложившиеся традиции.

Но жизнь идет, каждый день новые люди, те которые приходят, постепенно становятся членами прихода. Однако начинается все с богослужения: человек начинает ходить в храм прежде всего на богослужение. Как, например, бывает у нас. Смотрю: появися какой– то человек. Пришел один раз, другой. Затем уже ходит постоянно. Потом подходит на исповедь – с ним уже знакомишься, видишь уже, что это за человек; узнаешь, где он трудится, к чему он вообще стремится. Если он впоследствии становится постоянным прихожанином, то уже просто обращаешься к нему с просьбой, особенно если его профессиональная деятельность может быть полезна Церкви.

Со временем – особенно если это человек действительно хороший – стараешься, конечно, его привлечь уже к работе при храме. Но тут встает материальный вопрос: храм никогда не может платить много денег, любой храм всегда в этом плане ограничен. Здесь уже дело веры человека: Господь позаботится и все устроит. И вот постепенно складывается приход.

На приходе всегда есть какие-то дела. Появляется человек, который способен и хочет заниматься благотворительной деятельностью. Он по благословению настоятеля ищет себе помощников. Постепенно создается братство, которое занимается благотворительной деятельностью, оказывает помощь неимущим людям.

Есть человек, который способен: заняться просветительской деятельностью, издательской деятельностью. Она может быть очень широкой: издание книг, газеты, журнала; выступления в различных СМИ, проведение бесед. Беседы могут проводиться в самых разных местах: от детских интернатов до воинских частей – где угодно. И такая деятельность тоже необходима.

Конечно, все должен направлять священник – настоятель или просто один из священников, которому настоятель это поручил. Все должно делаться по благословению батюшки, и не должно быть такого, чтобы автономно создалась какая-то группа мирян, которая от имени этого прихода будет делать все что угодно. Из этого ничего хорошего не получится.

В таком деле люди действительно общаются друг с другом, трудятся, даже – когда просто вместе моют полы. Они же пришли не просто на работу – они пришли потрудиться ради Христа. И Господь дает особую радость такого общения, когда люди рядом друг с другом, творя молитву Иисусову, молча, моют полы, чтобы храм был чистым, чтобы в нем могло совершаться богослужение.

Кроме того, люди все равно так или иначе общаются потом: вместе пьют чай, разговаривают, ходят друг к другу в гости. И на почве служения храму, служения людям – а храм – это всегда люди – они начинают сходиться, у них возникает дружба, они начинают общаться семьями. Так, вполне естественным путем, складывается приходская жизнь.

– А каким образом общая работа в храме способствует духовному росту человека?

– Человек трудится все-таки ради Христа, желая получить награду от Бога. Как правило, человек еще где-то работает. И в храм он приходит в свое свободное время – время отдыха, когда он мог бы просто лежать на диване и читать газету или смотреть телевизор. Однако человек в воскресный день – в свой выходной день – приходит, чтобы потрудиться, чтобы как-то, чем он может, помочь храму. Он чувствует в этом потребность, необходимость для своей души. И, как правило, общается там с другими людьми.

Любой из нас нуждается в общении. Если человек все время общается на работе с людьми неверующими и далекими от Церкви, он просто устает от этого. Ему, естественно, хочется пообщаться с людьми добродетельными, чему-то у них научиться, что-то услышать от них. Если человек добродетельный, от него исходит что-то светлое, касаясь твоей души, если даже ты рядом с ним молчишь. И люди приходят в храм, желая такого общения.

Опять-таки у каждого из нас возникают какие-то вопросы, бывают какие-то скорби. И далеко не всегда эти скорби рассказывают священнику. В храме есть достаточно много людей, которые могут дать совет и как-то утешить, помочь – иной раз даже материально. И все это объединяет людей.

Одно лишь то, что человек делает какое-то дело ради Христа, уже доставляет ему величайшее наслаждение – тем более, что, делая это, человек получает благодать. Получает потому, что он трудится вместе с другими ради Бога. И Господь соединяет этих людей в единой благодати, и между этими душами происходит таинственное духовное общение – благодатное общение в Боге. Я затрудняюсь передать это словами. Думаю, что любой человек, который трудился и трудится при храме, понимает, о чем я говорю.

– Батюшка, в первые века христианства у членов христианских общин вообще все было общее: они объединяли свое имущество, ничего не оставляя в своей личной собственности. Очевидно, что сейчас дело обстоит совсем не так. Но, по крайней мере, должно ли у членов общины обязательно быть единство взглядов или нет?

– Первые христианские общины, которые описаны в Деяниях апостолов, были совершенными общинами. Они объединяли святых людей – непосредственных учеников апостолов, которые были очень высокодуховны. Там все было едино: и сердце, и душа, и имущество. Тот факт, что люди имели все общее, естественно, является выражением их духовной общности, потому что если у людей все материальное является общим, то тем более они едины и духовно. Поэтому-то Анания и Сапфира были так наказаны апостолами, а точнее – Богом за грех лжи – за то, что хотели нечто утаить (Деян. 5, 1-10). Ведь своим поступком они разрушали то духовное единство, которое было в первохристианской общине. Сейчас, конечно, времена изменились: мы не те люди, нам меньше дано, и спрос с современных людей тоже невелик. От нас сейчас не требуется общности имущества. Слава Богу, если сейчас человек просто ходит в храм. Какая тут материальная общность!.. Ходит человек в храм – слава Богу; причащается, посещает богослужение – уже хорошо, уже христианин, уже член Церкви.

В общем получается, что если все члены первохристианских общин были такими, то сейчас такие люди все равно есть, и именно на них и держится приход. Это праведные люди, которые действительно являют собой образец, а некоторые из них подобны первым христианам. Это очень красивые, очень симпатичные люди, общаться с которыми всегда бывает очень радостно.

Но, конечно, среди прихожан должно быть какое-то духовное единство, то есть единство взглядов, единство понятий о духовной жизни. И тут уже, разумеется, многое зависит от пастыря. Ведь придя в храм, люди обращают внимание прежде всего на пастыря, на его поведение, на его проповедь, на общение с ним. В итоге вокруг пастыря начинают объединяться люди.

– Отец Сергий, а всегда ли православный приход является общиной? Какова история христианских общин?

– Думаю, что он должен быть общиной. Когда приход только возникает, там просто собираются люди, но это еще не есть собственно община. Есть батюшка, есть те, кто пришел в храм – может быть, после многих лет безбожной жизни; или, может быть, верующими, но быв оторваными от храма. Люди приходят, их объединяет прежде всего дело устроения прихода, восстановление храма или строительство, организация богослужений. А потом возникает община, то есть некая общность православных людей, единодушных и единомыслящих.

"Что только добро и что только красно – это жить братии вместе " (Пс. 132; 1). Эти слова святого псалмопевца Давида должны быть положены в основу любой христианской общности людей. Самая первая община – это Господь и Его ученики – апостолы. Потом были апостольские христианские общины – те первые Церкви, которые основали апостолы. Потом идею христианской общины восприняли православные монастыри. Приход тоже живет в Церкви и имеет ту же цель – спасать людей и вести их к духовному совершенству.

Как монастырь, говоря словами преподобного Варсонофия Великого, должен быть одной семьей, так и приход в мирской жизни должен быть единой семьей.

Вообще у нас, в Православной Церкви, одно учение – то, которое проповедовали нам апостолы и святые учителя Церкви, преподобные отцы. И те принципы, по которым строилась первохристианская община, а потом такие высокодуховные христианские общины, как монастыри,– те же принципы должны быть, наверное, положены в основу приходской жизни. Конечно, здесь необходимо учитывать то, что мирская жизнь имеет особенности; но в целом эти принципы могут быть соблюдены. В том, что община должна быть единой духовной семьей, я глубоко убежден.

К сожалению, далеко не везде есть общины, потому что люди часто не ставят такой цели, как объединение. Тем не менее на любом приходе есть люди, которые общаются между собой,– может быть, они создают некоторый костяк духовной общины. Далеко не всегда пастырь является лидером этой общины, хотя так теоретически должно быть. Конечно, в идеале, когда пастырь – человек достойный, он подбирает себе и соответствующих помощников. Конечно, если в Москве можно выбрать, в какой храм ходить, то где-то в провинции – в деревне, в небольшом городе – этот храм один, в лучшем случае – их два. Там такого выбора нет, и поэтому пастырь не должен никого отталкивать. Но выбирать себе помощников, выбирать тех людей, с которыми он будет строить храм, организовывать приходскую жизнь, он может сам.

И не надо спешить в выборе этих людей. Надо выбрать людей единодушных – скорее воспитать этих людей так, чтобы приход действительно был единой семьей, где и радости и праздники, и беды и трудности были бы общие. Ведь и радости, и трудности объединяют людей, а наша земная жизнь, к сожалению, несет в себе больше трудностей. И поэтому помогать друг другу жить в этой земной жизни – это тоже цель общины. Ведь в основе христианства лежит закон любви к Богу и к ближнему.

– Батюшка, глубокое единомыслие невозможно, если все члены такой приходской общины не являются чадами одного духовного отца, то есть настоятеля.

– В действительности и не требуется такого глубокого единомыслия. А в идеале, если бы все члены приходской общины были бы духовными чадами настоятеля, то это, конечно, была бы уже община созданная абсолютно по образу и подобию первохристианских общин. Но люди отличаются разной духовной направленностью, различным духовным уровнем: одни уже давно ходят в храм, другие совсем недавно переступили порог храма. Одни уже с детства просвещены и святым Крещением, и словом Божиим, имели перед собой благочестивый пример родителей перед собой, а других в единодесятый час их жизни привели в храм скорби, трудности, несчастья. И все люди очень разные.

Мудрый пастырь не будет никого силой, за уши, тянуть к себе в духовные чада. Он просто будет исполнять свое приходское, пастырское дело – прежде всего, конечно, служение Божественной Литургии; будет освящать своих прихожан молитвой и Таинствами, будет совершать требы, будет отвечать на вопросы. И этого достаточно, потому что Господь Сам создает эти общины. Господь Сам приводит к пастырю пасомых. Конечно, все они разные, и всегда есть среди них слабые, немощные люди, страстные люди. Но если есть костяк, если на приходе все-таки больше хороших людей и если они объединены между собой, то, я думаю, община будет, и она будет делать свое христианское дело.

– Батюшка, а если в храме несколько пастырей, и одни прихожане являются чадами одного священника, а другие – другого, то не препятствует ли это им находиться в одной приходской общине? И чем различаются понятия «духовные чада пастыря» и «приходская община»?

– Конечно, между ними есть разница. Быть духовным чадом пастыря и членом церковноприходской общины уже потому, что есть общины, где пастырь один,– там немного проще,– и есть общины, где пастырей несколько.

Конечно, каждый выбирает себе духовника, близкого ему по взглядам, по духу и, соответственно, по идеалам. Но в хорошем приходе настоятель сумеет объединить людей так, что они будут одной общностью, членами общины этого прихода, хотя могут быть духовными чадами разных пастырей. Некоторые из них могут иметь духовников даже в других храмах или в монастырях.

Ни для кого не секрет, что наиилучшее духовное окормление люди получают в святых обителях. Наверное, лучшие христиане, лучшие прихожане ездят в монастыри и обретают там духовников. Они, будучи окормляемы своими духовными отцами – монахами,– являются, тем не менее, достаточно деятельными членами своих церковноприходских общин.

Поэтому одно дело – быть членом общины и другое – быть духовным чадом какого-то пастыря, настоятеля этого храма или второго священника, или иметь духовника в каком-то монастыре. В этом есть разница.

– А если у человека есть какие-то понятия, отличающиеся от понятий других прихожан? Например, человек не считает нужным читать Святых Отцов, или имеет не совсем правильные понятия о посте, или даже некоторые догматические заблуждения. Может ли это воспрепятствовать ему быть ревностным прихожанином и трудиться вместе со всей общиной храма?

– Если в основу духовной жизни человека положено все-таки смирение и любовь к ближним, он будет очень терпеливо относиться к другим людям. С одной стороны, он не будет им навязывать своих взглядов, а с другой стороны, будет терпеливо нести немощи ближних и их заблуждения, какие-то проявления страстей. Поэтому, думаю, что община может существоватъ. Отличность понятий – это уже личное дело каждого человека. Если же человек имеет недостаток смирения или терпения, то он будет, конечно, отличаться несколько деспотическим характером и будет если не навязывать другим своих взглядов, то, по крайней мере, периодически вступать в споры, доказывая, что он прав, а вы не правы. Такая разница во взглядах, конечно, разделяет людей. И главный грех многообразных ересей и расколов заключается именно в том, что они разрывают единство Церкви, что в конечном итоге приводит к вражде. Подобное может быть и на приходе.

В творениях блаженного Августина указан хороший принцип православной жизни: должно быть: «единство в главном, свобода во второстепенном и любовь во всем». И если люди имеют хотя бы единство в главном, объединены православной верой – единством взглядов на православные догматы, на традиции – и разделяют как догматическое, так и нравственное предание Церкви,– то, думаю, община будет отличаться цельностью, глубиной и единством взглядов. Лучше всего, конечно, черпать знания о предании Церкви из творений Святых Отцов Православной Церкви, из аскетических творений. Поэтому для единства общины необходимо, чтобы в ней было развито чтение духовных книг, житий святых, наставлений святых угодников Божиих.

А там, где процветает неграмотность, периодически будут возникать споры и догматического, и нравственного плана. И там, конечно, нужно большое искусство пастыря, чтобы суметь как-то объединить людей, примирить их между собой, сделать так, чтобы в основе их отношений был мир, а не вражда, не разделения.

Нельзя никого прогонять из храма, кто бы он ни был, какими бы взглядами ни отличался. Если даже человек не вполне разделяет православные догматы, и такого человека нельзя прогонять. Его нужно терпеливо врачевать как немощного члена, постепенно объяснять ему, терпеливо показывать значение Отцов, раскрывать глубину православной веры, особенно православных догматов, показывать отличие их от ересей. И если на приходе есть основной костяк и большинство членов здравы, а какие-то люди – немощные, неофиты, новоначальные, это вполне нормально, особенно в современной обстановке. Сейчас может быть даже и так, что на приходе большинство людей – новоначальные и неофиты, но должен быть крепкий костяк или хотя бы достойный пастырь.

Как раньше бывало? Когда, скажем, преподобный Герман Аляскинский, равноапостольный, приехал на Аляску, там вообще все были язычники. Однако своей праведной жизнью, своим мудрым словом он обратил их сердца к православной вере. Святой равноапостольный Николай Японский действовал таким же образом. И сейчас пастырь на приходе – это миссионер, особенно если приход сложился в таком месте, где храма раньше никогда не было, или, скажем, пятьдесят лет уже нет.

И, конечно, пастырь должен прежде всего привести людей к православию и к жизни по Евангелию. Одно из другого следует, одно с другим соединено очень тесно и органично: насколько человек правильно верует в Бога, право верует, настолько он правильно и живет. И человек, живущий правильно, по Евангелию, обязательно будет иметь именно православную веру, потому что настоящее глубокое знание о православии, о догматах дается благодатью Духа Святаго, а благодать стяжается жизнью по Евангелию. Поэтому немощных людей, которые всегда есть в приходе, нужно постепенно приводить к настоящей православной вере, сначала давая им, как младенцам, молочко, а потом постепенно предлагая твердую пищу.

– Значит ли это, что основной костяк духовных людей на приходе, хотя и полезен, но не является необходимостью для создания приходской общины?

– Скажем так: он очень желателен. Когда я попал на приход и был назначен настоятелем, то прежде всего постарался собрать такой костяк. Слава Богу, были люди, с которыми я общался уже много лет, которые обращались ко мне еще тогда, когда я был насельником святой обители. И на приход я пришел уже не один. Я привел с собой сотрудников, которые мне стали сразу же очень деятельно помогать. Если бы не они, конечно, храм поднять не удалось бы. А потом один за другим приходили люди. Они и сейчас приходят, приход умножается. И теперь я не единственный пастырь на приходе: нас уже трое, и еще помогает один батюшка. У каждого свои духовные чада, у каждого свои взгляды. Я считаю, что в общем, самое важное у нас есть: это «единство в главном, свобода во второстепенном, любовь во всем». И между нами, и между всеми нашими духовными чадами очень мирные отношения. Немыслимо, чтобы в нашем храме кто-то начал ссориться, ругаться, спорить. А главное, что в целом все мы имеем православные взгляды и во всем, что касается главного в духовной жизни, мы согласны между собой.

– А что можно посоветовать батюшке, который попал на новый, только что открытый приход, и которому негде взять таких сотрудников?

– Если бы меня сейчас отправили в какую-то деревню совершенно одного, я бы, наверное, поступил так, как преподобный Георгий Косовский: я пришел бы и начал служить молебны, Литургии, службы. Со временем, я думаю, Господь послал бы людей, которые просто пришли бы молиться в храм. Без промысла Божия не открывается ни один храм. Святой праведный Иоанн Кронштадтский говорил, что если в каком-то месте есть храм, значит там есть пять праведников. Поэтому если Господь считает нужным где-то открыть храм или святую обитель, значит в этом месте есть достойные люди, для которых этот храм и открывается. И дело пастыря – этих людей привлечь. Может быть, они пока еще нецерковные, но Господь-то их знает заранее, и, конечно, они придут туда, где творится молитва к Богу. Со временем, конечно, у них будут возникать какие-то вопросы. Надо терпеливо выслушивать и отвечать людям на эти вопросы, совершать требы. То есть в основу я все-таки положил бы молитвенную жизнь.

Я не пошел бы искать благотворителей, я стал бы молиться. А остальное, я думаю, Господь устроил бы: и благотворителей привел бы, и прихожан привел бы, и костяк прихода из них Сам собрал бы. И постепенно слово Божие росло бы, ширилось, Церковь Божия распространялась бы в пределах этого селения. Думаю, что именно так надо поступать.

Когда люди соберутся, тогда уже можно начинать делать что-то серьезное: приют открыть, какую-то благотворительную, просветительскую деятельность начать, потому что самое главное богатство прихода – это люди. Нужно сделать все, чтобы этих людей собрать, привлечь и составить из них настоящую приходскую общину.

– Должен ли настоятель предпринимать для этого какие-то сознательные действия, или все должно складываться естественным путем и нужно дать место Богу, чтобы Господь Сам действовал?

– Если священник ударится в популизм, что, к сожалению, иногда бывает, то вокруг него соберутся люди, привлеченные именно внешней стороной, оберткой, и духовные отношения между ними не сложатся.

Прежде всего пастырь сам должен быть духовен, то есть быть причастен благодати Духа Святаго. Причем есть объективная благодать, которую пастырь получает в Таинстве хиротонии, а есть та благодать, которую пастырь стяжает своей праведной жизнью, своим жительством по евангельским заповедям. В праведном пастыре все это соединено вместе, личность пастыря нeотделима от священства, это всегда нечто единое. Если же пастырь недостоин своего высокого служения, то в нем попирается священство, в нем оскорбляется Божия благодать, хотя Таинства, которые он совершает, все же совершаются.

Если пастырь высокодуховен: смиренен, кроток, мудр, любвеобилен,– то обязательно найдутся люди, в которых его любовь зажжет ответную искорку. Его пример праведной жизни породит желание ревностно ему последовать, его смиренное слово и поведение покажутся достойными подражания, и всегда вокруг него соберутся люди, может быть даже, живущие далеко от этого храма. Нередко бывает так, что пастырь служит где-то далеко, в «медвежьем уголке», в какой– нибудь деревне, а прихожане к нему приезжают из больших городов, из Москвы и Санкт-Петербурга. Приезжают, живут подолгу, считают для себя полезным такое общение и составляют таким образом общину этого пастыря. Это вполне естественно.

Поэтому, думаю, что пастырь должен быть самим собой. Во-первых, он должен быть молитвенником и, во-вторых – любящим отцом для своих прихожан и слугой для их духовных нужд, и не только духовных, но и телесных. И если в основу общины будет положена такая жертвенная любовь пастыря, эта община обязательно будет крепка.

Из книги Выражение монашеского опыта автора старец Иосиф

40 «Бог всегда помогает, всегда предваряет, но желает терпения» Приди, добрая и возлюбленная моя сестра, приди, и я снова утешу твои скорби. Приди, и благословим Бога сладким гласом сердца, посредством уст произносимым и посредством ума звучащим. «Благослови, - говоря, -

Из книги Две тысячи лет вместе. Еврейское отношение к христианству автора Полонский Пинхас

14.4. Авраамическое единство: общность наследия и общность целей, при невозможности совмещения веры (отрывок из реальной дискуссии на сервере LivejournaLcom) Вопрос № 1:Я как христианин (при этом совершенно не еврей) глубоко убежден, что участвую в Завете с Авраамом, что причастен

Из книги Ксения Блаженная. Святой Пантелеимон автора Гиппиус Анна

В ЖИЗНИ ВСЕГДА ЕСТЬ МЕСТО ПОДВИГУ Ксения Петербургская – святая. Поэтому по просьбе к ней и возможны чудеса.Эту возможность помогать нам с вами она выстрадала долгой жизнью, где каждый день и каждая ночь были отказом от телесного покоя ради подвига.Это и есть путь

Из книги Толковая Библия. Том 10 автора Лопухин Александр

33. Ибо хлеб Божий есть тот, который сходит с небес и дает жизнь миру. 34. На это сказали Ему: Господи! подавай нам всегда такой хлеб. Мысль, высказанная в 32-м стихе, обосновывается здесь указанием на то, что вообще хлебом небесным (здесь общее Божиим) может быть только то, что

Из книги Возникновение православия автора Мельников Илья

29. Пославший Меня есть со Мною; Отец не оставил Меня одного, ибо Я всегда делаю то, что Ему угодно. Несмотря на то, что врагам удастся умертвить Христа, Он выражает Свою твердую уверенность в том, что Отец постоянно пребывает с Ним как могущественный защитник.Отец не оставил

Из книги Православная версия происхождения зла автора Мельников Илья

8. Ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда. Объясн. см. у Мф. 26:11 и Мк.

Из книги Повседневная жизнь отцов-пустынников IV века автора Ренье Люсьен

Из книги Богословие личности автора Коллектив авторов

Мировые религии – общность и отличия Боги, божества и кумирыВ богословской и исторической литературе принята определенная классификация религиозных систем. Она основана на исповедании Божества количественно. Согласно этой классификации, религиозные системы делятся

Из книги Сорок библейских портретов автора Десницкий Андрей Сергеевич

Общность жизни Даже когда старец размещал ученика в своей келье и позволял ему обитать с ним, он не прекращал хранить молчание. Большую часть времени старец не давал ему никаких повелений. Таковы аввы Кроний, Феодор Фермийский, Сисой и многие другие. «Делай то, что видишь»,

Из книги Письма (выпуски 1-8) автора Феофан Затворник

Заключение: личность, свобода и общность Теперь мы можем коротко подвести итог нашему сравнительному прочтению трудов русских и итальянских мыслителей о личности и добавить некоторые дополнительные замечания о свободе и общности.Вопрос об абсолютной свободе, который

Из книги автора

Общение и общность Христианская Церковь может считать своим днем рождения Тайную вечерю, на которой Христос заключил со Своими учениками Новый Завет, дав им вкусить Своей Плоти и Крови под видом хлеба и вина. Но чаще таким днем рождения считают праздник Пятидесятницы,

Из книги автора

58. Заботиться о душе всегда есть время. Об иконе Святителя Митрофана, писанной по сновидению Милость Божия буди с вами! N.N. и N.N. Старые годы навели вас на мысль, что надо бы о душе позаботиться, да некогда. Все время будут житейские заботы. Что заботиться о душе надо, об этом и

Из книги автора

210. При посылке книг. Господь есть всегда готовый утешитель Милость Божия буди с вами! Задолжал я вам ответами. Виноват! Все леность! Может быть она и еще бы держала меня; но подоспели книжки, и она уступает место другим моим повелительницам, которые заставляют меня

Какой должна быть церковная община? Этот вопрос в последнее время обсуждается на разных уровнях. А иногда можно услышать мнение о том, что и не нужен никакой приход мирянину - причащаться можно в любом православном храме и выбирать каждый раз по настроению. И действительно, какая разница, если общины нет нигде…

Рассуждает игумен Нектарий (Морозов) , настоятель храма святых первоверховных апостолов Петра и Павла города Саратова.

Почему разговор о приходской жизни сегодня актуален

Общинная жизнь совершенно сознательно разрушалась в советское время. Она, возможно, была далеко не идеальной в период, предшествовавший революции, но за 70 лет советской власти была практически искоренена. Все, кто в то время жил церковной жизнью, вызывали подозрение. Естественно, что многие старались скрывать даже факт посещения служб. О какой-либо внебогослужебной приходской жизни и говорить не приходится. Выходящее за рамки богослужения и требоисполнения общение священника с людьми было зачастую чревато большими неприятностями для него, а в отдельных случаях ему грозило даже уголовное наказание.

Когда в конце 1980-х годов начался период стремительного , людей в храмы пришло гораздо больше, чем храмы могли их в то время принять. Организовывать полноценную приходскую жизнь было крайне сложно в условиях, когда священник только и успевал, что откликаться на какие-то самые элементарные запросы: крестить, венчать, исповедовать, причащать, ходить на требы…

Сейчас время уже иное. Сегодня есть возможности возрождения настоящих приходских общин. Но вот в чем беда: большинство пастырей не имеет необходимого опыта. Вот молодой человек ходил в храм, потом поступил в семинарию, окончил ее, принял священнический сан, стал настоятелем какого-то прихода - он волей-неволей будет копировать в своей настоятельской, пастырской деятельности то, что видел как прихожанин. Не имея опыта полноценной приходской жизни, он, став священником и настоятелем, возможно, даже не будет понимать, что ему эту жизнь надо организовывать, устраивать в том храме, куда он получил назначение.

Он будет следовать той модели, модели неправильной, которая сложилась при определенных обстоятельствах, просто потому, что никогда и не видел, как это должно быть на самом деле. Как можно решить такую проблему? Конечно, уделять этому вопросу необходимое внимание во время учебы, но главное - привлекать семинаристов к участию в жизни тех храмов, где приходская община наличествует.

Учиться у Христа

Однако нужно не только стремиться правильно устроить приходскую жизнь, но еще и понимать, какой она должна быть, постараться разобраться, где искать идеал, который будет служить ориентиром.

Образ церковной жизни нам дал Господь: Он создал первую общину.

Со Спасителем, помимо Его учеников, ходили еще и люди, которые не входили в Его ближайший круг. Мы знаем о 12 апостолах, о 70 апостолах, о равноапостольных женах. Совершенно очевидно, что были и другие люди: кто-то служил своим имением, а кто-то - трудами рук своих: приносил пищу, готовил ее, шил и чинил одежду… Всё это было - потому что это было нужно. Вот он, образ церковной общины.

Если мы от этого образа хотим уйти и создать какую-то иную общину, то это может быть некий вид общины или, наоборот, разобщенности, но к христианству это не будет иметь никого отношения. Просто потому, что, если мы хотим быть христианами, нам надо научиться у Христа тому, что делал Он.

Спасаемся общиной

Что представляла собой Церковь первоначально? - Это была именно община верующих. Это было некое единое общество спасающихся, и людям, которые составляли самую древнюю Церковь, слова о том, что они являются единым телом со Христом, были понятны.

Сегодня мы можем наблюдать, как люди, которые годами ходят в храм, исповедуются, причащаются, молятся Богу, читают религиозную литературу, тем не менее относятся к Церкви, по большому счету, как к некоему «комбинату духовных услуг», потому что они приходят в храм для того, чтобы получить то, что им нужно, и уйти.

И дело совсем не в том, что Церкви жалко дать кому-то что-то просто так. Церковь «туне прияла» и так же «туне» отдает. Дело в том, что люди спасаются вместе. Они спасаются общиной.

Человек, который приходит в Церковь лишь для того, чтобы воспользоваться тем, что он там может получить, имеет сознание потребителя. Он потребляет те духовные блага, которые Господь Церкви даровал. Такой человек к Церкви относится как к месту распределения или перераспределения этих благ. И такое сознание, безусловно, порочно. Если человек так думает, так чувствует, даже если он не формулирует так свои мысли, но они у него в подсознании, это, безусловно, для его души не полезно, не спасительно.

Мы спасаемся вместе. Мы спасемся как единое Тело Христово.

В нынешнем обществе человек человеку волк или, как это было очень точно сказано в рассказе «Крестовые сестры» Алексея Ремизова: «Человек человеку - бревно», и живя с таким сознанием, считая другого человека если не волком, то бревном, конечно, невозможно быть христианином, невозможно быть по-настоящему со Христом.

О чем молится Господь? В Своей Первосвященнической молитве Он просит о том, чтобы все были едины. «Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, - да уверует мир, что Ты послал Меня» (Ин. 17: 20-21). Это единство в какой-то мере достигается вхождением человека в жизнь конкретной приходской общины и единой жизнью этой общины.

Если человек регулярно ходит на службы в храм, но не живет жизнью прихода, у него ощущения церковного единства не возникает

Когда люди одного прихода живут общиной, им гораздо ближе и понятнее мысль, что они составляют единое целое. Если же человек просто приходит в храм, даже не от случая к случаю, а регулярно, но не живет , то у него такого ощущения церковного единства, безусловно, не возникает.

Более того, в этом есть что-то противоестественное.

Вот человек пришел в храм. У него была какая-то тяжесть на душе - он исповедовался, причастился святых Христовых Таин. У него было желание помолиться в храме - он помолился. Но при этом он совершенно не задается вопросом о том, что за люди стоят рядом с ним в храме, какие у них нужды, какие у них беды. Вообще не знает, кто это такие. Он не задается вопросом о том, почему ему на голову во время службы упала капля. А это, может, потому, что крыша прохудилась. Почему в храме было холодно, почему там не работали батареи, хотя, казалось бы, уже отопительный сезон начался… А может быть, у прихода нет денег на то, чтобы завершить работы по монтажу или ремонту системы отопления. Человек пришел в храм только для того, чтобы получить нужное ему. Все происходящее его интересует поскольку постольку.

Христианин не может быть потребителем! Если христианин становится потребителем, он и к Богу относится потребительски

Но христианин не может быть потребителем! Если христианин является потребителем, он и к Богу относится потребительски. Жертвенность для жизни христианской - это неотъемлемая составляющая. А где же эта жертвенность, если нет даже элементарного желания участвовать в жизни других людей, в жизни твоего храма?

Кроме того, человек учится жить по-христиански не сам по себе, а в обществе ему подобных. Конечно, наша «обычная» жизнь - на работе, дома - является , потому что Евангелие человек может учиться исполнять в любом месте, где бы он ни находился. Тем не менее, он зачастую оказывается среди тех, кому он непонятен, внутренне не близок. И он остается один в некоем практически безвоздушном пространстве.

В храме он рядом с теми людьми, которые точно так же, как и он, стараются научиться жить по Евангелию. Безусловно, общение с ними может ему многое дать. Приходя в храм время от времени, человек может воцерковляться всю жизнь. А если он входит в общину, то процесс его воцерковления идет очень и очень быстро. Дело даже не в том, что вокруг есть люди, которые могут ему что-то подсказать и ответить на какие-то вопросы, - перед глазами у него образ поведения, сам образ жизни окружающих. Это дает ориентиры, за которыми человек может следовать до того момента, пока не окажется в состоянии идти уже совершенно самостоятельно.

Что такое жизнь приходской общины

Безусловно, не существует какого-то единого шаблона, какой-то одной кальки, под которую надо общину создавать, - образец евангельский есть, а шаблона нет. Все люди абсолютно разные: разные настоятели, разные храмы, разные районы, в которых эти храмы находятся. По-разному складывается приход.

Естественно, либо сразу, либо по прошествии какого-то времени вокруг настоятеля образуется некое организационное ядро. Это люди, которые работают в храме: казначей, бухгалтер, завхоз, помощники по разным вопросам - сегодня таких помощников должно быть достаточно много: помощник по социальной деятельности, по катехизаторской работе, по работе с молодежью, по хозяйственной деятельности…

Если эти люди являются не просто наемными служащими, а людьми верующими, тем более прихожанами этого конкретного храма, то они и создают костяк прихода. Должны его, по крайней мере, создавать.

Очень важно, чтобы за свечным ящиком были не случайные люди, не просто продавцы, а прихожане этого храма, живущие его жизнью

Безусловно, среди них должны быть люди, которые стоят за свечным ящиком. Очень важно, чтобы на этом месте были не какие-нибудь случайные люди, не просто продавцы, а прихожане этого храма, живущие его жизнью. Продавец свечного ящика - первый, с кем сталкивается входящий в храм человек. Если тут будет прихожанин, а не случайный человек, он не будет просто продавать свечки, крестики и принимать записки - он будет стараться помочь новому человеку, в храм придя, остаться в нем.

Вслед за этим основным костяком, естественно, начинает формироваться круг людей, которые регулярно исповедуются и причащаются, часто беседуют со священниками, с настоятелем, разрешая какие-то волнующие их вопросы. Из них формируется уже «вторая очередь» костяка приходской общины.

Ни в коем случае не надо пытаться всех срочно объединить, всех построить шеренгами и куда-то повести

Очень многое зависит, конечно, от настоятеля. Но пытаться всех срочно объединить, всех построить шеренгами и куда-то повести ни в коем случае не надо. Это ни к чему хорошему не приводит. Все должно, на мой взгляд, происходить совершенно естественно.

В каждом храме есть нужды, есть что делать. В одном храме есть необходимость в уборке территории, в другом - в помощи уборщице внутри храма или в чистке подсвечников. В третьем храме нужны люди в воскресную школу или такие, которые могли бы заниматься организацией паломнических поездок, каких-то занятий с детьми…

Задача настоятеля - находить людей. Общаясь с ними, порой во время исповеди, порой во время беседы понять, что человек конкретно мог бы на этом приходе делать - и не столько потому, что он будет полезен приходу, сколько потому, что и приход будет полезен ему.

Так и складывается ядро общины.

Общее дело

Очень важна установка настоятеля на то, чтобы прихожан между собой знакомить. Он должен постоянно напоминать им: «Вы ходите в один храм, и совершенно естественно знать друг друга по именам, молиться друг о друге и, увидев, что у кого-то что-то случилось, стараться помочь».

К примеру, у пожилой прихожанки перелом ноги, но она пришла в храм на службу. Очевидно, что она с трудом доковыляла на костылях и ей очень трудно будет возвращаться домой. И естественно, кто-нибудь из прихожан, у кого есть машина, довезет ее до дома, а в следующий раз привезет на службу. Если же этого не происходит, значит, ни одного сердобольного человека в этом храме нет.

Когда настоятель задает такой тон взаимоотношений - помощи и сострадания, - люди начинают на него ориентироваться. Есть, конечно, такие, кому это не нужно, кто равнодушен. Это как раз потребители. А есть люди, осознающие, что только такие отношения правильны, естественны.

У каждого человека с христианским сознанием должно быть понимание того, что делать добрые дела - это крайне важно и нужно, прежде всего, ему самому. Он, возможно, не знает, какое доброе дело сделать, а что-то большое и сложное и не может, но когда ему дается шанс сделать что-то конкретное и небольшое, он бывает рад. Отвезти ту же бабушку домой, купить ей продуктов, может быть даже за свой счет, - и вот его душа уже немного спокойнее.

Естественный способ знакомства прихожан - общее чтение Псалтири

Естественный способ знакомства людей - чтение Псалтири на приходе. Мы этой традиции стараемся следовать.

Псалтирь читается во время многодневных постов «двадцаткой». Собирается группа из 20 человек - по числу кафизм, составляется список, закрепляющий очередность, и каждый день совместными усилиями прочитывается вся Псалтирь. При этом тот, кто читал в первый день первую кафизму, на второй читает вторую и так далее. Заранее каждый из чтецов пишет записки с именами своих близких - живых и усопших, и они поминаются всеми молящимися.

Люди, входящие в такую «двадцатку», знакомятся друг с другом, становятся ближе друг другу. Они друг о друге молятся, молятся о близких. Естественно, что они собираются вместе и на те молебны, которые служатся перед чтением Псалтири. И хотя такое совместное чтение организуется всего лишь четыре раза в году, но оно помогает объединению прихожан. И, разумеется, на приходе таких «двадцаток» может быть и две, и три, и четыре…

Совершенно естественным инструментом для созидания общины являются также воскресные школы для детей и для взрослых, приходские беседы: подобные занятия собирают тех, кто заинтересован в своем возрастании в церковной жизни, радеет об этом.

Всех этих людей - и читающих Псалтирь, и приходящих на беседы и в школы - нужно ориентировать на то, что они должны делиться тем, что они узнаю т. Делиться в храме и делиться вне храма. Но, конечно, объяснять, что делиться надо доброжелательно и разумно: сказать доброе слово, утешить, рассказать то, что знаешь сам, помочь сделать первые шаги в Церкви, но ни в коем случае не заниматься духовным руководством, наставничеством, обличительством.

Так прихожанин храма начинает чувствовать, что он вместе со священником и вместе с такими же братьями и сестрами одним делом занимается, у него появляется ощущение, что Церковь - это наше общее дело, это наша жизнь.

Взаимное воспитание

В стремлении к организации нормальной полноценной церковной жизни нельзя ни в коем случае создавать какие-то искусственные формы. Не надо создавать на конкретном приходе то, что на этом конкретном приходе не нужно. Допустим, в какой-то приход традиционно ходит достаточно много молодежи. Если на этом приходе есть священник, у которого интерес к скаутской работе или к созданию военно-патриотического клуба, то, естественно, там подобные формы работы могут возникнуть. Если же пытаться их внедрить в приходе, где нет для этого никаких предпосылок, то это будет некое мертворожденное дитя.

Настоятель воспитывает приход, но и приход воспитывает настоятеля

Священник должен понимать и знать свой приход. И это знание приходит, когда настоятель занимается образованием прихода, потому что, пока священник занимается образованием прихода, и приход занимается образованием своего настоятеля. Это закономерный процесс, так и должно происходить. Слово пастыря и характер его общения с людьми должны не подделываться, не приспосабливаться, а быть органичными в конкретной среде. Ведь священник не для себя служит. Он служит Богу, но служит для людей.

Такое устроение совершенно естественным образом приводит и к переменам в священнике, который попадает в конкретное место и в конкретный приход. Но изменения эти связаны не с тем, что каким-то образом он спускается на ступень ниже, а с тем, что он ищет как отец, как родитель язык для общения со своими детьми, ищет возможность донести то, что до них донести необходимо.

Наставничество

В древности, когда человек приходил в христианскую общину, его не оставляли самого по себе. Как правило, тот человек, который его туда приводил, отвечал за него в дальнейшем. Или же другой член общины учил новичка началам христианской жизни, а кроме того просто по-человечески помогал.

Это тоже очень важный для современной церковной жизни момент. Настоятель должен знать, кому поручить своего рода «шефство» над вновь пришедшим, кому можно было бы сказать: «Марья Ивановна, вот пришла Дарья Петровна. Вы с ней ровесницы, Дарья Петровна никогда в храм не ходила и ничего о церковной жизни не знает, а вы, Марья Ивановна, здесь уже 20 лет. Поэтому, пожалуйста, возьмите “шефство” над Дарьей Петровной и помогите ей». Или: «Ваня, вы с Петей сверстники, вы даже в одном вузе учитесь. Помоги ему, пожалуйста, объясни, как готовиться к исповеди, к причастию, покажи, где посмотреть расписание богослужений. Объясни, что в храме во время службы происходит».

Естественно, что такое общение даст гораздо больше, чем даже занятия в воскресной школе, например. Занятия в воскресной школе будут давать некие общие знания, а здесь будут даны знания в концентрированном виде прямо из уст в уста, от сердца к сердцу.

В какой-то мере у нас на приходе это есть. Поскольку приход достаточно молодой, ему всего лишь два года, такое его устроение пока в стадии становления, но мы стараемся этот подход активно использовать. Конечно, поручать новичка можно тому, кому действительно имеет смысл поручать. У нас круг таких наставников пока не очень велик. И это люди крайне загруженные. Порой некоторые из них, придя в праздник в храм, всю службу с кем-то разговаривают, потому что человек вот только что пришел и надо ему помочь, надо, чтобы он почувствовал: его ждали. Тогда он придет еще раз и еще. И, возможно, останется в храме.

Вера без дел мертва

Есть еще один момент, имеющий непосредственное отношение к созиданию жизни приходской общины. С моей точки зрения, священник должен быть человеком, который откликается не только на духовные нужды обращающихся к нему людей. Совершенно естественно, что он должен откликаться и на какие-то их материальные нужды. Иногда это может быть материальная помощь; иногда, бывает, нужно похлопотать о чем-то, где-то что-то организовать. А иногда, возможно, и защитить. С чем только люди не обращаются к батюшке!

А может быть и так, что пришел человек, который чего только не успел в своей жизни наворочать, дошел до некоей критической точки, ему грозит смерть. Да, есть ситуации, вмешавшись в которые священник, безусловно, может и себе причинить страшный вред, и своему приходу. Таких ситуаций он должен избегать, он должен понимать, где проходит граница невозможного. Но есть масса ситуаций, когда он может помочь.

Безусловно, помощь - долг священника, но при этом и один из эффективнейших способов миссионерской деятельности.

Священник, конечно, не может заменить собой социальную службу. Он не может накормить всех голодных, он не может поселить куда-то всех бездомных, но, тем не менее, он должен быть настроен на то, чтобы помогать людям в самых разных вопросах. Не отгораживаться от их нужды в своей настоятельской деятельности, в своей повседневной, обычной жизни. Вот пришел бездомный, упал на территории храма, он грязный, нетрезвый, еле языком ворочает. Что с ним делать? Если священник скажет: «Вынести его за ворота храма», то горе такому пастырю. Нет, придется этим бродягой заниматься.

И человеком, который имеет дом и, может быть, достаток, но находится в не менее невменяемом состоянии, тоже надо будет заниматься.

Для священника лишних, ненужных, не важных людей быть не должно - ведь нет ненужных и не важных людей для Бога

Почему? Потому что для священника лишних, ненужных, не важных людей быть не должно - ведь нет ненужных и не важных людей для Бога. И это тоже один из фундаментальных моментов формирования общины: все важны, никто не может быть лишним.

Благосостояние православной церкви держится не только на немалой помощи государства, щедрости меценатов и пожертвованиях паствы - есть у РПЦ и свой бизнес. Но куда тратится заработанное, по-прежнему секрет

​Половину февраля предстоятель Русской православной церкви (РПЦ) патриарх Кирилл провел в дальних странствиях. Переговоры с папой римским на Кубе, Чили, Парагвай, Бразилия, высадка на остров Ватерлоо близ антарктического побережья, где российские полярники со станции Беллинсгаузен живут в окружении папуанских пингвинов.

Для путешествия в Латинскую Америку патриарх и примерно сто человек сопровождения пользовались самолетом Ил-96-300 с бортовым номером RA-96018, который эксплуатирует Специальный летный отряд «Россия». Это авиапредприятие подчиняется управлению делами президента и обслуживает первых лиц государства ().

Патриарх Московский и всея Руси Кирилл на российской станции Беллинсгаузен на острове Ватерлоо (Фото: Пресс-служба патриархии РПЦ/ТАСС)

Власти предоставляют главе РПЦ не только авиатранспорт: указ о выделении патриарху госохраны стал одним из первых решений президента Владимира Путина. Три из четырех резиденций — в Чистом переулке Москвы, Даниловом монастыре и Переделкино — предоставлены церкви государством.

Однако одной помощью государства и крупного бизнеса доходные статьи РПЦ не ограничиваются. Церковь и сама научилась зарабатывать.

РБК разбирался, как устроена экономика РПЦ.

Многослойный пирог

«С экономической точки зрения РПЦ представляет собой гигантскую корпорацию, объединяющую под единым названием десятки тысяч самостоятельных или полусамостоятельных агентов. Ими являются каждый приход, монастырь, священник», — писал в своей книге «Русская православная церковь: современное состояние и актуальные проблемы» социолог Николай Митрохин.

Действительно, в отличие от многих общественных организаций, каждый приход регистрируется как отдельное юрлицо и религиозное НКО. Доходы церкви за проведение обрядов и церемоний не подлежат налогообложению, не облагаются налогом и поступления от продажи религиозной литературы и пожертвования. По итогам каждого года религиозные организации составляют декларацию: согласно последним данным, предоставленным РБК в Федеральной налоговой службе, в 2014 году необлагаемые налогом на прибыль доходы церкви составили 5,6 млрд руб.

Весь годовой доход РПЦ Митрохин оценивал в 2000-х годах приблизительно в $500 млн, сама же церковь о своих деньгах говорит редко и неохотно. На Архиерейском соборе 1997 года патриарх Алексий II докладывал, что основную часть денег РПЦ получила от «управления своими временно свободными средствами, размещения их на депозитных счетах, приобретения государственных краткосрочных облигаций» и других ценных бумаг и от дохода коммерческих предприятий.

Три года спустя архиепископ Климент в интервью журналу «Коммерсантъ-Деньги» в первый и последний раз скажет, из чего складывается церковная экономика: 5% бюджета патриархии — отчисления епархий, 40% — спонсорские пожертвования, 55% приходится на заработок коммерческих предприятий РПЦ.

Сейчас спонсорских пожертвований стало меньше, а отчисления из епархий могут составлять треть или около половины общецерковного бюджета, объясняет протоиерей Всеволод Чаплин, до декабря 2015 года руководивший отделом по взаимоотношениям церкви и общества.

Имущество церкви

Уверенность обычного москвича в быстром росте числа новых православных церквей вокруг не сильно противоречит истине. Только с 2009 года по всей стране построили и восстановили более пяти тысяч храмов, — эти цифры озвучивал в начале февраля на Архиерейском соборе патриарх Кирилл. В эту статистику попали как церкви, построенные с нуля (главным образом в Москве; о том, как финансируется эта деятельность, — ), так и отданные РПЦ по закону 2010 года «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения».

Согласно документу, Росимущество передает РПЦ объекты двумя способами — в собственность или по договору безвозмездного пользования, объясняет Сергей Аноприенко, начальник управления по размещению федеральных органов власти Росимущества.

РБК провел анализ документов на сайтах территориальных органов Росимущества — за последние четыре года православная церковь получила свыше 270 объектов имущества в 45 регионах (выгрузка производилась до 27 января 2016 года). Площадь недвижимости указана только у 45 объектов — в общей сложности около 55 тыс. кв. м. Самый большой объект, ставший собственностью церкви, — ансамбль Троице-Сергиева пустынь.

Разрушенный храм в урочище Курилово в Шатурском районе Подмосковья (Фото: Илья Питалев/ТАСС)

В случае передачи недвижимости в собственность, объясняет Аноприенко, приход получает прихрамовый участок земли. Строить на нем можно только церковные помещения — лавку утвари, дом причта, воскресную школу, богадельню и проч. Воздвигать объекты, которые могут использоваться в хозяйственных целях, нельзя.

В безвозмездное пользование РПЦ получила порядка 165 объектов, а в собственность — около 100, следует из данных на сайте Росимущества. «Ничего удивительного, — объясняет Аноприенко. — Церковь выбирает безвозмездное пользование, поскольку в этом случае может пользоваться государственным финансированием и рассчитывать на субсидии на восстановление и содержание храмов от властей. Если имущество будет в собственности, вся ответственность ляжет на РПЦ».

В 2015 году Росимущество предложило РПЦ взять 1971 объект, однако пока поступило всего 212 заявок, говорит Аноприенко. Глава юридической службы Московской патриархии игуменья Ксения (Чернега) убеждена: церкви дают только разрушенные здания. «Когда закон обсуждался, мы пошли на компромисс, не стали настаивать на реституции утраченного церковью имущества. Теперь нам, как правило, не предлагают ни одного нормального здания в крупных городах, а только руинированные объекты, которые требуют больших затрат. Мы взяли много разрушенных храмов в 90-е, и сейчас, понятное дело, хотели получить что-нибудь получше», — говорит она. Церковь, по словам игуменьи, будет «биться за нужные объекты».

Самая громкая битва — за Исаакиевский собор в Санкт-Петербурге

Исаакиевский собор в Санкт-Петербурге (Фото: Рощин Александр/ТАСС)

В июле 2015 года митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Варсонофий обратился к губернатору Санкт-Петербурга Георгию Полтавченко с просьбой отдать знаменитый Исаакий в безвозмездное пользование. Это ставило под вопрос работу расположенного в соборе музея, последовал скандал — СМИ писали о передаче памятника на первых полосах, петиция с требованием не допустить передачу собора собрала свыше 85 тыс. подписей на change.org .

В сентябре власти решили оставить собор на городском балансе, однако Николай Буров, директор музейного комплекса «Исаакиевский собор» (входят еще три собора), по-прежнему ждет подвоха.

Комплекс не получает денег из бюджета, 750 млн руб. ежегодного содержания зарабатывает сам — на билетах, гордится Буров. По его мнению, РПЦ хочет открыть собор только для богослужений, «ставя под угрозу свободное посещение» объекта.

«Все продолжается в духе «лучших советских» традиций — храм используется как музей, музейное руководство ведет себя, как настоящие атеисты!» — парирует оппонент Бурова, протоиерей Александр Пелин из Петербургской епархии.

«Почему музей главенствует над храмом? Все должно быть наоборот — сначала храм, поскольку так изначально задумывалось нашими благочестивыми предками», — возмущен священник. Церковь, не сомневается Пелин, имеет право на сбор пожертвований с посетителей.

Бюджетные деньги

«Если вас содержит государство, вы с ним тесно связаны, вариантов нет», — размышляет священник Алексей Уминский, настоятель храма Троицы в Хохлах. Нынешняя церковь слишком близко взаимодействует с властью, полагает он. Впрочем, его взгляды не совпадают с мнением руководства патриархии.

По подсчетам РБК, в 2012-2015 годах РПЦ и связанные с ней структуры получили из бюджета и от государственных организаций минимум 14 млрд руб. При этом только в новой версии бюджета на 2016 год предусмотрено 2,6 млрд руб.

Рядом с торговым домом «Софрино» на Пречистенке — один из филиалов группы телекоммуникационных компаний «АСВТ». Фирмой на 10,7% как минимум до 2009 года также владел Пархаев. Соучредитель компании (через ЗАО «Руссдо») — сопредседатель Союза православных женщин Анастасия Оситис, Ирина Федулова. Выручка АСВТ за 2014 год — свыше 436,7 млн руб., прибыль — 64 млн руб. Оситис, Федулова и Пархаев не ответили на вопросы для этой статьи.

Пархаев же числился председателем совета директоров и владельцем банка «Софрино» (до 2006 года назывался Олд-банк). ЦБ отозвал лицензию этой финансовой организации в июне 2014 года. Судя по данным СПАРК, владельцы банка — ООО «Алемаж», ООО «Стек-Т», ООО «Элбин-М», ООО «Сиан-М» и ООО «Мекона-М». По данным ЦБ, бенефициаром этих компаний является Дмитрий Малышев , экс-председатель правления банка «Софрино» и представитель Московской патриархии в органах государственной власти.

Сразу после переименования Олд-банка в «Софрино» фирма «Жилищно-строительная компания» (ЖСК), учрежденная Малышевым и партнерами, получила несколько крупных подрядов РПЦ: в 2006 году ЖСК победила в 36 конкурсах, объявленных Минкультуры (ранее — Роскультура) на восстановление храмов. Общий объем контрактов — 60 млн руб.

Биография Пархаева с сайта parhaev.com сообщает следующее: родился 19 июня 1941 года в Москве, работал токарем на заводе «Красный пролетарий», в 1965 году пришел работать в патриархию, участвовал в восстановлении Троице-Сергиевой лавры, пользовался расположением патриарха Пимена. Деятельность Пархаева описывается не без живописных деталей: «Евгений Алексеевич обеспечивал стройку всем необходимым, <…> решал все проблемы, и на строительную площадку шли машины с песком, кирпичом, цементом, металлом».

Энергии Пархаева, продолжает неизвестный биограф, хватает и на то, чтобы руководить, по благословению патриарха, гостиницей «Даниловская»: «Это современная и удобная гостиница, в конференц-зале которой проводятся поместные соборы, религиозные и миротворческие конференции, концерты. Гостинице был нужен именно такой руководитель: опытный и целеустремленный».

Суточная стоимость одноместного номера «Даниловской» с завтраком в будние дни — 6300 руб., апартаментов — 13 тыс. руб., в числе услуг — сауна, бар, прокат машин и организация праздников. Доход «Даниловской» в 2013 году - 137,4 млн руб., в 2014-м — 112 млн руб.

Пархаев — человек из команды Алексия II, который сумел доказать свою незаменимость патриарху Кириллу, уверен собеседник РБК в компании-производителе церковной продукции. Бессменный руководитель «Софрино» пользуется привилегиями, которых лишены даже видные священники, подтверждает источник РБК в одной из крупных епархий. В 2012 году в интернет попали фотографии с юбилея Пархаева — праздник с помпой отметили в зале церковных соборов храма Христа Спасителя. После этого гости юбиляра на теплоходе отправились на дачу Пархаева в Подмосковье. На фотографиях, подлинность которых никто не оспаривал, — внушительный коттедж, теннисный корт и пристань с катерами.

От кладбищ до футболок

В сферу интересов РПЦ входят лекарства, ювелирные украшения, сдача конференц-залов в аренду, писали «Ведомости» , а также сельское хозяйство и рынок ритуальных услуг . Согласно базе СПАРК, патриархия является совладельцем ЗАО «Православная ритуальная служба»: сейчас компания закрыта, однако действует учрежденная ей «дочка» — ОАО «Ритуальная православная служба» (выручка за 2014 год — 58,4 млн руб.).

Екатеринбургская епархия владела крупным гранитным карьером «Гранит» и компанией по обеспечению безопасности «Держава», Вологодская епархия имела завод железобетонных изделий и конструкций. Кемеровская епархия является 100-процентным владельцем ООО «Кузбасская инвестиционно-строительная компания», совладельцем «Новокузнецкого компьютерного центра» и агентства «Европа медиа Кузбасс».

В Даниловском монастыре Москвы расположены несколько торговых точек: монастырская лавка и магазин «Даниловский сувенир». Купить можно церковную утварь, кожаные бумажники, футболки с православными принтами, православную литературу. Финансовые показатели монастырь не раскрывает. На территории Сретенского монастыря есть магазин «Сретение» и кафе «Несвятые святые», получившее название в честь одноименной книги настоятеля, епископа Тихона (Шевкунова). Кафе, по словам епископа, «денег не приносит». Основной источник доходов монастыря — издательство. Монастырю же принадлежат земли в сельхозкооперативе «Воскресение» (бывший колхоз «Восход»; основная деятельность — выращивание зерновых и бобовых культур, животноводство). Выручка за 2014 год — 52,3 млн руб., прибыль — около 14 млн руб.

Наконец, с 2012 года структурам РПЦ принадлежит здание гостиницы «Университетская» на юго-западе Москвы. Стоимость стандартного одноместного номера — 3 тыс. руб. В этой гостинице расположен паломнический центр РПЦ. «В «Университетской» есть большой зал, можно проводить конференции, расселять людей, которые приезжают на мероприятия. Гостиница, конечно, дешевая, там селится совсем простой народ, очень редко — епископы», — рассказал РБК Чапнин.

Церковная касса

Протоиерей Чаплин не смог воплотить в жизнь свою давнюю идею — банковскую систему, исключающую ростовщический процент. Пока православный банкинг существует только на словах, патриархия пользуется услугами самых обычных банков.

До последнего времени у церкви были счета в трех организациях — Эргобанке, Внешпромбанке и банке «Пересвет» (последним структуры РПЦ еще и владеют). Зарплаты сотрудников синодального отдела патриархии, по данным источника РБК в РПЦ, переводились на счета в Сбербанке и Промсвязьбанке (пресс-службы банков не ответили на запрос РБК; источник, близкий к Промсвязьбанку, сообщил, что в банке, в том числе, держат средства церковные приходы).

В Эргобанке обслуживались более 60 православных организаций и 18 епархий, включая Троице-Сергиеву лавру и Подворье патриарха Московского и всея Руси. В январе у банка отозвали лицензию из-за обнаруженной в его балансе «дыры».

Церковь согласилась открыть счета в Эргобанке из-за одного из его акционеров — Валерия Мешалкина (около 20%), объясняет собеседник РБК в патриархии. «Мешалкин — церковный человек, православный бизнесмен, много помогавший храмам. Считалось, что это гарантия, что с банком ничего не случится», — описывает источник.

Офис Эргобанка в Москве (Фото: Шарифулин Валерий/ТАСС)

Валерий Мешалкин — владелец строительно-монтажной компании «Энергомашкапитал», член попечительского совета Троице-Сергиевой лавры, автор книги «Влияние святой горы Афон на монашеские традиции Восточной Европы». Мешалкин не ответил на вопросы РБК. Как сообщил источник РБК в Эргобанке, деньги со счетов структуры РПЦ успели вывести до отзыва лицензии.

В оказавшемся не менее проблемным 1,5 млрд руб. РПЦ, рассказали РБК источник в банке и подтвердили два собеседника, близких к патриархии. В январе у банка также отозвали лицензию. По словам одного из собеседников РБК, председатель правления банка Лариса Маркус была близка к патриархии и ее руководству, поэтому церковь выбрала этот банк для хранения части своих денег. По данным собеседников РБК, помимо патриархии, средства во Внешпромбанке держали несколько фондов, выполняющих поручения патриарха. Крупнейший — Фонд святых равноапостольных Константина и Елены. Источник РБК в патриархии рассказал, что фонд собирал деньги на помощь пострадавшим в конфликтах в Сирии и Донецке. Информация о сборе средств есть и в интернете .

Учредителями фонда являются уже упоминавшиеся в связи с РПЦ Анастасия Оситис и Ирина Федулова. В прошлом — как минимум до 2008 года — Оситис и Федулова были акционерами Внешпромбанка.

Однако основной банк церкви — московский «Пересвет». На счетах банка по состоянию на 1 декабря 2015 года размещались средства предприятий и организаций (85,8 млрд руб.) и физических лиц (20,2 млрд руб.). Активы на 1 января — 186 млрд руб., из которых больше половины — кредиты компаниям, прибыль банка — 2,5 млрд руб. На счетах некоммерческих организаций — свыше 3,2 млрд руб., следует из отчетности «Пересвета».

Финансово-хозяйственное управление РПЦ владеет 36,5% банка, еще 13,2% у принадлежащей РПЦ компании ООО «Содействие». Среди других владельцев — ООО «Внуково-инвест» (1,7%). Офис этой компании расположен по тому же адресу, что и «Содействия». Сотрудник «Внуково-инвест» не смог объяснить корреспонденту РБК, есть ли связь между его компанией и «Содействием». В офисе «Содействия» телефоны не отвечают.

АКБ «Пересвет» мог бы стоить до 14 млрд руб., а доля РПЦ в размере 49,7%, предположительно, — до 7 млрд руб., посчитал для РБК аналитик IFC Markets Дмитрий Лукашов.

Инвестиции и инновации

О том, куда инвестируются средства РПЦ банками, известно не​много. Но точно известно, что РПЦ не чурается венчурных инвестиций.

«Пересвет» вкладывает деньги в инновационные проекты через компанию «Сберинвест», в которой банку принадлежит 18,8%. Финансирование инноваций долевое: 50% денег дают инвесторы «Сберинвеста» (в их числе «Пересвет»), 50% — госкорпорации и фонды. Средства на проекты, софинансируемые «Сберинвестом», находили в Российской венчурной компании (пресс-служба РВК отказалась назвать объем средств), фонде «Сколково» (в разработки фонд вложил 5 млн руб., сообщил представитель фонда) и госкорпорации «Роснано» (на проекты «Сберинвеста» выделено $50 млн, рассказал сотрудник пресс-службы).

В пресс-службе госкорпорации РБК пояснили: для финансирования совместных со «Сберинвестом» проектов в 2012 году был создан международный фонд «Наноэнерго». По $50 млн в фонд вложили «Роснано» и «Пересвет».

В 2015 году «Фонд Роснано Капитал С.А.» — дочерняя компания «Роснано» — обратилась в Окружной суд Никосии (Кипр) с требованием признать банк «Пересвет» соответчиком по делу о нарушении инвестиционного соглашения. В исковом заявлении (есть в распоряжении РБК) говорится, что банк в нарушение процедур перевел «$90 млн со счетов «Наноэнерго» на счета российских компаний, аффилированных со «Сберинвестом». Счета этих компаний были открыты в «Пересвете».

Суд признал «Пересвет» одним из соответчиков. Представители «Сберинвеста» и «Роснано» подтвердили РБК наличие тяжбы.

«Это все ерунда какая-то, — не унывает в беседе с РБК член совета директоров «Сберинвеста» Олег Дьяченко. — С «Роснано» у нас неплохие энергетические проекты, все идет, все движется — полностью вышел на рынок завод композитных труб, на очень высоком уровне диоксид кремния, перерабатываем рис, получаем тепло, вышли на экспортную позицию». В ответ на вопрос, куда ушли деньги, топ-менеджер смеется: «Вы же видите, я на свободе. Значит, деньги не пропали». Дьяченко верит, что дело будет закрыто.

В пресс-службе «Пересвета» не ответили на неоднократные запросы РБК. Так же поступил председатель правления банка Александр Швец.

Доходы и расходы

«С советских времен церковная экономика непрозрачна, — объясняет настоятель Алексей Уминский, — строится по принципу дома быта: прихожане отдают деньги за какую-то услугу, а как они распределяются, никого не интересует. И сами приходские священники точно не знают, на что идут собранные ими деньги».

Действительно, подсчитать церковные расходы невозможно: РПЦ не объявляет тендеры и не фигурирует на сайте госзакупок. В хозяйственной деятельности церковь, утверждает игуменья Ксения (Чернега), «подрядчиков не нанимает», справляясь собственными силами — продукты поставляют монастыри, свечи плавят мастерские. Многослойный пирог делится внутри РПЦ.

«На что тратит церковь?» — переспрашивает игуменья и отвечает: «Содержатся духовные семинарии по всей России, это достаточно большая доля расходов». Еще церковь оказывает благотворительную помощь сиротским и иным социальным учреждениям; все синодальные отделы финансируются из общецерковного бюджета, добавляет она.

Патриархия не предоставила РБК данные о расходных статьях своего бюджета. В 2006 году в журнале «Фома» Наталья Дерюжкина, на тот момент бухгалтер патриархии, оценивала затраты на содержание Московской и Санкт-Петербургской духовной семинарий в 60 млн руб. в год.

Подобные расходы актуальны до сих пор, подтверждает протоиерей Чаплин. Еще, уточняет священник, нужно платить зарплату светскому персоналу патриархии. В общей сложности это 200 человек со средней зарплатой в 40 тыс. руб. в месяц, утверждает источник РБК в патриархии.

Эти траты ничтожны на фоне ежегодных отчислений епархий в Москву. Что же происходит со всеми остальными деньгами?

Спустя несколько дней после скандальной отставки протоиерей Чаплин завел аккаунт в Facebook, где написал: «Понимая все что угодно, считаю сокрытие доходов и особенно расходов центрального церковного бюджета совершенно безнравственным. Ни малейшего христианского оправдания такому сокрытию не может быть в принципе».

Нет никакой необходимости раскрывать статьи расходов РПЦ, поскольку абсолютно понятно, на что церковь тратит деньги — на церковные нужды, упрекнул корреспондента РБК председатель синодального отдела по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ Владимир Легойда.

На что живут другие церкви?

Публиковать отчеты о доходах и расходах у церкви, вне зависимости от конфессиональной принадлежности, не принято.

Епархии Германии

Исключением в последнее время стала Римская католическая церковь (РКЦ), частично раскрывающая доходы и расходы. Так, епархии Германии стали раскрывать свои финансовые показатели после скандала с епископом Лимбургским, для которого в 2010 году начали строить новую резиденцию. В 2010 году епархия оценила работы в €5,5 млн, однако тремя годами позже стоимость выросла почти в два раза — до €9,85 млн . Во избежание претензий в прессе многие епархии стали раскрывать бюджеты. Согласно отчетам, бюджет епархий РКЦ состоит из доходов от собственности, пожертвований, а также церковного налога, который взимается с прихожан. По данным 2014 года, самой богатой стала епархия Кельна (ее доход — €772 млн, поступления от налога — €589 млн). Согласно плану на 2015 год, общий объем расходов епархии оценивался в 800 млн.

Банк Ватикана

Теперь публикуются и данные о финансовых операциях Института религиозных дел (IOR, Istituto per le Opere di Religione), более известного как Банк Ватикана. Банк был создан в 1942 году для управления финансовыми ресурсами Святого престола. Свой первый финансовый отчет Банк Ватикана опубликовал в 2013 году. Согласно отчету, в 2012 году прибыль банка составила €86,6 млн, годом ранее — €20,3 млн. Чистый процентный доход равнялся €52,25 млн, доход от торговой деятельности — €51,1 млн.

Русская православная церковь за границей (РПЦЗ)

В отличие от католических епархий, отчеты о доходах и расходах РПЦЗ не публикуются. По словам протоиерея Петра Холодного, долгое время бывшего казначеем РПЦЗ, экономика зарубежной церкви устроена просто: приходы платят отчисления епархиям РПЦЗ, а те переводят деньги в Синод. Процент ежегодных отчислений для приходов — 10%, из епархий в Синод переводят 5%. Самые обеспеченные епархии — в Австралии, Канаде, Германии, США.

Основной доход РПЦЗ, по словам Холодного, приносит сдача в аренду четырехэтажного здания Синода: оно расположено в верхней части Манхэттена, на углу Park Avenue и 93-й улицы. Площадь здания — 4 тыс. кв. м, 80% занимает Синод, остальная часть сдается частной школе. Ежегодный доход от аренды, по оценкам Холодного, — около $500 тыс.

Помимо этого, доход РПЦЗ приносит Курская Коренная икона (находится в Знаменском соборе РПЦЗ в Нью-Йорке). Икону возят по всему миру, пожертвования идут в бюджет зарубежной церкви, поясняет Холодный. Также Синоду РПЦЗ принадлежит свечной завод под Нью-Йорком. В Московский патриархат РПЦЗ деньги не перечисляет: «Наша церковь гораздо беднее российской. Хотя нам принадлежат невероятно ценные участки земли — в частности, половина Гефсиманского сада, — это никак не монетизируется».

При участии Татьяны Алешкиной, Юлии Титовой, Светланы Бочаровой, Георгия Макаренко, Ирины Малковой

Понятие прихода пришло из Греции. Греческое слово "парикия" в переводе означает «близ дома», территорию вокруг храма с населением, которое входило в его попечительство. За ней закреплялся епископ, совершавший священнодействия для прихожан. Это название было распространено в России, особенно в западных областях.

Со временем значение приобрело несколько другой смысл.

Что означает слово "приход" в настоящее время?

Сейчас храмов много, а транспорт позволяет быстро добраться на службу или праздник не только в церкви, расположенные рядом с домом. Строгого закрепления прихожан по территориальному признаку не существует.

Приход состоит не только из жителей окрестностей, но и тех, кому нравится, как проводятся здесь службы, проповеди, тех, кто находит священника для духовного окормления.

Община людей, которые постоянно посещают один храм, составляет его церковный приход, хотя у каждого верующего таких любимых храмов может быть несколько.

История приходов

Но такой свободой выбора прихожане пользовались не всегда.

Раньше приходские храмы вели метрические книги. В них фиксировались даты рождения и смерти, венчания. Каждый гражданин обращался в соответствии со своей верой в синагогу, мечеть, церковь, к которой он был закреплен по месту жительства.

Там же учитывались договора купли-продажи, переезды, давались характеристики прихожан, сведения о благонадежности. Такая форма учета существовала вплоть до Революции 1917 года, затем эти функции были переданы ЗАГСам.

Все требы выполняли строго в своем приходе, а венчаться могли в церкви прихода жениха или невесты.

Церковные приходы формировались непосредственно по месту жительства, без учета личных пожеланий.

На приход меньше 700 человек приходился священник и псаломщик, а если прихожан было больше, то полагался еще и дьякон.

В давнее время прихожане могли выбирать духовенство, затем только рекомендовать епископу.

Община выбирала на общем собрании старосту, которому поручалось ведение церковного хозяйства. Что такое приход был в плане территории? Епископ сам утверждал границы между церквями епархии. Для ведения благотворительности создавались братства из членов общины.

Какими были приходы после Революции?

Что такое приход после Революции? В связи с историческими переменами в России многие храмы были закрыты, священники расстреляны или сосланы в лагеря. Понятие "церковный приход" постепенно стало менять свое первоначальное значение.

Люди молились в катакомбных церквях, совершали требы тайно. Дома отпевали покойников и крестили младенцев, служили молебны и читали акафисты. Эта жизнь была сокрыта от мира завесой тайны, ведь верующих наказывали, изгоняли из учебных заведений, увольняли, сажали в тюрьмы.

Церкви были разрушены, переоборудованы под склады, дома культуры, спортивные залы. Приход собирался не вокруг определенного места, а держался за определенного священника.

К тому периоду, когда церкви снова начали открываться, понятие общины стало синонимом слова "приход", которая складывается как из тех христиан, что живут рядом с храмом, так и из посещающих его постоянно, по зову души.

Организации приходов в настоящее время

Несмотря на то, что прихожане не могли выбирать священника, общины и в настоящее время сообщают епископу о своем желании видеть настоятелем конкретного священника. Часто эти пожелания учитываются при назначении настоятеля, особенно в небольших городах.

Что такое приход в наше время?

Все общины РПЦ в России должны провести приходские собрания, принять переработанный в соответствии с типовым новый приходской устав, утвердить его у епархиального архиерея. Каждый приход должен утвердить свой устав и зарегистрировать его в Минюсте.

Епископ принимает решение о создании и упразднении прихода в своей епархии, назначает состав Приходского собрания, настоятеля.

Председатель приходского совета, которым является, как правило, настоятель, имеет право первой подписи на финансовых и банковских документах.

Каждый приход должен иметь воскресную школу, участвовать в крестных ходах, проводить огласительные беседы для желающих принять Крещение и крестных родителей, заниматься благотворительностью, выпускать газеты.

Приходы создаются в новых районах, восстанавливаемых храмах, в больницах, колониях и тюрьмах, хосписах.

Что такое приход в жизни больных и заключенных? Они могут исповедаться и причаститься, переосмыслить свою жизнь, поговорить по душам со священником, получить наставничество.

Участие в приходской жизни

Возможность причащаться в разных храмах, ходить на службы в разные церкви иногда увлекает верующих. В одном храме хор хороший, в другом - проповеди, в третьем - росписи красивые.

Незаметно становится любовь к переменам почти светским развлечением. Паломничая, знакомясь с различными приходами, нужно помнить, что главное, для чего человек ходит в церковь - это молитва и покаяние, мир в душе.

Особое значение имеют православные приходы за границей. В них на праздники собираются прихожане из разных городов, для них это островок родной земли.

Митрополит Сурожский Антоний советовал дать возможность прихожанам определяться, насколько активно хотят они участвовать в жизни прихода или не участвовать в ней совсем.

Он предлагал прихожанам заполнить анкету и указать желаемую степень активности в приходской жизни: хочет ли человек только приходить молиться, участвовать в мероприятиях, благотворительности, в организации приходской жизни.

Участие в приходской жизни дает возможность найти друзей и знакомых по вере, с которыми можно ездить вместе по святым местам, организовывать досуг для детей, разделять радость христианских праздников. Общаясь с другими прихожанами, нужно остерегаться сплетен и осуждения, которые увлекают часто по старой привычке.