Ii. памятники древнерусской литературы. Книжные памятники. Летописи — Гипермаркет знаний

Как и положено, псковичи совершают перед боем молитву, обращаются друг к другу с призывом: «Братьа мужи псковичи, не посоромим отець своих и дедов! Кто стар, то отець, а кто млад, то брат! Се же, братьа, предлежит нам живот и смерть, потягнем за святую Троицу и за святыа церкви, за свое отечество». Моление и обращение с боевым призывом - это этикетные ситуации, и далее в традиционных выражениях автор начинает описание сражения и его результатов: «И бысть бо сеча велика плесковичам с немцы... Овех побиша, а инии прочь побегоша посрамлени. И сташа плесковичи на костех...» «Стояние на костех» (образное выражение, означающее торжество победы и «обряжение» поля битвы, погребение убитых) - тоже общее место, этикетная ситуация, так обычно завершаются описания сражений в воинских повестях. В псковской летописи эта этикетная ситуация завершается лаконичной зарисовкой, позволяющей легко представить происходящее: «А инии псковичи безсонием издурели, и старыа и молодые, и тако блудячи по лесу много их погибло, а иные после рати вышли». (ПЗЛ, С. 98). Приведем еще один пример конкретной детали, включенной в этикетное описание битвы. В 1369 г. псковичи ходили в немецкую землю и взяли один из немецких городов, «и пожгоша, а много полона взяша, а немец ових избиша, а инии, в погребех запечатавшеся, подхоша зноем, аки свиниа погореша, а псковичи приехаша с множеством полона». (ПЗЛ, С.105).

В псковских летописях ХIV в. вырабатываются свои устойчивые выражения и свои правила описания военных сцен. Враги, как правило, наступают «загордевшеся», «в силе тяжце, без Бога», «с многим замышлением», бегут с поля битвы «посрамлени», «с многим студом и срамом», «не успеша ничто же». Само сражение описывается в самом общем виде (одной из особенностей древнерусской литературы является отсутствие частностей и деталей в описании кровавых сражений) - «ових избиша, а инии устремишася на бег», «иссекоша», «а иных изымавше, во Псков приведоша» и т.д. Следует отметить и такую особенность псковских летописей, как любовь к афористической речи, в которой наблюдаются элементы рифмовки («мужи псковичи мечи иссечи», бились « пять дней и пять ночей, не слазячи с коней» и др.)

Основной пласт летописного текста за ХIII-ХIV вв. составляют погодные записи, которым свойственна простота изложения, краткость, точность и конкретность. В псковских летописях этого времени нет фольклорных преданий и легенд, почти нет и самостоятельных литературных произведений, включенных в состав летописи, можно назвать лишь несколько завершенных в художественном отношении рассказов - описание моровой язвы в 1352 г. и сражений с ливонцами в 1341-1343, 1348 гг. Тесно связана с псковским летописанием и Повесть о Довмонте, она начинает псковскую летопись, являясь своеобразным вступлением к изложению истории Пскова.

Псковские летописи на протяжении ХV-ХVI вв. сохраняют основные черты старшего псковского летописания, но появляются и новые тенденции. В ХV в. летописные записи становятся все более подробными, охватывая события военной, гражданской и церковной жизни Пскова и приобретая постепенно общерусский характер. Расширяется тематика псковских летописей, интерес начинают вызывать события, которые не имеют прямого отношения к Пскову: борьба в Орде, взаимоотношения между русскими князьями, удельные смуты в Русской земле, события в Литве и Новгороде, причем в оценках событий псковские летописи нередко расходятся с новгородскими и московскими летописями. О расширении кругозора псковских летописцев свидетельствует и тот факт, что они обращаются к другим летописным источникам, перерабатывают их и дополняют описание псковской истории известиями из новгородских и общерусских летописей. И сами псковские летописи уже в первой половине ХV в. вливаются в общерусское летописание, они стали одним из источников общерусского свода ХV в., на основе которого развивалось все последующее русское летописание.

В ХV в. выделяются три ветви псковского летописания, различные по своим идейно-политическим тенденциям - Псковские Первая, Вторая и Третья летописи, этим временем датируются первые дошедшие до нас летописные своды, то есть законченные летописные произведения, имеющие определенные идеологические тенденции и соединяющие в своем тексте несколько источников.

Псковская Первая летопись имеет несколько редакций ХV-ХVII вв. Самая ранняя - свод 1469 г. Он открывается повестью о Довмонте, затем следует краткое хронографическое введение, в котором сжато излагаются события мировой истории от сотворения мира до начала Русской земли, потом кратко повествуется о первых русских князьях, крещении Ольги, Владимира и Руси, после чего начинается более подробное описание событий псковской и русской истории. Заканчивается свод рассказом о событиях 1464-1469 гг., связанных с борьбой Пскова за самостоятельную епископию.

В конце ХV-ХVI вв. текст свода 1469 г. был продолжен и дополнен. Среди сводов этого времени выделяется свод 1547 г. Псковской Первой летописи. В своде 1547 г. сочетаются уважение к великому князю московскому и безусловное приятие его власти с обличением московских наместников и тех порядков, которые они установили в Пскове после 1510 г., когда Псков потерял свою самостоятельность и подчинился власти великого князя московского. Особенно отчетливо эти настроения проявляются в Повести о Псковском взятии (статья 1510 г.), в статьях 1528 и 1541 гг., а также в заключительной статье 1547 г., в которой повествуется о приезде Ивана Грозного в Псков и затем о венчании его на царство. В состав свода 1547 г. включаются литературные и литературно-публицистические произведения того времени, здесь читается «Послание» игумена Памфила, «Послание» Симона митрополита. Составление свода 1547 г. некоторые ученые связывали с Елеазаровским монастырем и именем старца Филофея, автора многих посланий, в которых он развивал теорию Москва-Третий Рим.

Псковская Третья летопись представляет собою свод 1567 г., продолженный затем до середины ХVII в. Псковская Третья летопись восходит к общему с Псковской Первой летописью протографу (то есть они имеют общий источник и тексты их совпадают в целом ряде известий и рассказов), но передает его текст в сокращенном виде. Расходятся летописи и в оценке многих событий. Свод 15б7 г. резко враждебен власти великого князя московского, здесь опускаются известия о наместниках великого князя, умалчивается о тех событиях, которые свидетельствовали бы о подчиненности Пскова Москве (статьи 1490, 1500, 1501, 1511, 1517 гг. и др.). Описывая события 1510 г., составитель свода 1567 г. обвиняет великого князя в том, что он «старину порушил, забыв отца его и дедов его слова и жалованья до пскович и кресного целованиа». Описав и жестко оценив нововведения московского князя (отчины отнял, 300 псковских семей выселил, «выпроводил» из Старого Застенья, центральной части города, псковичей и поселил здесь приехавших из Москвы и т.д.), летописец иронизирует над благостными словами Василия III: «А все писал Пскову мяхко: «Аз деи, князь великий Василей Иванович, вас, отчину свою, хочю жаловать по старине, а хочю побывать у святой Троици, управы вам хочю учинити». Установление нового порядка рассматривается в Псковской Третьей летописи как начало антихристова царства. Используя цитату из Апокалипсиса, летописец предрекает: «пять бо царей минуло, а шестый есть, но не у бе пришел; шестое бо царство именует в Руси Скивскаго острова, си бо именует шестый, и седьмы по том еще, а осмый антихрист». Итак, нынешнее царство на Руси - шестое, начало восьмого царства, царства Антихриста, Василий III - предтеча Антихриста. Описывая настоящее, летописец смотрит в будущее с горечью, афористически предрекая:

«Сему убо царству рашширятися и злодейству умножитися». Обобщая все, что произошло в Псковской земле, летописец горько замечает: «Прииде на ны зима». Осуждает летописец Василия III и за то, что он заставил постричься в монахини свою жену Соломонию и женился на Елене, будущей матери Ивана IV Грозного (статья 1523 г.). Негативно отношение автора Псковской Третьей летописи и к царю Ивану Грозному. В связи с женитьбой Ивана IV и венчанием его на царство летописец в статье 1547 г. вновь вспоминает Апокалипсис и говорит о приближении царства Антихриста. Предполагают, что свод 1567 г. создавался в Псково-Печерском монастыре и был составлен если не самим игуменом Корнилием (время игуменства 1529-1570 г.), то под его непосредственным руководством.

Самым древним летописанием северо-восточной Руси является летописание Ростовское, возникшее в начале XII в. Сложность его изучения заключается в том, что памятники ростовского летописания XII-XV вв. в «чистом» виде не сохранились. В то же время, по единодушному мнению всех исследователей, ростовские летописные своды представлены почти во всех главнейших русских летописях: Лаврентьевской, Новгородской четвертой, Софийской первой, Ермолинской, Львовской и т. д. История ростовского летописания восстановлена в общих чертах трудами нескольких поколений отечественных исследователей (А.А. Шахматов, М.Д. Приселков, А.Н. Насонов, Ю.А. Лимонов, Л.Л. Муравьева). Монографического исследования о ростовском летописании нет.

О ветхом летописце ростовском упоминает епископ Владимирский Симон (1220-е гг.) в письме к монаху Киево-Печерского монастыря Поликарпу. Это упоминание указывает на существование летописания в Ростове в XII в. Начало ведения ростовских летописных записей относят к 20-30-м гг. XII в. Эти записи при князе Юрии Долгоруком были оформлены в летописец (М.Д. Приселков, Ю.А. Лимонов). А.Н. Насонов относит начало ростовского летописания ко второй половине XII в., отмечая, что велось оно при ростовском Успенском соборе (свод 1193 г.). Инициаторами создания летописей в Ростове выступали то епископы, то князья. В XIII в. появилась целая серия княжеских летописных сводов: Константина Всеволодовича и его сыновей (записи за 1206-1227 гг.), свод 1239 г. - Ярослава Всеволодовича. Летописный свод 1239 г., составленный в Ростове, был великокняжеским, то есть летописным сводом всей Владимиро-Суздальской земли. Ростовский летописец под 1227 г. при описании поставления епископа во Владимире помянул и себя, правда, традиционно для древнерусской литературы не указав своего имени («приключися и мне, грешному, ту быти и видети»). Этому ростовскому летописцу, по словам М.Д. Приселкова, присуща «агиографическая» манера рассказа - герои повествования произносят длинные молитвенные речи, иногда повторяя их, все повествование проникнуто поучительным тоном.

Во второй половине XIII в. ростовское летописание в связи с разорением большинства русских городов татарами (Ростов не был разорен) становится на короткое время общерусским. В 1263 г. в Ростове составлен общерусский летописный свод, называемый иногда летописным сводом княгини Марии (Д.С. Лихачев). Княгиня Мария была женой ростовского князя Василька Константиновича, убитого татарами в 1238 г. за отказ «быти в их воле и воевать с ними». М.Д. Приселков считал, что летописный свод 1263 г. был составлен «горячим почитателем ростовского епископа Кирилла, умершего в 1263 г.» (Приселков М.Д. История русского летописания. С. 149). Именно этим он объясняет появление жития епископа в летописном тексте под 1231 г. В литературе отмечена определенная связь этого жития с Повестью о житии Александра Невского, также помещенной в летопись составителем летописного свода 1263 г. Епископ Кирилл был известным сочинителем и книжником своего времени. Под 1262 г. летописец, очевидец событий, сообщил о выступлении против татар ростовчан и об убийстве одного из первых русских предателей и о его бесславном конце: «Томьже лѣте оубиша Изосиму преступника, то бѣ мнихъ образомъ, точью сотонѣ съсудъ. Бѣ бо пьяница и студословець, празнословець и кощюньникъ, конечное же отвержеся Христа и бысть бесурменинъ, вступивъ в прелесть лжаго пророка Махмеда... сего безаконного Зосиму оубиша в городѣ Ярославли, бѣ тѣло его ядь псом и вороном». (ПСРЛ. Т. 1. Л., 1927. Стб. 476).

С Ростовом связан и самый ранний список (XIII в.) «Летописца вскоре» патриарха Никифора, в котором византийская история продолжена русскими известиями, доведенными до 1276 г., в том числе и ростовскими.

В конце 70-х - начале 80-х гг. XIII в. в Ростове был составлен ещё один летописный свод. На это указывают ростовские известия, прослеживающиеся в Лаврентьевской летописи до 1281 г., а также, по мнению В.С. Иконникова, текст Тверского сборника под 6784 (1276) г.: «По то же лѣто князя лѣтописецъ». Этот летописный свод Ю.А. Лимонов датировал 1279 г.

У В.Н. Татищева в его Истории упоминается о ростовской летописи 1313 г., но самой летописи не сохранилось.

На основе анализа целого ряда русских летописей Л.Л. Муравьева обосновала существование ростовского свода 1365 г., называя его памятником епископско-княжеского летописания.

Для характеристики ростовского летописания конца XII - начала XV в. особое значение имеет так называемая Московско-Академическая летопись (другое название - московско-академический список Суздальской летописи) - памятник, дошедший до нас в единственном списке (РГБ, ф. 173, собр. МДА, № 236; прежний шифр - собр. МДА, № 5/ 182). В третьей части этой летописи (с 6746 (1238) г. по 6927 (1419) г.) представлен ростовский летописный свод, доведенный до 1419 г. (последнее известие летописи). Существует особая версия этого свода в виде краткого «Летописца русского». В Московско-Академической летописи, на всем протяжении ее третьей части, присутствуют ростовские известия, подобные следующему: «В лѣто 6919 индикта 4, мѣсяца сентября 26 свершися храмъ пречестныя Богородица в Ростовѣ зборная, иже бѣ изгорѣла от пожара, а священа бысть месяца октября 1 боголюбивымъ Григорьемъ епископомъ Ростовьскымъ и Ярославъскымъ» (ПСРЛ. Т. 1. Лаврентьевская летопись. Вып. 3. Приложения: Продожение Суздальской летописи по Академическому списку: Указатели. Л., 1928. Стб. 539). Предполагается, что составление Московско-Академической летописи было связано с ростовским епископом Григорием (1396-1417 - годы его епископства). Составление всех последующих ростовских летописей связано с епископом ростовским Ефремом, архиепископами Трифоном (1462-1467 гг.), Вассианом и Тихоном (1489-1505 г.). Судя по характеристике ростовского летописания, данного А.А. Шахматовым на основе анализа Типографской и других летописей, почти при каждом новом владыке ростовском создавался новый летописный свод. Эти ростовские летописные своды XV в. активно использовались в других летописных центрах при создании новых летописных памятников. Например, ростовский владычный летописный свод 1472 г. архиепископа Бассиана Рыла был основным источником Ермолинской летописи, а свод 1484 г. архиепископа Тихона был источником Типографской летописи. В последней находится «Повесть о стоянии на реке Угре», которая имеет отличия от подобных Повестей в московских летописях. Автором или редактором этой Повести был ростовский летописец, работавший над летописью в 80-е гг. XV в. при архиепископской кафедре. В тексте Повести он подчеркивает предательскую роль Андрея Большого и Бориса, братьев великого князя, во время противостояния русских и татар. Автор Повести понимает все значение стояния на реке Угре, положившего конец многовековой зависимости России от татар. Здесь же он предупреждает о другой угрозе, исходящей от турецкой империи: «О храбри мужствении сынове рустии! Подщитеся свое отечество, Рускую землю, от поганых сохранити, не пощадите своих глав, да не узрят очи ваши разпленения и разграбления домов ваших, и убьяния чад ваших, и поругания над женами и дѣтми вашими, яко же пострадаша инии велицыи славнии земли от турков. Еже глаголю: болгаре, и сербы, и грѣцы, и Трапизон, и Амморея, и албанасы, и хрьватыи, и Босна, и Манкуп, и Кафа и инии мнози земли, иже не стяжа мужства и погибоша, отечество изгубиша и землю и государьство, и скитаются по чюжим странамь бѣдне воистину, и странне, и много плача, и слез достойно, укаряеми и поношаеми, оплюваеми, яко немужствении... И пощади, Господи, нас, православных християн, молитвами Богородица всѣх святых. Аминь». (Памятники литературы Древней Руси: Вторая половина XV века. М., 1982. С. 518-520). Как видим, ростовский летописец XV в. не только имел представление о происходивших вокруг России событиях, но и воспринимал их в правильной исторической перспективе.

Другой ростовский летописец на основе одного из владычных летописных сводов составил в конце XV в. краткий ростовский владычный свод, где описаны события с 859 г. по 1490 г.

О ростовском летописании XVI в. известно мало. Существовала какая-то ростовская летопись, оканчивавшаяся временем Ивана IV, но единственный список ее утрачен (находилась в рукописном собрании П.В. Хлебникова).

Известен, например, краткий Летописец Ростовский, составленный в конце XVII в. дьячком одной из ростовских церквей, а в библиотеке Ростовского архиерейского дома в XVII в. находились три русских хронографа, но трудно сказать, составлялись ли они в Ростове. С Ростовом, точнее, его преемником по архиепископской кафедре Ярославлем, связан один из знаменитых русских хронографов XVII в. - хронограф Спасо-Ярославского монастыря, на последних листах которого помещалось «Слово о полку Игореве». Велось летописание в Ростове и в XVII в., но оно несопоставимо по своему значению с ростовскими летописными сводами XV в.

Издания

ПСРЛ. Т. 1. Вып. 3. Продолжение Суздальской летописи по Академическому списку. 2-е изд. Л., 1928; ПСРЛ. Т. 24. Типографская летопись. Пг., 1921; Насонов А.Н. Летописный свод XV в. (по двум спискам) // Материалы по истории СССР. Т. II. М., 1955. С. 273-321; Богданов А.П. Краткий Ростовский летописец конца XVII века // Советские архивы. 1981. № 6. С. 33-37.

Литература

Шахматов А.А. Обозрение русских летописных сводов XIV-XVI вв. М.; Л., 1938. Гл. 9, 19, 22; Насонов А.Н. Малоизученные вопросы Ростово-Суздальского летописания XII в. // Проблемы источниковедения. Вып. X. М., 1962. С. 349-392; Воронин Я. Я. К вопросу о начале Ростово-Суздальского летописания // Археографический ежегодник за 1964 г. М., 1965. С. 19-39; Буганов В.И. Отечественная историография; Муравьева Л.Л. Летописание северо-восточной Руси конца XIII - начала XV века. М, 1983. Гл. V. Ростовское летописание.

Летописи - не чисто художественные произведения, т.к. художественность проявляется в них только в некоторых частях. Говоря о жанре летописи, стоит помнить, что это - сборники разнородного, в том числе и нелитературного материала - документов, ежегодных записей и т.д.

Русское Предвозрождение было отмечено расцветом летописания на Руси Лихачев Д. С., Макогоненко Г. П., Бегунов Ю. К. История русской литературы в четырех томах. Том первый. Древнерусская литература. Литература XVIII века, 1980.. Это было время идеологической подготовки к созданию единого Русского государства. Москва стала главным литературным центром страны именно в это время, ещё до того, как она стала во главе всей Руси. Более того, Д.С. Лихачёв пишет, что работа московских летописцев в это время - важнейшее государственное дело, т.к. Москва должна была обосновывать свою политику по собиранию русских земель. Она нуждалась в возрождении летописной идеи единства княжеского рода и Руси. Разные областные летописные тексты, попадая в Москву, входят в состав московских летописей, которые становятся общерусскими Лихачёв Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.; Л.; Изд. АН СССР, 1947.С.289-293..

Одной из них была Троицкая летопись, написанная по инициативе митрополита Киприана, но была закончена уже после его смерти (1407г.) - в 1409 году. Как считают некоторые исследователи, её автором был Епифаний Премудрый. Она хранилась в Троице-Сергиевом монастыре, откуда и получила своё название. В начале летописи помещена Повесть временных лет, взятая из Лаврентьевской летописи. Троицкая летопись излагает события до 1408 года и заканчивается описанием нашествия Едигея. Задача сбора летописей облегчалась статусом митрополита Киприана, которому, в церковном отношении, подчинялась и Русь, и Литва. Это позволило ему привлечь материалы не только новгородской, рязанской, тверской, смоленской, нижегородской (Лаврентьевской), но и литовских летописей. В свод попали и сведения из предшествующей московской летописи, которая называлась “Летописец Великий русский”.Лихачёв Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. С. 296.Именно история Москвы занимает большую часть летописи. В летописи, находились: повести о побоищах на реках Пьяне и Воже, краткая редакция повести о Куликовской битве, краткая редакция повести о нашествии Тохтамыша, сообщение о смерти Дмитрия Донского и повесть о нашествии Едигея Приселков М.Д. Троицкая летопись. Реконструкция текста. Издательство АН СССР. М.;Л.;1950..

Предполагаемый текст другого летописного свода, который был составлен митрополитом Фотием около 1418 года - текст общерусских известий реально дошедших до нас Новгородской четвертой и Софийской первой летописей. Сводчик 1418 г. много потрудился над предшествующим сводом и привлек для своей работы немало новых материалов, в большинстве случаев не летописного характера (сказания, повести, послания, грамоты), которые должны были придать новому своду характер не только исторического обзора прошлых судеб Русской земли, но и назидательного чтения. Новой чертой свода Фотия было использование в нем народных преданий о русских богатырях (Алеше Поповиче, Добрыне). Составитель свода стремится сгладить слишком ярко выраженные московские пристрастия предшествующего свода, быть более объективным по отношению ко всем землям Руси, в том числе и соперничающим с Московским княжеством Д. С. Лихачев, Г. П. Макогоненко, Ю. К. Бегунов. История русской литературы в четырех томах. Том первый. Древнерусская литература. Литература XVIII века, 1980..

Изучая летописание 2-й пол.XIV-1-й пол. XV вв. для нас важно то, как разные летописи, возникая примерно в одно и то же время, освещают одни и те же события Лурье Я.С. Общерусские летописи XIV-XV вв. ”Наука”, Л.,1976. С.3.. В XV веке достигло расцвета новгородское летописание, которое в это время тоже стало общерусским, хотя имело антимосковскую направленность. Стремление к общерусскому летописанию было во многих городах, что свидетельствовало о внутренней потребности Руси к объединению.

Реферат *

610руб.

Введение
Когда современный исследователь берет в руки древнерусский источ¬ник, перед ним неизбежно должен встать вопрос: насколько адекватно он может воспринимать текст, созданный практически тысячелетие назад?
Естественно, для того, чтобы понять любое информационное сооб¬щение, необходимо знать язык, на котором оно передается. Но пробле¬ма не так проста, как может показаться на первый взгляд.
Прежде всего, нельзя быть уверенным, что лингвистам удалось зафиксировать все зна¬чения всех слов, встречающихся в древнерусских источниках.
Древнерусские тексты, судя по всему, могут быть с полным осно¬ванием отнесены ко второму из названных этапов развития языка. Опи¬сания в них еще нетерминологичны, но уже позволяют типологизировать происходящее. Однако степень обобщенности летописных опи¬саний меньше, чем и привычных для нас текстах; они намного более конкретны, нежели современные «протокольные» записи.
Конкрети¬зация достигается, в частности, путем опосредованного присвоения описываемым людям, действиям, событиям дополнительных, так сказать, уточняющих имен за счет использования в описаниях «ци¬тат» из авторитетных и, предположительно, хорошо известных потенциальному читателю текстов.
Летописец, беседующий с нами, оказывается в положении мис¬сионера, попавшего в страну неверных. Его речи во многом непонят¬ны непосвященным «дикарям». Их восприятие происходит на уровне привычных им образов и категорий. При этом, однако, исходные положения и метафоры подвергаются таким деформациям и мета¬морфозам, что ассоциативные ряды, рождающиеся в головах «по¬свящаемых», сплошь и рядом уводят их мысли совсем не туда, куда собирался направлять «миссионер».
В лучшем случае исход¬ный и конечный образы связаны каким-то внешним сходством, в худ¬шем - из ветхозаветной правовой нормы, процитированной в попу¬лярном у отечественных историков законодательном памятнике, де¬лается вывод о том, что Древняя Русь - раннефеодальное государ¬ство.
Но главное, почти невозможно установить, насколько далеки или близки транслируемый образ и воспринимаемый фантом; для этого в подавляющем большинстве случаев отсутствуют объективные критерии сравнения.

1. Первый летописец
Уже в начале XIII столетия существовало предание в Киево-Печерском монастыре, что это был инок того же монастыря Нестор. Об этом Несторе упоминает в своём послании к архимандриту Акиндину монах того же монастыря Поликарп, писавший в начале XIII столетия.
Историограф Татищев знал, что Нестор родился на Белоозере. Нестор известен в нашей древней письменности, как автор двух повествований, жития преподобного Феодосия и сказания о святых князьях Борисе и Глебе. Сличая эти памятники с соответствующими местами известной нам Начальной летописи, нашли непримиримые противоречия.
Эти противоречия между летописью и названными памятниками объясняются тем, что читаемые в летописи сказания о Борисе и Глебе, о Печерском монастыре и преподобном Феодосии не принадлежат летописцу, вставлены в летопись составителем свода и писаны другими авторами, первое монахом XI в. Иаковом, а два последние, помещенные в летописи под 1051 и 1074 гг., вместе с третьим рассказом под 1091 г. о перенесении мощей преподобного Феодосия представляют разорванные части одной цельной повести, написанной постриженником и учеником Феодосиевым, который, как очевидец, знал Феодосии и о монастыре его времени больше Нестора, писавшего по рассказам старших братий обители.
Однако эти разноречия подали повод некоторым учёным сомневаться в принадлежности Начальной летописи Нестору.
Сомневаясь в принадлежности древней киевской летописи Нестору, некоторые исследователи останавливаются на этой приписке как на доказательстве, что начальным киевским летописателем был игумен Михайловского Выдубицкого монастыря в Киеве Сильвестр, прежде живший иноком в Печерском монастыре. Но и это предположение сомнительно. Если древняя киевская летопись оканчивалась 1110 г., а Сильвестр сделал приписку в 1116 г., то почему он пропустил промежуточные годы, не записавши совершившихся в них событий, или почему сделал припису не одновременно с окончанием летописи, а пять-шесть лет спустя?

Фрагмент работы для ознакомления

2. Начальная летопись как основной источник для изучения первого периода нашей Истории
Обращаясь к изучению первого периода нашей истории, нельзя не исполнить ещё одного подготовительного дела: необходимо рассмотреть состав и характер Начальной летописи, основного источника наших сведений об этом периоде.
Мы имеем довольно разнообразные и разносторонние сведения о первых веках нашей истории. Таковы особенно иноземные известия патриарха Фотия IX в., императора Константина Багрянородного и Льва Диакона Х в., сказания скандинавских саг и целого ряда арабских писателей тех же веков, Ибн-Хордадбе, Ибн-Фадлана, Ибн-Дасты, Масуди и других. Не говорим о туземных памятниках письменных, которые тянутся всё расширяющейся цепью с XI в., и памятниках вещественных, об уцелевших от тех времён храмах, монетах и других вещах.
Всё это - отдельные подробности, не складывающиеся ни во что цельное, рассеянные, иногда яркие точки, не освещающие всего пространства. Начальная летопись даёт возможность объединить и объяснить эти отдельные данные.
Она представляет сначала прерывистый, но, чем далее, тем всё более последовательный рассказ о первых двух с половиной веках нашей истории, и не простой рассказ, а освещенный цельным, тщательно выработанным взглядом составителя на начало отечественной истории.
Летописание было любимым занятием древних книжников. Начав послушным подражанием внешним приёмам византийской хронографии, они скоро усвоили её дух и понятия, с течением времени выработали некоторые особенности летописного изложения, свой стиль, твёрдое и цельное историческое миросозерцание с однообразной оценкой исторических событий и иногда достигали замечательного искусства в своём деле. Летописание считалось богоугодным, душеполезным делом.
Потому не только частные лица записывали для себя на память, иногда в виде отрывочных заметок на рукописях, отдельные события, совершавшиеся в отечестве, но и при отдельных учреждениях, церквах и особенно монастырях велись на общую пользу погодные записи достопамятных происшествий.
Сверх таких частных и церковных записок велись при княжеских дворах и летописи официальные. Из сохранившейся в Волынской летописи грамоты волынского князя Мстислава, относящейся к 1289 г., видно, что при дворе этого князя велась такая официальная летопись, имевшая какое-то политическое назначение. Наказав жителей Берестья за крамолу, Мстислав прибавляет в грамоте: а вопсал есмь в летописец коромолу их. С образованием Московского государства официальная летопись при государевом дворе получает особенно широкое развитие.
Летописи велись преимущественно духовными лицами, епископами, простыми монахами, священниками, официальную московскую летопись вели приказные дьяки. Рядом с событиями, важными для всей земли, летописцы заносили в свои записи преимущественно дела своего края. С течением времени под руками древнерусских книжников накоплялся значительный запас частных и официальных местных записей.
Бытописатели, следовавшие за первоначальными местными летописцами, собирали эти записи, сводили их в цельный сплошной погодный рассказ о всей земле, к которому и со своей стороны прибавляли описание нескольких дальнейших лет.
Так слагались вторичные летописи или общерусские летописные своды, составленные последующими летописцами из записей древних, первичных.
Разобраться в этом довольно хаотическом запасе русского летописания, группировать и классифицировать списки и редакции, выяснить их источники, состав и взаимное отношение и свести их к основным летописным типам - такова предварительная сложная критическая работа над русским летописанием, давно начатая, деятельно и успешно продолжаемая целым рядом исследователей и еще не законченная.

Список литературы

1. Данилевский И. И. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX-XII вв.); Курс лекций: Учеб¬ное пособие для студентов вузов.- М.: Ас¬пект Пресс, 1998
2. Даркевич В. П. Происхождение и развитие городов древней Руси (X XIII вв.) М., 1997
3. Древнерусские поселения // Древняя Русь: Город, замок, село. М., 1985.
4. Ключевский В. О., Русская история, полный курс лекций, М., 1980
5. Лаврентьевская летопись (Полное собрание русских летописей. Т. 1). М., 1997.
6. Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства. Л., 1995
7. Покровский М. Н. Русская история с древнейших времен. Изд. 6-е. Л., 1994.
8. Радзивиловская летопись // ПСРЛ. Л., 1989. Т. 38.
9. Черепнин Л. В. Русская историография до XIX века: Курс лекций. М., 1997

Пожалуйста, внимательно изучайте содержание и фрагменты работы. Деньги за приобретённые готовые работы по причине несоответствия данной работы вашим требованиям или её уникальности не возвращаются.

* Категория работы носит оценочный характер в соответствии с качественными и количественными параметрами предоставляемого материала, который не является научным трудом, не является выпускной квалификационной работой и представляет собой результат обработки, структурирования и форматирования собранной информации, но может использоваться в качестве источника для подготовки работы указанной тематики.

Можно ли сегодня представить жизнь, в которой нет книг, газет, журналов, блокнотов для записей? Современный человек так привык к тому, что все важное и требующее упорядочивания, следует записывать, что без этого знания были бы не систематизированы, отрывочны. Но этому предшествовал очень непростой период, растянувшийся на тысячелетия. Литература представляла собой хроники, летописи и жития святых. Художественные произведения стали писать намного позже.

Когда возникла древнерусская литература

Предпосылкой появления древнерусской литературы послужили различные формы устного фольклора, языческие предания. Славянская письменность зародилась лишь в IX веке нашей эры. До этого времени знания, былины передавались из уст в уста. Но крещение Руси, создание азбуки византийскими миссионерами Кириллом и Мефодием в 863 году открыло путь книгам из Византии, Греции, Болгарии. Через первые книги передавалось христианское учение. Так как в древности письменных источников было мало, то возникла необходимость в переписывании книг.

Азбука способствовала культурному развитию восточных славян. Поскольку древнерусский язык схож с древнеболгарским, то и славянским алфавитом, который использовался в Болгарии и Сербии, могли пользоваться на Руси. Восточные славяне постепенно усваивали новую письменность. В древней Болгарии к X столетию культура достигла пика развития. Начали появляться произведения писателей Иоанна экзарха болгарского, Климента, царя Симеона. Их работы повлияли и на древнерусскую культуру.

Христианизация древнерусского государства сделала письменность потребностью, ведь без нее невозможна государственная жизнь, общественная, международные связи. Христианская религия не способна существовать без поучений, торжественных слов, житий, а жизнь князя и его двора, отношения с соседями и врагами отражались в летописях. Появлялись переводчики, переписчики. Все они были церковными людьми: священниками, дьяконами, монахами. На переписывание уходило много времени, а книг все равно было мало.

Древнерусские книги писались в основном на пергаменте, который получали после специальной обработки свиной, телячьей, бараньей кожи. Рукописные книги в древнерусском государстве именовали «харатейные», «харати» или «телятины». Прочный, но дорогой материал делал и книги дорогими, потому так важно было найти замену коже домашних животных. Иностранная бумага, называемая «заморской» появилась только в XIV веке. Но вплоть до XVII века для написания ценных государственных документов использовали пергамент.

Чернила получали путем соединения старого железа (гвоздей) и дубильного вещества (наросты на листьях дуба, которые назывались «чернильными орешками»). Для того, чтобы чернила были густыми и блестели, в них вливали клей из вишни с патокой. Железистые чернила, имеющие коричневый оттенок, отличались повышенной стойкостью. Для придания оригинальности и декоративности использовали цветные чернила, листовое золото или серебро. Для письма использовали гусиные перья, кончик которых срезали, а в острие посредине делали разрез.

К какому веку относится древнерусская литература

Первые древнерусские письменные источники датируются IX веком. Древнерусское государство Киевская Русь занимало почетное место среди других Европейских государств. Письменные источники способствовали укреплению государства и его развитию. Завершается Древнерусский период в XVII веке.

Периодизация древнерусской литературы.

1. Письменные источники Киевской Руси: период охватывает XI век и начало XIII века. В это время основным письменным источником является летопись.
2. Литература второй трети XIII века и конец XIV века. Древнерусское государство переживает период раздробленности. Зависимость от Золотой Орды на много веков назад отбросила развитие культуры.
3. Конец XIV века, который характеризуется объединением княжеств северо-востока в одно Московское княжество, возникновением удельных княжеств, и начало XV века.
4. XV — XVI века: это период централизации Русского государства и появление публицистической литературы.
5. XVI — конец XVII века– это Новое время, на которое приходится появление поэзии. Теперь произведения выпускают с указанием автора.

Древнейшим из известных произведений русской литературы является Остромирово Евангелие. Свое название оно получило от имени новгородского посадника Остромира, который и заказал писцу диакону Григорию его перевод. В течение 1056 – 1057 гг. перевод был завершен. Это был вклад посадника в Софийский собор, возведенный в Новгороде.

Второе евангелие – Архангельское, которое написано в 1092 г. Из литературы этого периода много сокровенного и философского смысла скрыто в Изборнике великого князя Святослава 1073 г. Изборник раскрывает смысл и идею милосердия, принципов морали. В основу философской мысли Киевской Руси легли евангелия и апостольские послания. В них описывалась земная жизнь Иисуса, а также описывалось его чудесное воскресение.

Источником философской мысли всегда были книги. На Русь проникали переводы с сирийского, греческого, грузинского. Были также переводы из Европейских стран: Англии, Франции, Норвегии, Дании, Швеции. Их работы перерабатывались и переписывались древнерусскими книжниками. Древнерусская философская культура – это отражение мифологии, имеет христианские корни. Среди памятников древнерусской письменности выделяются «Послания Владимира Мономаха», «Моления Даниила Заточника».

Для первой древнерусской литературы характерна высокая выразительность, богатство языка. Для обогащения старославянского языка использовали язык фольклора, выступления ораторов. Возникло два литературных стиля, один из которых – «Высокий» торжественный, другой – «Низкий», который использовался в быту.

Жанры литературы

1. жития святых, включают в себя жизнеописания епископов, патриархов, основателей монастырей, святых (создавались с соблюдением особых правил и требовали особого стиля изложения) – патерики (житие первых святцев Бориса и Глеба, игуменьи Феодосии),
2. жития святых, которые преподносятся с иной точки зрения – апокрифы,
3. исторические сочинения или хроники (хронографы) – краткие записи истории древней Руси, Русский хронограф второй половины XV века,
4. произведения о вымышленных путешествиях и приключениях – хождения.

Жанры древнерусской литературы таблица

Центральное место среди жанров древнерусской литературы занимает летописание, которое развивалось веками. Это погодные записи истории и событий Древней Руси. Летопись представляет собой сохранившийся письменный летописный (от слова – лето, записи начинаются «в лето») памятник из одного или нескольких списков. Названия летописей случайно. Это может быть имя писца или название местности, где летопись записывалась. Например, Лаврентьевская – от имени писца Лаврентия, Ипатьевская – по названию монастыря, где летопись нашли. Часто летописание – это своды, соединившие в себе сразу несколько летописей. Источником для таких сводов были протографы.

Летопись, которая послужила основой подавляющего большинства древнерусских письменных источников, — «Повесть временных лет» 1068 года. Общей чертой летописания XII – XV веков является то, что летописцы уже не рассматривают политические события в своих летописях, а акцентируют внимание на нуждах и интересах «своего княжества» (Летопись Великого Новгорода, псковское летописание, летопись Владимиро-Суздальской земли, Московское летописание), а не события Русской земли в целом, как это было раньше

Какое произведение мы называем памятником древнерусской литературы?

«Слово о полку Игореве» 1185-1188 годов считается главным памятником древнерусской литературы, описывающее не столько эпизод из русско-половецких войн, сколько отражает события общерусского масштаба. Неудавшийся поход Игоря 1185 г. автор связывает с усобицами и призывает к объединению ради спасения своего народа.

Источники личного происхождения – это разнородные словесные источники, которые объединяет общее происхождение: частная переписка, автобиографии, описание путешествий. Они отражают непосредственное восприятие автором исторических событий. Такие источники впервые возникают еще в княжеский период. Это воспоминания Нестора-летописца, например.

В XV веке наступает период расцвета летописания, когда сосуществуют объемные летописи и короткие летописцы, повествующие о деятельности одного княжеского рода. Возникают два параллельных направления: точка зрения официальная и оппозиционная (церковь и княжеские описания).

Здесь следует сказать о проблеме фальсификации исторических источников или создании никогда раньше не существовавших документов, внесения поправок в подлинные документы. Для этого вырабатывались целые системы методов. В XVIII веке интерес к исторической науке был всеобщим. Это повлекло появление большого количества фальсификата, представляемого в эпической форме и выдаваемого за оригинал. В России возникает целая индустрия по фальсификации древних источников. Сгоревшие или утраченные летописи, например «Слово», мы изучаем по сохранившимся копиям. Так были выполнены копии Мусиным-Пушкиным, А. Бардиным, А. Суракадзевым. Среди наиболее загадочных источников числится «Велесова книга», найденная в имении Задонских в виде деревянных дощечек с нацарапанным на них текстом.

Древнерусская литература XI – XIV веков – это не только поучения, но и переписывание с болгарских оригиналов или перевод с греческого огромного количества литературы. Проделанная масштабная работа позволила древнерусским книжникам за два века познакомиться с основными жанрами и литературными памятниками Византии.