В 553 году в Константинополе святым Юстинианом Великим, императором Византии, был созван собор, который Церковь признала как Пятый Вселенский. Он осудил Феодора Мопсуэстийского, отдельные творения блж. Феодорита Киррского и Ивы Эдесского, а также Оригена, Дидима и Евагрия Понтийского.
Церковный историк Евагрий Схоластик (†594) пишет, что в то время в Палестине возникла большая смута из-за монахов-оригенистов, которым покровительствовал епископ Феодор Аскида, приближенный к императору. Патриарх Иерусалимский Евстохий предпринял меры к тому, чтобы сподвигнуть императора к новому, более масштабному осуждению оригенизма, чем то, которое было за десять лет до того по инициативе св. Юстиниана на поместном Константинопольском соборе. Чтобы отвлечь внимание от оригенизма, Феодор Аскида стал говорить о необходимости осуждения Феодора Мопсуэстийского и про-несторианских писаний Феодорита и Ивы. В результате, как замечает Евагрий Схоластик, «так все устроил ко благу Всесвятой Бог, чтобы [на созванном соборе] нечистое было изглажено и там и здесь» , то есть, последовало осуждение и «трех глав» с одной стороны, и Оригена с другой.
Церковный историк пишет, что сначала было осуждение «трех глав», а «потом, когда монахи - Евлогий, Конон, Киприан и Панкратий подали [императору] письменное донесение против учения Оригена… и против последователей его нечестия и заблуждения, Юстиниан спросил у отцов Собора и об этом, предоставив им копию с того донесения и свое послание к [папе] Вигилию о том же предмете. Из всего этого можно было уразуметь, что чистоту апостольских догматов Ориген старался наполнить эллинскими и манихейскими плевелами. Посему, вслед за восклицаниями в укоризну Оригену и его вымыслам, на Соборе составлен был Юстиниану доклад, которого иные места изложены так: “избегли мы, избегли этого; ибо не признали гласа чуждых, но такого человека (Оригена), как татя и разбойника, связавши крепко узами анафемы, извергли вне священной ограды”. Потом немного ниже: “Силу наших деяний вы узнаете из чтения их”. К этому присовокупили они и все главы, которые обыкновенно защищаемы были почитателями Оригенова учения, и из которых явствовало, в чем они соглашались [с православными], и в чем разногласили и многообразно заблуждались… С великим тщанием избрали они и выставили на вид много и других богохульств Дидима, Евагрия и Феодора» .
О том, что Пятый Вселенский Собор осудил Оригена, свидетельствуют и отцы Шестого собора: «Наш святой и вселенский Собор, отвергнув заблуждение нечестия от прежних времен доселе, и неуклонно следуя по прямому пути святых и славных отцов, во всем благочестиво присоединился к голосу пяти святых и вселенских соборов, именно - собора 318-ти святых отцов, собиравшихся в Никее против неистового Ария… [далее - перечисление других соборов - д. Г.М. ] …кроме того, последнего из них, пятого святого Собора, собранного здесь против Феодора Мопсуетского, Оригена, Дидима и Евагрия» . Также и в определении VII Вселенского собора, при перечислении решений предыдущих соборов, сказано: «С тем вместе анафематствуем бредни Оригена, Евагрия и Дидима, как сделал это пятый [вселенский] Собор, бывший в Константинополе» .
В церковной историографии утвердилось мнение об осуждении Оригена как об основном решении собора, даже более значимом, чем осуждение «трех глав». Прп. Феофан Исповедник в своей «Хронографии» пишет: «В этом году был святой и вселенский пятый Собор против Оригена суемудренного и Дидима невидящего и Евагрия и их еллино-мудренной болтовни, а равно и против безглавых глав» . Примечательно, что Оригена он ставит на первое место, а отцы VII Вселенского собора, как видно из приведенной выше цитаты, даже вовсе не упоминают о «трех главах», и представляют осуждение Оригена и его последователей как главное дело V Вселенского собора.
Стоит также обратить внимание, что на четырнадцатом заседании VI Вселенского Собора было подробное разбирательство относительно некоторых документов, относящихся к деяниям Пятого Вселенского собора, и установлено, что они впоследствии были сознательно искажены монофелитами. Отцы собора указали примеры таких искажений, провозгласили анафему «всем вообще подделывателям деяний Святого и Вселенского Пятого Собора» и повелели исправить книги, приведя их к первоначальному виду .
Сохранившийся текст деяний собора касается только осуждения «трех глав», и в нем нигде не разбирается учение Оригена. Сам он упоминается дважды. Первый раз, на пятом заседании, при рассмотрении вопроса о возможности осуждения еретиков посмертно, было отмечено: «если кто обратится к временам святой памяти Феофила или прежде, найдет, что Ориген анафематствован после смерти: это же ныне над ним сделала и ваша святость и Вигилий, благочестивейший папа древнего Рима» . Отцы Вселенского Собора упоминают здесь как общепризнанное осуждение Оригена Александрийским собором 400 г., а также в Константинополе и Риме в 543 г. Второй раз Ориген упоминается по имени в 11-м анафематизме восьмого заседания: «Если кто не анафематствует Ария, Евномия, Македония, Аполлинария, Нестория, Евтихия и Оригена с их нечестивыми писаниями… и всех мудрствующих подобно вышеупомянутым еретикам… - таковой да будет анафема» .
В конце XVII века Питером Ламбеком в Вене была найдена рукопись с текстом пятнадцати анафематизмов, озаглавленным «Каноны святых 165 отцов святого пятого [Вселенского] Собора». В нем содержится осуждение по пунктам вероучения оригенистов, но нет упоминания имен Оригена, Дидима и Евагрия. И в этом тексте нет также слов, которые цитирует Евагрий Схоластик из соборных постановлений.
Не секрет, что в новое время на Западе относительно осуждения на Пятом Вселенском Соборе возникли споры, причем некоторые инициаторы этих споров и не скрывали своих симпатий к Оригену . Можно выделить три группы таких авторов:
Первая точка зрения в настоящее время уже не пользуется популярностью. Как замечает один современный исследователь: «Всякий, кто хоть немного изучал религию или философию, знает, по крайней мере, две вещи об Оригене: он оскопил себя, и он был осужден Церковью как еретик. На сегодняшний день если еще остаются какие-то сомнения о первом, то о втором - никаких. Император Юстиниан созвал собор в Константинополе в 553 г., на котором Ориген был посмертно провозглашен еретиком» . Как замечает прот. Валентин Асмус, «прежде преобладало мнение, что Ориген был осужден на поместном К-польском Соборе 543 г., а V Вселенский Собор им не занимался, и главы против Оригена были механически присоединены к Деяниям Собора 553 г. В настоящее время считается, что Собор непосредственно исследовал оригенизм» .
Вкратце перечислим основные аргументы, которые предлагались в пользу упомянутой точки зрения, и контраргументы к ним . Те, кто пытался доказать, что Ориген вообще не был осужден на V Вселенском Соборе, а имя его в список еретиков 11-го анафематизма было интерполировано позднее, говорили, что:
1) Поставление Оригена на последнее место в этом списке нарушает хронологический порядок, и что по содержанию своего учения он выбивается из этого ряда «христологических еретиков».
Однако некорректно навязывать «кабинетные» схемы перечисления ересиархов отцам собора, которые следовали уже устоявшейся традиции добавлять имена новоосужденных еретиков к тем, которые были осуждены прежде ;
2) В этом анафематизме упомянуты только те еретики, которые были осуждены на предыдущих вселенских соборах.
Но, во-первых, не только Ориген, но еще двое из этого списка еретиков - Аполлинарий и Македоний - никогда прежде поименно не осуждались Вселенскими Соборами, а во-вторых, внесение имени Оригена требовалось для преодоления смуты в Палестине. Учитывая это обстоятельство, а также личное участие в полемике с оригенизмом императора, созвавшего Собор, появление имени Оригена в списке осужденных еретиков совсем неудивительно;
3) Епископ Феодор Аскида не допустил бы осуждения Оригена.
Однако он уже допустил это, когда подписал предложенное императором осуждение Оригена десятью годами ранее. Как свидетельствует современник событий, оригенисты Феодор Аскида и Дометиан Галатийский смогли войти в круг помощником императора-антиоригениста именно потому, что «скрывали свою ересь» ;
4) Анафематизм совпадает с цитатой из послания св. Юстиниана, в которой, однако, имени Оригена нет.
Но это никак не исключает возможности того, что при составлении нового текста отцы собора или даже сам император предложили добавить имя еще одного ересиарха.
5) Папа Вигилий в послании, признающем V Вселенский собор, не упоминал Оригена.
Но, как замечает Кастеллано, причиной скорее всего было то, что для Запада, в отличие от Востока, более чувствительным вопросом было осуждение «трех глав», тогда как давно уже не составлял предмет споров. Учения Оригена были осуждены соборно в Риме в 400-м и в 494-м годах, и тот же папа Вигилий уже признал письменно решения антиоригенистского Константинопольского собора 543 г., инициированного во многом его легатом Пелагием . Осуждению же «трех глав» противились на Западе многие, и в ряде областей по этой причине произошли расколы из-за того, что папа Вигилий подписал решения собора. Целое столетие ушло на то, чтобы преодолеть это разделение. Следует добавить также, что в древнем списке латинского перевода деяний V Вселенского собора, вероятно, выполненного для самого папы Вигилия, имя Оригена в списке осужденных собором еретиков присутствует.
Следует упомянуть еще два серьезных возражения против идеи о том, что Ориген вовсе не был осужден на этом Соборе. Ей противоречит, во-первых, то обстоятельство, что монахи-оригенисты порвали общение с палестинскими епископами именно после того, как те признали постановления V Вселенского собора: «Когда богохранимый наш император прислал в Иерусалим деяния сего Собора и все палестинские епископы соглашались на оные, и письменно и устно утверждали оные (кроме Александра Авильского, который за сие и лишен епископства), тогда монахи Новой Лавры отделились от вселенского общения» . Осуждение «трех глав» не могло бы вызвать такой реакции, поскольку было инициировано во многом друзьями и покровителями оригенистов.
Во-вторых, приняв эту идею, невозможно объяснить многочисленные и уверенные исторические свидетельства об осуждении Оригена на V Вселенском соборе. А среди них есть и свидетельства современников Собора. Помимо Евагрия Схоластика к ним относится прп. Кирилл Скифопольский (†560) - очевидец оригенистской смуты, который пишет, что император Юстиниан «мужественно восстал против ересей Несториевой и Оригеновой. Искоренил и предал оные проклятию изданными о сем указаниями, собранным теперь в Константинополе святым Пятым Вселенским Собором». И в другом месте: «Когда Пятый святой Вселенский Собор составился в Константинополе, то Ориген и Феодор Мопсуестский преданы всеобщему и вселенскому проклятию; также предано проклятию и то, что Евагрием и Дидимом говорено было о предсуществовании и восстановлении (апокатастасисе) всех вещей» .
Поскольку в сохранившихся деяниях собора нет разбора учения Оригена, многие современные исследователи, вслед за Дикампом , полагают, что обсуждение оригенизма произошло на предварительном заседании собора, до его официального открытия.
Основываясь на этом предположении, некоторые решаются утверждать, что Ориген все-таки был осужден не вселенским собором, но неким частным, «локальным». Такое мнение высказывает и Карташев: «все-таки строго формально осужден был Ориген не Вселенским Собором» .
Мнение это, мягко говоря, экстравагантное. Если бы осуждению Оригена в 553 г. не придавали изначально статуса вселенского соборного решения, то вовсе не было бы смысла поднимать этот вопрос, поскольку на уровне поместного собора оригенизм уже был осужден за десять лет до того в Константинополе, и еще ранее - в Риме и Александрии, о чем отцы собора упоминают в деяниях, а непосредственно перед 553 годом - поместным собором в Антиохии .
Но самое главное: осуждение Оригена повторяют VI и VII Вселенские Соборы, деяния которых утверждают, что осуждение это состоялось на V Соборе. Как можно, зная это, утверждать, что Ориген не был осужден Вселенским Собором - загадка.
Стоит напомнить, что, согласно Евагрию Схоластику, осуждение Оригена, Дидима и Евагрия состоялось не до, а после сессий, посвященных «трем главам». Из старых западных исследователей такой точки зрения придерживались Норис и Баллерини .
Как бы то ни было, не приходится сомневаться в том, что обсуждение и осуждение оригенизма осуществлено в тот же год, в том же месте и тем же составом лиц, какой был признан Церковью как V Вселенский Собор.
 |
Многие ученые полагают, что собором были приняты те самые 15 анафематизмов, найденные в единственном экземпляре в Венской библиотеке. Карташев пишет: «Эти 15 анафематизмов действительно (только в расширенном виде) повторяют прежние 10 [анафематизмов Юстиниана]» . На самом деле 10 анафематизмов св. Юстиниана и 15 анафематизмов различаются довольно сильно. Гийом доказал, что большинство отличий связаны с тем, что первый текст разбирает, в основном, «О началах» Оригена, а второй в большей степени уделяет внимание «Гностическим главам» Евагрия Понтийского .
Стоит особо отметить одно отличие. У святого Юстиниана прямо осуждается учение о конечности адских мук: «Кто говорит или думает, что наказание демонов и нечестивых людей - временное и что после некоторого времени оно будет иметь конец, или что будет восстановление («апокатастасис») демонов и нечестивых людей, - анафема» (9-й анафематизм). А в тексте, найденном в Вене, написано иначе: «Если кто говорит, что соединяются с Богом Словом так неизменно небесные силы и все человеки, и диавол, и духи лукавства, как сам ум, называемый у них Христос, во образе Божием сущий и истощивший, как говорят, себя, и что будет конец царствия Христова: да будет анафема» (12-й анафематизм).
Это отличие иногда пытаются использовать те, кто заявляет, будто 15 анафематизмов вовсе не осуждают учения о том, что все спасутся. В действительности, конечно, имплицитное осуждение этого учения в 12-м анафематизме содержится, поскольку соединение всех с Богом Словом предполагает прекращение адских мук и, соответственно, их конечность. Но здесь все же нет такой точности и определенности, как в тексте св. Юстиниана.
Однако неясен статус самих 15 анафематизмов. Действительно ли это тот документ, который приняли отцы V Вселенского собора? Многие исследователи сомневаются в этом . Кастеллано также выражал сомнение в том, что эти анафематизмы были приняты V Вселенским Собором и в качестве аргумента указывал отсутствие упоминаний или цитирований этого текста в других источниках .
Действительно, те 15 анафематизмов, которые были найдены в Венской библиотеке, представляют собой текст, который, кажется, никому в Византии не был известен. И это при том, что сам статус решения Вселенского Собора предполагает, что его содержание будет широко известно, а не ограничено одной случайно найденной рукописью. Евагрий Схоластик видел постановления V Вселенского собора об Оригене, приводит из него выдержки, - и ни одна из них не содержится в документе из Венской библиотеки.
Более того. Содержание антиоригенистских постановлений V Вселенского Собора пересказывается многими древними авторами и находится в официальных церковных постановлениях. Оно никогда не было «тайной за семью печатями». В деяниях VI Вселенского собора содержится письмо свт. Софрония Иерусалимского к патриарху Сергию с исповеданием веры. В этом письме святитель пишет: «Принимаю еще и другой, после этих состоявшийся, Пятый святой и Вселенский Собор… и все определения его… Он уничтожает и исторгает в погибель прежде всего безумного Оригена и все его напыщенные бредни, а также и вымыслы, полные нечестием всякого рода; вместе с ним и учение Евагрия и Дидима и все языческие и чудовищные и совершенно баснословные пустословия» . Чуть ранее свт. Софроний излагает, в чем именно состояли эти «бредни и вымыслы». При этом он прямо говорит, что основывается на том, что содержится в соборных «анафемах, направленных против еретиков, и в их определениях». Свт. Софроний довольно подробно излагает перечень заблуждений Оригена и его последователей. Причем, что интересно, у него содержится тот пункт с осуждением оригенистов-«исохристов», который цитирует Евагрий Схоластик как пятый пункт постановления Собора - учение о том, что при воскресении праведные христиане станут равны Христу.
Вот что пишет святой Софроний Иерусалимский (†638): «Не будем предполагать, что души существовали прежде тел, и не будем думать, будто они до появления этого видимого мира жили… жизнью бестелесной и бесплотной и вечной на небе… как желал этого заблуждавшийся Ориген и сообщники и единомышленники его, Дидим и Евагрий… Они не только это проповедуют ошибочно, увлекаясь языческими учениями и оскверняя высокое происхождение христианское, но даже безумно отвергают воскресение этих тел, которыми мы ныне облечены… и многое другое говорят противно апостольскому и отеческому преданию: отвергают насаждение рая, не хотят [допустить], что Адам был создан во плоти, порицают образование из него Евы, отрицают голос змия, не допускают, чтобы таким образом Богом установлено было стройное распределение небесных тел, а фантазируют, будто оно произошло вследствие первоначального осуждения и превращения [согрешивших умов]. Они безбожно и вместе баснословно бредят, будто бы в единичности умов произошло неразумное… хотят, чтобы был конец наказанию, допускают совершенное повреждение всего чувственного, говорят о восстановлении всех разумных существ: ангелов, людей, демонов, и опять сливают разные свойства их в мифическую единичность. [Говорят], что [по воскресении] Христос ничем не отличается от нас… и тысячи [нелепостей] извлекают эти несчастные из дьявольского и нечестивого сокровища своего сердца… и умерщвляют души людей, ради которых Христос благоволил умереть… Мы же… будучи свободны от всех бессвязных пустословий их, и идя по стопам отцов своих, говорим и об окончании настоящего мира, и веруем, что после этой жизни будет вечно продолжаться та другая жизнь, а также принимаем и нескончаемое наказание» .
А вот как свт. Фотий Константинопольский (†886) в послании «О семи Соборах» к князю Михаилу Болгарскому пересказывает решение V Вселенского Собора: «Святой и Вселенский Пятый Собор... также осудил и анафематствовал Оригена, Дидима, и Евагрия, древних мужей, больных неверием, пытавшихся привнести в Церковь Божию эллинскую мифологию. Они ложно учили о том, что души были прежде тел, и что одна душа во многие тела переодевается, - учение скверное и презренное, и поистине одних лишь их душ достойное. И проповедовали конец бесконечной муки, что есть призвание ко всякому греху и к погибели, и мечтали, что лукавым бесам снова даровано будет их первое достоинство, и восхождение в вышнюю славу, из которой они пали. Еще же говорили, что тела не воскреснут с душами, а как можно назвать воскресением восстание одних душ без тел, не знаю… И не убоялись, окаянные, что это не оправдание, а клевета на Праведного Судию, ибо хульно свидетельствуют, что тела, вместе с душами потрудившиеся в добродетели, будут лишены награды, а [тела], совместно [с душами] прегрешившие и провинившиеся, останутся ненаказаными… сих божественное собрание архиереев отсекло и отвергло… и таковы деяния Вселенского Пятого Собора о них» .
Наконец, изложение соборного решения имеется и в Номоканоне или Кормчей: «Пятый святой Вселенский Собор был в Константине граде, в лето 6047-е… Этот Святой Собор… анафематствовал и отверг злоумного Оригена и все его нечестивые писания. Также Евагрия и Дидима, живших в древности, и изложенные ими главы… как учеников и единомышленников Оригена, и увлекшихся эллинскими учениями: ибо они безумно говорили, что тела, которыми мы ныне обладаем, не воскреснут. И к тому же, заблуждаясь, говорили, что души предшествуют телам и прежде тел возникли. Учили о переселении душ из тела в тело, заимствовав это от эллинских сказаний. Говорили, что будет конец мучению, и что бесы снова в первоначальный свой чин возвратятся, и что Христос подобен нам будет, и ничем от нас не отличен. Клеветали на рай, говоря, что не создан Богом и не было его. И еще говорили, что не во плоти был создан Адам. И множество иных хулений писали, в которых были обличены, и многих из Церкви погубили» .
По-видимому, это изложение Номоканона кратко повторяет знаменитый византийский канонист Алексей Аристин (†1166): «Пятый Собор был при Юстиниане Великом в Константинополе против сумасбродного Оригена, также Евагрия и Дидима, которые возобновили эллинские басни и неразумно говорили, будто сами тела, коими мы облечены ныне, не воскреснут, - чувственный рай не был сотворен Богом и нет его, - Адам не был создан во плоти, - есть конец мучениям и восстановление демонов в прежнее состояние, и извели на свет множество других хулений» .
Для наглядности приведем таблицу, где кратко отмечены пункты осуждаемого учения в каждом из источников в порядке их следования.
| № | 15 анафематизмов | Свт. Софроний (С) | Свт. Фотий (Ф) | Кормчая (К) |
| 1 | Предсуществование душ и апокатастасис | Предсуществование душ | Предсуществование душ | Прежние тела не воскресенут |
| 2 | Падение духов («нусов») | Прежние тела не воскреснут | Перевоплощение душ | Предсуществование душ |
| 3 | Небо и светила - одушевленные | Рай не был создан | Конец мукам, апокатастасис | Перевоплощение душ |
| 4 | Тела возникли из-за падения духов | Адам не был создан во плоти, отвержение рассказа кн. Бытия о создании мира | Прежние тела не воскреснут | Конец мукам, апокатастасис |
| 5 | Души переходили из ангелов в человеческие | Мир появился из-за падения духов | ||
| 6 | Душа Христа предсуществовала | Конец мукам, уничтожение материи, апокатастасис | Рай не был создан | |
| 7 | Христос воплощался во всех формах | Христос не будет отличим от нас | Адам не был создан во плоти | |
| 8 | Христос есть соединение не павшего духа со Словом | |||
| 9 | Воплотилось не Слово, а этот дух («нус») | |||
| 10 | Тела после воскресения будут шарообразными | |||
| 11 | Будущая жизнь нематериальна | |||
| 12 | Апокатастасис и конечность царства Божия | |||
| 13 | «Нус» Христа не отличим принципиально от других «нусов» | |||
| 14 | Все формы бытия станут едины | |||
| 15 | Жизнь будет такая же, как до падения |
Нетрудно заметить, что написанное святителем Фотием, равно как и Кормчая, излагают тот же текст, о котором писал свт. Софроний. Между тем, есть и отличия в порядке следования анафематизмов. В результате в Кормчей осуждение мнения «исохристов» оказывается как раз на пятом месте, как и свидетельствовал Евагрий Схоластик, а не на седьмом, как у свт. Софрония. Кроме того, пересказ Кормчей включает один пункт, о котором не упоминает свт. Софроний, но который есть в изложении свт. Фотия. Иными словами, все три текста независимо друг от друга пересказывают одно и то же антиоригенистское постановление, которое не совпадает ни с 15 анафематизмами, ни с 10 анафематизмами св. Юстинианна. Следует также обратить внимание на высокий авторитет этих текстов - один из них включен в деяния VI Вселенского Собора, другой представляет собой общепринятый и соборно утвержденный свод церковного права. Славянская Кормчая была составлена на основе Номоканона Константинопольской Церкви, переведенного на славянский святым равноап. Мефодием (†885), и Номоканона, переведенного свт. Саввой Сербским (†1237). На Владимирском соборе 1274 г. принята в качестве канонического источника Русской Церкви.
На основании сопоставления имеющихся свидетельств можно попытаться реконструировать пункты соборных анафематизмов:
1. Анафема тем, кто «говорит, что души предшествуют телам и прежде тел возникли» (К); «что души были прежде тел» (Ф); «что души существовали прежде тел, и... [что] будто они до появления этого видимого мира жили… жизнью бестелесной и бесплотной и вечной на небе» (С) .
2. Анафема тем, кто «безумно говорят, что тела, которыми мы ныне обладаем, не воскреснут» (К); «что тела не воскреснут с душами» (Ф), кто «безумно отвергает воскресение этих тел, которыми мы ныне облечены» (С).
3. Анафема тем, кто «учит о переселении душ из тела в тело, заимствовав это от эллинских сказаний» (К); «что одна душа во многие тела переодевается» (Ф).
4. Анафема тем, кто «говорит, что будет конец мучению, и что бесы снова в первоначальный свой чин возвратятся» (К); кто «проповедует конец бесконечной муки... и что лукавым бесам снова даровано будет их первое достоинство, и восхождение в вышнюю славу, из которой они пали» (Ф); тем, которые «хотят, чтобы был конец наказанию, допускают совершенное повреждение всего чувственного, говорят о восстановлении всех разумных существ: ангелов, людей, демонов, и опять сливают разные свойства их в мифическую единичность» (С).
5. Анафема тем, кто говорит, «что Христос подобен нам будет, и ничем от нас не отличен» (К); «что [по воскресении] Христос ничем не отличается от нас» (С).
6. Анафема тем, кто «клевещет на рай, говоря, что не создан Богом и не было его. И что не во плоти был создан Адам» (К); тем, которые «отвергают насаждение рая, не хотят [допустить], что Адам был создан во плоти, порицают образование из него Евы, отрицают голос змия, не допускают, чтобы таким образом Богом установлено было стройное распределение небесных тел, а фантазируют, будто оно произошло вследствие первоначального осуждения и превращения [согрешивших умов]» (С).
Это то, что с древнейших времен сохраняется Преданием Церкви как постановление V Вселенского собора об Оригене, Дидиме и Евагрии. И, глядя на него, нетрудно заметить несостоятельность второй из упомянутых нами точек зрения - о том, что, хотя Ориген и был осужден, но будто бы не было на Соборе осуждения учения о конечности адских мук. Церковное предание однозначно свидетельствует о том, что осуждено было именно это учение, причем со временем это стало указываться как едва ли не главное решение собора.
Например, свт. Димитрий Ростовский пишет: «Пятый Вселенский Собор был в городе Константинополе, в 553 году, в царствование Юстиниана Великого… Этот святой Собор довершил и подтвердил деяния святого Собора Халкидонского, проклял ереси, распространившиеся в его время, а именно - древние баснословные учения славного учителя пресвитера Оригена, Евагрия и Дидима, которые неразумно учили, что будет конец мукам, ибо Господь, говорили они, “щедр и многомилостив, не до конца прогневается ” (Пс. 102:8-9), забывая в то же время слова евангельские: “Идут сии во муку вечную, праведницы же в живот вечный ” (Мф. 25:46)»
То же самое мы увидим, обратившись к традиционной иконографии Вселенских Соборов. Так, например, на фресках церкви Рождества Христова в Вифлееме читаем: «Пятый святой собор 164 епископов состоялся против Несториевых учеников и против Оригена. Ориген учил, что наказание имеет конец. Юстиниан Великий его осудил. Святой собор подтвердил решения предыдущих соборов: Матерь Божия есть Богородица, осудил Нестория, его учеников и Оригена, который утверждал, что мука имеет конец». А вот надпись в церкви Рождества Христова в Арбанаси (Болгария): «Пятый Вселенский Собор состоялся в Константинополе под руководством Юстиниана Великого, против Оригена, который утверждал, что [геенская] мука имеет конец»
Стоит теперь рассмотреть третью точку зрения, согласно которой V Вселенский собор осудил не вообще учение о конечности адских мук и спасении всех, а только версию Оригена. Сторонники этой точки зрения в качестве аргумента указывают на то, что при осуждении апокатастасиса не было упомянуто имя свт. Григория Нисского. И из этого делают вывод, что есть «плохой апокатастасис» Оригена, осужденный соборно, и есть «хороший апокатастасис» свт. Григория Нисского, который осужден не был и, соответственно, вполне приемлем. Такое мнение высказывал из числа западных авторов, например, Жан Даниэлу , а из православных - митр. Макарий (Оксиюк) , митр. Каллист (Уэр) , А.И. Осипов и другие.
Идея эта не нова. В древности также были прецеденты, когда сторонники учения о конечности адских мук апеллировали к авторитету свт. Григория Нисского.
Так, например, в VI веке один монах спросил прп. Варсонофия Великого: «Увлекся я книгами Оригена, Дидима и гностическими сочинениями Евагрия и учеников его. Они говорят, что души человеческие были созданы не вместе с телами, но прежде них были простыми умами... будущее мучение должно иметь конец, и люди, и ангелы, и демоны возвратятся снова в первое свое состояние, то есть будут простыми умами, и это они называют восстановлением. Душа моя впала в двоедушие и сетует, сомневаясь, истинно ли сие, или нет; и потому прошу тебя, владыко, научи меня истине».
На это прп. Варсонофий ответил: «Это терние, выросшее на земле, проклятой Владыкою Богом. Они - совершенная ложь, совершенная тьма, совершенная прелесть, решительное отчуждение от Бога. Бегай их, брат, чтобы учение их не утвердилось в твоем сердце. Они... совершенно погубляют людей, внимающих им... Касательно же вéдения о будущем - не заблуждайся: что здесь посеешь, то там и пожнешь (см. Гал. 6:7). По исходе отсюда никому нельзя уже преуспеть... Брат, здесь делание - там воздаяние, здесь подвиг - там венцы. Брат, если ты хочешь спастись, не вдавайся в это учение, ибо свидетельствую тебе пред Богом, что ты впал в ров диавольский и в крайнюю погибель. Итак, отступи от сего и последуй Святым Отцам».
Тогда монах задал этот же вопрос другому старцу - прп. Иоанну Пророку и получил следующий ответ: «Это не есть мудрость, нисходящая свыше, но земная, душевная, бесовская (Иак. 3, 15). Это учение диавольское. Это учение ведет в муку вечную тех, которые внимают ему. Кто занимается сим учением, тот делается еретиком. Верующий ему отвратился от истины. Согласующийся с сим чужд пути Божия… Скорее оставь эти мнения, брат, чтобы не обжечь тебе сердца своего огнем диавольским».
Получив эти ответы, монах уже вместе с другими братиями снова спрашивает прп. Варсонофия, указывая, как и некоторые современные авторы, на свт. Григория Нисского: «Об апокатастасисе ясно говорит тот же святой Григорий Нисский, только не о таком, какой они разумеют, что будто бы по окончании мучения человек будет восстановлен в первобытное свое состояние, то есть будет чистый ум; но говорит, что мучение будет смягчено и окончится». Как видим, монах подчеркивает, что у свт. Григория другая версия учения о конечности адских мук, чем у Оригена, Дидима и Евагрия. Но прп. Варсонофий, отвечая, говорит вовсе не о том, что версия свт. Григория Нисского, в отличие от оригеновской, допустима, а говорит, что свт. Григорий ошибся в этом вопросе и объясняет, почему такое случается:
«Послушайте, что Бог открыл мне за три дня до того, как вы написали мне свой вопрос... Не думайте, чтобы люди, хотя и святые, могли совершенно постигнуть все глубины Божии... Святые, сделавшись учителями... превзошли своих учителей и, получив утверждение свыше, изложили новое учение, но вместе с тем сохранили и то, что приняли от прежних учителей своих, то есть учение неправое. Преуспев впоследствии и сделавшись учителями духовными, они не помолились Богу, чтобы Он открыл им относительно первых их учителей: Духом ли Святым внушено было то, что они им преподали, но, почитая их премудрыми и разумными, не исследовали их слов; и, таким образом, мнения учителей их перемешались с их собственным учением... Итак, когда слышишь, что кто-либо из них говорит о себе, что он от Духа Святого слышанное поведает, то сие несомненно, и мы должны тому верить. Если же святой муж и говорит о вышеупомянутых мнениях, то не найдешь, чтобы он подтверждал слова свои, как бы имел утверждение свыше, но они проистекли из учения прежних его учителей, и он, доверяя знанию и премудрости их, не вопрошал Бога, истинно ли сие»
Примечательно, что прп. Варсонофий прямо пишет об этом ответе как об откровении Божием ему, а не как о собственном размышлении.
Необходимо обратить внимание также на слова свт. Марка Эфесского (†1444) о свт. Григории Нисском: «Учитель этот видится явно соглашающимся с догматами оригениан и вводящим конец мучениям… однако это было тогда, когда это учение было предметом спора и не было окончательно осуждено и отвергнуто противоположным мнением, вынесенным на Пятом Вселенском Соборе; так что нет ничего удивительного, что и сам, будучи человеком, он погрешил в точности [истины]… Но Пятым Вселенским Собором такое мнение [о конечности мучения] признано из всех учений наиболее бесчеловечным, и, как причиняющее вред Церкви и как ослабляющее старательных, предано анафеме. Итак, эти изречения, если и действительно сказаны чудным Григорием,… вводят конечное очищение и конечное восстановление всех; но они никоим образом не убедительны для нас, взирающих на общее суждение Церкви» .
Св. Марк Эфесский прямо пишет, что учение свт. Григория Нисского о конечности адских мук подпадает под анафемы V Вселенского собора, а не является каким-то допустимым исключением из-за того, что сам Григорий среди святых. В этом же месте свт. Марк приводит в пример и других древних святых, которые допускали ошибочные мнения. И это вполне уместно.
Процитируем слова свт. Василия Великого о свт. Дионисии Александрийском: «Не все хвалю у Дионисия, иное же и вовсе отметаю, потому что, сколько мне известно, он почти первый снабдил людей семенами этого нечестия, которое столько наделало ныне шуму; говорю об учении аномеев. И причиной сему полагаю не лукавое его намерение, а сильное желание оспорить Савеллия… чрезмерным своим ревнованием, сам того не примечая, вовлечен он в противоположное зло... утверждает не только инаковость Ипостаси, но и разность Сущности, постепенность могущества, различие славы, а от сего произошло, что одно зло обменял он на другое и сам уклоняется от правого учения» .
Как и свт. Григорий Нисский, свт. Дионисий Александрийский также среди святых и никогда не был осужден соборно. Неужели же можно на основании этого говорить, что на I и II Вселенских соборах было осуждено не вообще учение о том, что Сын не единосущен Отцу, а только та версия этого учения, которую предложил Арий, а поскольку свт. Дионисий Александрийский не был осужден «ни одним Вселенским Собором», то, значит, допустимо говорить, что Сын не единосущен Отцу? Учение о предсуществовании душ излагал также Немесий Эмесский, но он тоже не был упомянут на V Вселенском соборе, неужели это означает, что «версия Немесия» не осуждена и приемлема, так что христианин, невзирая на соборную анафему, может учить о предсуществовании душ? Трудно найти ересь, которую нельзя было бы оправдать подобной странной логикой - что, мол, лжеучение лишь тогда полностью осуждено, когда Вселенский Собор поименно осудит всех сторонников данного лжеучения.
Но отцы Вселенских Соборов никогда не ставили себе целью поразить анафемой имена и сочинения всех без исключения авторов, излагавших то или иное ложное мнение. Осуждалось, прежде всего, само ложное учение. Поименной анафеме подвергали лишь ересиархов, вождей ереси, в редких случаях - отдельные, наиболее пререкаемые творения, как было с блж. Феодоритом. Причина, почему не были осуждены свт. Дионисий Александрийский и свт. Григорий Нисский, не в том, что в их устах лжеучения становились истиной, а в том, что, в отличие от ересиархов, ими двигало не горделивое желание подменить истину ложью и ввести новое учение в Церковь. Они впали в ошибку «не от лукавого намерения», а или от излишней доверчивости своим учителям, или от чрезмерной ревности в борьбе с противоположным заблуждением.
Священное Предание Церкви не оставляет места для спекуляций на имени свт. Григория Нисского. Не раз и не два святые отцы упоминали его заблуждение, и никто из них не сказал, что это допустимая версия учения о конечности адских мук. Приведем слова свт. Фотия Константинопольского: «То, что у святого Григория, епископа Нисского, сказано об апокатастасисе, Церковью не принимается» Кирилл Скифопольский, прп. Житие прп. Саввы Освященного, гл. 90.
Кирилл Скифопольский, прп. Житие прп. Саввы, гл. 74, 90.
Danielou J . Origen. London, 1955. P. 289.
Макарий (Оксиюк) , митр. Эсхатология св. Григория Нисского. М., 1999. С. 570, 649.
Каллист (Уэр) , еп. Понимание спасения в православной традиции // Страницы. № 3, 1996. С. 34..
Осипов А.И . Из времени в вечность: посмертная жизнь души. М., 2011. C. 117, 156-157.
Преподобных отцов Варсануфия Великого и Иоанна Руководство к духовной жизни в ответах на вопрошения учеников. М., 2001. С. 386-388.
Амвросий (Погодин) , архим. Святой Марк Эфесский и Флорентийская уния. М., 1994. С. 68-69.
Василий Великий , святитель. Письмо 9, к Максиму Философу.
Photius . Bibliotheque. Ed. R. Henry. Vol. IV. Paris, 1965. P. 291a.
Вселе́нские Собо́ры – собрания православных (священников и иных лиц) как представителей всей Православной (всей совокупности ), созывавшиеся с целью решения насущных вопросов в области и .
Это значит, что соборные постановления формулировались и утверждались отцами не по правилу демократического большинства, а в строгом согласии со Священным Писанием и Преданием Церкви, по Промыслу Божию, при содействии Святого Духа.
По мере развития и распространения Церкви Соборы созывались в самых разных частях ойкумены. В подавляющем большинстве случаев поводами для Соборов служили более или менее частные вопросы, не требовавшие представительства всей Церкви и разрешавшиеся силами пастырей Поместных Церквей. Такие Соборы и назывались Поместными.
Вопросы же, подразумевавшие необходимость общецерковного обсуждения, исследовались при участии представителей всей Церкви. Созывавшиеся в этих обстоятельствах Соборы, представлявшие полноту Церкви, действовавшие в соответствии с Божьим законом и нормами церковного управления, закрепляли за собой статус Вселенских. Всего было семь таких Соборов.
Чем отличались между собой Вселенские Соборы?
На Вселенских Соборах присутствовали главы поместных Церквей или их официальные представители, а также епископат, представлявший свои епархии. Догматические и канонические решения Вселенских Соборов признаются обязательными для всей Церкви. Для усвоения Собором статуса «Вселенский» необходима рецепция, т. е. проверка временем, и принятие его постановлений всеми поместными Церквями. Случалось, что под жестким давлением императора или влиятельного епископа участники Соборов принимали решения, противоречащие евангельской истине и церковному Преданию, со временем такие Соборы Церковью отвергались.
Первый Вселенский Собор состоялся при императоре , в 325 году, в Никее.
Он был посвящен разоблачению ереси Ария, александрийского священника, хулившего Сына Божьего. Арий учил, что Сын сотворен и что было время, когда Его не было; единосущие Сына с Отцом он категорически отрицал.
Собор провозгласил догмат о том, что Сын - Бог, единосущный Отцу. На Соборе было принято семь членов Символа Веры и двадцать канонических правил.
Второй Вселенский Собор , созванный при императоре Феодосии Великом, имел место в Константинополе, в 381 г.
Поводом послужило распространение ереси епископа Македония, отрицавшего Божество Святого Духа.
На этом Соборе Символ Веры был скорректирован и дополнен, в том числе членом, содержащим Православное учение о Святом Духе. Отцами Собора составлено семь канонических правил, одним из которых запрещено вносить какие-либо изменения в Символ Веры.
Третий Вселенский Собор состоялся в Ефесе в 431 году, в царствование императора Феодосия Малого.
Он был посвящён разоблачению ереси Константинопольского Патриарха Нестория, ложно учившего о Христе как о человеке, соединенном с Сыном Божьим благодатною связью. Фактически он утверждал, что во Христе - два Лица. Кроме того он называл Богородицу Христородицей, отрицая Её Богоматеринство.
Собор подтвердил, что Христос - Истинный Сын Божий, а Мария - Богородица, и принял восемь канонических правил.
Четвертый Вселенский Собор проходил при императоре Маркиане, в Халкидоне, в 451 году.
Отцы тогда собрались против еретиков: предстоятеля Александрийской Церкви, Диоскора, и архимандрита Евтихия, которые утверждали, что в результате воплощения Сына два естества, Божеское и человеческое, слились в Его Ипостаси в одно.
Собор вынес определение, что Христос - Совершенный Бог и вместе Совершенный Человек, Одно Лицо, заключающее в Себе два естества, соединенные неслитно, непреложно, нераздельно и неразлучно. Помимо того было сформулировано тридцать канонических правил.
Пятый Вселенский Собор состоялся в Константинополе, в 553 году, при императоре Юстиниане I .
На нем было подтверждено учение Четвертого Вселенского Собора, осужден изм и некоторые сочинения а Кирского и Ивы Едесского. Вместе с тем был осужден Феодор Мопсуестский, учитель Нестория.
Шестой Вселенский Собор был в городе Константинополе в 680 году, в правление императора Константина Погоната.
Его задачей стояло опровержение ереси монофелитов, настаивавших на том, что во Христе не две воли, а одна. К тому времени эту жуткую ересь успели растиражировать несколько Восточных Патриархов и Римский папа Гонорий.
Собор подтвердил древнее учение Церкви о том, что Христос имеет в Себе две воли - как Бог и как Человек. При этом Его воля по человеческому естеству во всём согласна с Божественной.
Собор , проходивший в Константинополе через одиннадцать лет, названный Трулльским, именуют Пято-Шестым Вселенским Собором. Он принял сто два канонических правила.
Седьмой Вселенский Собор имел место в Никее в 787 году, при императрице Ирине. На нем была опровергнута иконоборческая ересь. Отцы Собора составили двадцать два канонических правила.
Возможен ли Восьмой Вселенский Собор?
1) Распространенное на сегодняшний день мнение о завершённости эпохи Вселенских Соборов не имеет под собой догматических оснований. Деятельность Соборов, в том числе Вселенских, является одной из форм церковного самоуправления и самоорганизации.
Заметим, что Вселенские Соборы созывались по мере возникновения необходимости принятия важных решений, касающихся жизни всей Церкви.
Между тем, будет существовать «до скончания века» (), и нигде не сообщается, что на протяжении всего этого периода Вселенская Церковь не будет сталкиваться с вновь и вновь возникающими трудностями, требующими для их разрешения представительства всех Поместных Церквей. Поскольку право осуществлять свою деятельность на принципах соборности даровано Церкви от Бога, и этого права у неё никто, как известно, не отнимал, постольку нет оснований считать, что Седьмой Вселенский Собор априори должен именоваться последним.
2) В традиции греческих Церквей еще с Византийских времен распространено мнение о том, что Вселенских соборов было восемь, последним из них считают собор 879 г. при свт. . Восьмым вселенским собором его называли, например, св. (PG 149, col. 679), св. (Фессалоникийский) (PG 155, col. 97), позднее свт. Досифей Иерусалимский (в своем томосе 1705 г.) и др. То есть, по мнению целого ряда святых восьмой вселенский собор не только возможен, но уже был. (священник )
3) Обычно идею о невозможности проведения Восьмого Вселенского Собора связывают с двумя «главными» причинами:
а) С указанием Книги Притчей Соломоновых о семи столпах Церкви: «Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его, заколола жертву, растворила вино свое и приготовила у себя трапезу; послала слуг своих провозгласить с возвышенностей городских: “кто неразумен, обратись сюда!”. И скудоумному она сказала: “идите, ешьте хлеб мой и пейте вино, мною растворенное; оставьте неразумие, и живите, и ходите путем разума”» ().
Учитывая, что в истории Церкви было семь Вселенских Соборов, это пророчество можно, конечно же с оговорками, соотнести и с Соборами. Между тем в строгом осмыслении семь столбов означают не семь Вселенских Соборов, а семь Таинств Церкви. В противном случае нам пришлось бы признать, что до времени окончания Седьмого Вселенского Собора не имела под собой устойчивого основания, что она была хромающей Церковью: сперва её недоставало семи, затем шести, потом пяти, четырех, трех, двух опор. Наконец, только в восьмом веке она была прочно утверждена. И это при том, что именно ранняя Церковь прославилась сонмом святых исповедников, мучеников, учителей…
б) С фактом отпадения от Вселенского Православия Римо-Католицизма.
Коль скоро Вселенская Церковь раскололась на Западную и Восточную, утверждают сторонники этой идеи, то и созыв Собора, представляющего Единую и Истинную Церковь, увы, невозможен.
В действительности же, по Божьему определению, Вселенская Церковь никогда не подлежала разделению надвое. Ведь по свидетельству Самого Господа Иисуса Христа, если царство или дом разделятся сами в себе, «не может устоять царство то» (
Второй Вселенский Собор, Константинопольский I-й, состоялся при императоре Феодосии I-м Великом, в 381 г., сначала под председательством Мелетия Антиохийского, потом знаменитого Назианзина, известного в Церкви под именем Богослова, наконец, Нектария, преемника Григория на Константинопольской кафедре. Этот собор собирался против Константинопольского епископа Македония и его последователей полуариан-духоборцев, считавших Сына только подобосущным Отцу, а Святого Духа первым творением и орудием Сына. Собор имел в виду также и аномеев, последователей Аеция и Евномия, учивших, что Сын не подобен Отцу, но иной с Ним сущности, последователей Фотина, возобновившего савеллианство, и Аполлинария (Лаодикийского), учивших, что плоть Христова, принесенная с неба из лона Отца, не имела разумной души, которую заменило Божество Слова. Мелетий, соединявший ревность к Православию с духом христианской кротости, скончался вскоре после открытия Собора. Смерть его дала простор страстям, которые принудили Григория Назианзина отказаться не только участия в Соборе, но и от Константинопольской кафедры. Главным деятелем Собора остался Григорий Нисский, муж, соединявший обширную ученость и высокий ум с примерной святостью жизни. Собор утвердил нерушимо Символ Никейский; кроме этого, он присовокупил к нему последние пять членов; где понятие единосущия распространено в той же силе безусловного смысла и на Духа Святого, вопреки ереси духоборцев, воздвигнутой Македонием, епископом Константинополя, при императоре Констанции, низверженным еще в то же время, но нашедшим себе опору в поместном Лампсакском соборе. Вместе с тем была осуждена и ересь Аполлинария, епископа сирийской Лаодикии. В отношении церковной иерархии замечательно сравнение Константинопольского епископа с прочими экзархами, не только в почетном имени, но и в правах первосвященничества; при этом к области его причислены митрополии Понта, Малой Азии и Фракии. В заключение Собор установил форму соборного суда и принятия еретиков в церковное общение после раскаяния, одних через крещение, других через миропомазание, смотря по важности заблуждения” (Булгаков. Настольная книга священнослужителей. Киев, 1913 г.).
Третий Вселенский Собор.
К концу 4-го века, после борьбы с разного рода еретиками, Церковь полностью раскрыла учение о Лице Господа Иисуса Христа, подтвердив, что Он есть Бог и вместе человек. Но люди науки не удовлетворялись положительным учением Церкви; в учении о богочеловечестве Иисуса Христа они находили пункт, не уясненный для разума. Это вопрос об образе соединения в Лице Иисуса Христа Божественной и человеческой природы и взаимном отношении той и другой. Вопрос этот в конце 4 и начале 5 в. занимал антиохийских богословов, которые и приняли на себя задачу разъяснить его научно, путем разума. Но так как они придавали соображением разума большее значение, чем следовало, то, при выяснении этого вопроса, так же как и в прежних разъяснениях, не обошлись без ересей, волновавших Церковь в 5, 6 и даже 7 веках.
Ересь Нестория была первой из ересей, развивавшихся в Церкви при научном разъяснении вопроса об образе соединения в Лице Иисуса Христа Божественной и человеческой природы и их взаимном отношении. Она, подобно ереси Ария, вышла из антиохийского училища, не допускавшего таинственности в понимании догматов веры. Богословам антиохийского училища казалось непонятным и даже невозможным учение о соединении двух природ Божественной и человеческой, ограниченной и неограниченной, в одно Лицо Бога-человека Иисуса Христа. Желая дать этому учению разумное и понятное объяснение, они пришли к еретическим мыслям. Диодор, епископ Тарсийский (ум. 394 г.), прежде антиохийский пресвитер и учитель училища, первый развил такого рода мысли. Он написал в опровержение Аполлинария сочинение, в котором доказывал, что в Иисусе Христе человеческая природа как до соединения, так и после соединения с Божественной была полная и самостоятельная. Но, определяя образ соединения двух полных природ, он затруднялся (вследствие воззрений Антиохийской школы на догматы) сказать, что человеческая и Божественная природа составили единое Лицо Иисуса, и потому разграничил их между собой то того, что между ними не было полного и существенного объединения. Он учил, что совершенный прежде веков Сын воспринял совершенное от Давида, что Бог Слово обитал в рожденном от семени Давидова, как в храме, и что от Девы Марии родился человек, а не Бог Слово, ибо смертное рождает смертное по естеству. Отсюда, по Диодору, Иисус Христос был простой человек, в котором обитало Божество, или который носил в себе Божество.
Ученик Диодора, Феодор, епископ Мопсуетский (ум. 429 г.), развил эту мысль еще полнее. Он резко отличал в Иисусе Христе человеческую личность от Божественной. Существенное соединение Бога-Слова с человеком Иисусом в одно лицо, по его понятию, было бы ограничением Божества, потому оно и невозможно. Между ними возможно только внешнее единение, соприкосновение одного с другим. Это соприкосновение Феодор раскрывал таким образом: человек Иисус родился от Марии, как и все люди естественно, со всеми человеческими страстями и недостатками. Бог-Слово, предвидя, что Он выдержит борьбу со всеми страстями и над ними восторжествует, захотел через Него спасти человеческий род, и для этого, еще с момента зачатия Его, соединился с Ним Своей благодатью. Благодать Бога-Слова, почившая на человеке Иисусе, освящала и укрепляла Его силы и по Его рождении, так что Он, вступив в жизнь, начал борьбу со страстями тела и души, уничтожил грех во плоти и истребил его похоти. За такую добродетельную жизнь человек-Иисус удостоен быть усыновлен от Бога: именно со времени крещения Он признан был Сыном Божиим. Когда затем Иисус победил все дьявольские искушения в пустыне и достиг жизни совершеннейшей, Бог-Слово излил на Него дары Св. Духа в несравненно высшей степени, чем на пророков, апостолов и святых, например, он сообщил Ему высшее ведение. Наконец, во время страданий человек-Иисус выдержал последнюю борьбу с человеческими немощами и был удостоен за это божественного ведения и божественной святости. Теперь, Бог-Слово соединился с человеком-Иисусом теснейшим образом; между ними установилось единство действий, и человек-Иисус сделался орудием Бога-Слова в деле спасения людей.
Таким образом у Феодора Мопсуетского Бог-Слово и человек-Иисус совершенно отдельные и самостоятельные личности. Поэтому, он никак не допускал употребления выражений, относящихся к человеку-Иисусу, в приложении к Богу-Слову. Например, по его мнению, нельзя говорить: Бог родился, Богородица, потому что не Бог родился от Марии, а человек, или: Бог страдал, Бог распят, потому что опять страдал человек-Иисус. Это учение полностью еретическое. Последние его выводы - это отрицание таинства воплощения Бога-Слова, искупления рода человеческого страданиями и смертью Господа Иисуса Христа, так как страдания и смерть обыкновенного человека не могут иметь спасительного значения для всего рода человеческого, и, в конце концов, отрицание всего христианства.
Пока учение Диодора и Феодора распространялось только как частное мнение в кружке людей, занимавшихся богословскими вопросами, оно не встречало опровержений и осуждений со стороны Церкви. Но когда архиепископ Константинопольский Несторий затеял сделать его общецерковным учением, Церковь выступила против него как ереси и торжественно осудила. Несторий был учеником Феодора Мопсуетского и воспитанником Антиохийского училища. Он возглавил борьбу с Церковью и дал свое имя этому еретическому учению. Еще будучи в Антиохии иеромонахом, он славился красноречием и строгостью жизни. В 428 году император Феодосий II младший сделал его Константинопольским архиепископом. Несторий привез из Антиохии пресвитера Анастасия, который сказал в церкви несколько проповедей в духе учения Ф. Мопсуетского, что Деву Марию следует называть не Богородицей, а человекородицей. Подобное учение было новостью, так как в Константинопольской, Александрийской и других церквах сохранялось древнее православное учение о соединении в Лице Господа Иисуса Христа двух естеств. На это соединение смотрели, как на существенное соединение в одно Богочеловеческое Лицо , и не допускалось в Нем, как едином лице, разделения Божества от человечества. Отсюда в общественном наименовании Пресвятой Девы Марии было Богородица . Эти проповеди Анастасия взволновали весь клир, монахов и народ. Несторий для прекращения волнений стал сам проповедовать и отвергать название Богородица, по его мнению, непримиримое с разумом и христианством, но и не допускал названия человекородица, а назвал Пресвятую Деву Христородицей. После этого объяснения волнения в Константинополе не утихали. Нестория стали обвинять в ереси Павла Самосатского, так как было понятно, что речь идет не только о названии Девы Марии Богородицей, а о Лице Иисуса Христа. Несторий стал преследовать своих противников и даже осудил их на Константинопольском соборе (429 г.), но тем только увеличил число своих врагов, которых и без того было много по случаю предпринятого им исправления нравов клира. Скоро слух об этих спорах проник и в другие церкви и здесь начались рассуждения.
В Антиохии и Сирии очень многие приняли сторону Нестория, по преимуществу лица, вышедшие из Антиохийского училища. Но в Александрии и Риме учение Нестория встретило сильное противодействие. Александрийским епископом в то время был св. Кирилл (с 412 г.), человек богословски образованный и ревностный защитник православия. Прежде всего, в пасхальном послании он изложил, как вредно для христианства учение Нестория. Это на Нестория не подействовало, и он продолжал в письмах к Кириллу отстаивать правильность своего учения. Тогда Кирилл особым посланием известил императора Феодосия II, его супругу Евдоксию и сестру Пульхерию об учении Нестория. Затем он сообщил об этой ереси папе Целестину. Несторий тоже писал в Рим. Папа Целестин созвал в Риме собор (430), осудил на нем учение Нестория и потребовал от него, под угрозой отлучения и низложения, отказаться от своих мыслей в течение 10 дней. Заключение собора было отправлено Несторию и восточным епископам через Кирилла, которому папа передал свой голос. Кирилл уведомил Нестория и епископов о постановлениях Римского собора, и особенно убеждал Иоанна, архиепископа Антиохийского, отстаивать православие. В случае принятия ими стороны Нестория, они дадут повод к разрыву с церквами Александрийской и Римской, которые уже высказались против Нестория. Иоанн, сочувствовавший образу мыслей Нестория, ввиду предупреждения Кирилла, написал Несторию дружеское письмо, в котором убеждал его употреблять выражения о Пресвятой Деве Марии, принятые древними отцами.
Между тем, Кирилл на соборе в Александрии (430 г.) осудил учение Нестория и издал против него 12 анафематизмов, в которых доказывал нераздельное соединение в Лице Господа Иисуса Христа двух естеств. Эти анафематизмы Кирилл препроводил Несторию со своим посланием. Несторий, со своей стороны, ответил 12 анафематизмами, в которых осуждал тех, кто приписывают страдания Божеству и проч. Они были направлены против Кирилла, хотя к последнему они не приложимы. Сирийские епископы, получив анафематизмы Кирилла, тоже восстали против них. У них была точка зрения идей Феодора Мопсуетского. Блаженный Феодорит, ученый епископ Кирский, написал на них опровержение. Для прекращения такого раздора между предстоятелями знаменитых церквей и утверждения православного учения, имп. Феодосий II решился созвать вселенский собор. Несторий, чью сторону в то время занимал Феодосий, сам просил созыва вселенского собора, находясь в убеждении, что его учение, как правильное, восторжествует.
Феодосий назначил собор в Ефесе в самый день Пятидесятницы 431 г. Это был Третий Вселенский Собор. В Ефес прибыли Кирилл с 40 египетскими епископами, Ювеналий Иерусалимский с палестинскими епископами, Фирм, еп. Кесарии Каппадокийской, Флавиан Фессалоникийский. Прибыл и Несторий с 10 епископами и два высших чиновника, друзья Нестория. Первый Кандидиан, как представитель императора, второй Ириней - просто как расположенный к Несторию. Не было только Иоанна Антиохийского и папских легатов. По прошествии 16 дней срока, назначенного императором для открытия собора, Кирилл решился открыть собор, не дожидаясь отсутствующих. Чиновник Кандидиан протестовал против этого и послал донос в Константинополь. Первое заседание было 22 июня в церкви Богородицы. Нестория приглашали на собор три раза. Но в первый раз он дал ответ неопределенный, второй раз отвечал, что придет, когда все епископы съедутся, а в третий - даже не выслушал приглашения. Тогда собор решил рассмотреть дело Нестория без него. Были прочитаны Символ Веры Никео-Цареградский, послания к Несторию, анафематизмы Кирилла и послания Нестория к Кириллу, его беседы и прочее.
Отцы нашли, что послания Кирилла заключают в себе православное учение и, напротив, послания и беседы Нестория - неправославное. Потом отцы проверили, как Несторий учит в настоящее время, не отказался ли он уже от своих мыслей. По свидетельству епископов, беседовавших в Ефесе с Несторием, оказалось, что он придерживается прежних мыслей. Наконец, были прочитаны изречения отцов Церкви, писавших о Лице Господа Иисуса Христа. Здесь тоже Несторий противоречит им. Приняв все это во внимание, отцы Ефесского собора признали учение Нестория еретическим и определили лишить его сана и отлучить от церковного общения. Под приговором подписалось 200 епископов и первое заседание кончилось.
В тот же день собор в Ефесе объявил о низложении Нестория и послал уведомление об этом клиру в Константинополе. Кирилл еще от себя написал письма епископам и настоятелю константинопольского монастыря авве Далматию. Вскоре были отправлены и акты собора императору. Несторию был объявлен приговор на другой день после заседания. Он, конечно, его не принял и в донесении императору жаловался на неправильные, будто бы, действия собора, обвинял особенно Кирилла и Мемнона и просил императора или перевести собор в другое место, или дать ему возможность благополучно возвратиться в Константинополь, потому что, жаловался он со своими епископами, - его жизни угрожает опасность.
Между тем в Ефес прибыл Иоанн Антиохийский с 33 сирскими епископами. Отцы собора его уведомили, чтобы он не входил в общение с осужденным Несторием. Но Иоанн был не доволен решением дела не в пользу Нестория, и потому, не входя в общение с Кириллом и его собором, составил свой собор с Несторием и приехавшими епископами. К Иоанну примкнуло несколько епископов, бывших на соборе св. Кирилла. На собор Иоанна также прибыл императорский уполномоченный. Собор Иоанна признал осуждение Нестория незаконным и начал суд над Кириллом, Мемноном и другими епископами, осудившими Нестория. Кириллу было несправедливо поставлено в вину, между прочим, что учение, изложенное в его анафематизмах, сходно с нечестием Ария, Аполлинария и Евномия. И вот, собор Иоанна осудил и низложил Кирилла и Мемнона, отлучил от церковного общения, впредь до раскаяния, прочих епископов, осудивших Нестория, донес обо всем в Константинополь императору, клиру и народу, прося императора утвердить низложение Кирилла и Мемнона. Феодосий, который получил, кроме донесений Кирилла, Нестория и Иоанна, еще донесение Кандидиана, не знал, как поступить в этом случае. Наконец, он распорядился, чтобы все постановления соборов Кирилла и Иоанна были уничтожены и чтобы все епископы, прибывшие в Ефес, собрались вместе и покончили споры мирным образом. Кирилл не мог согласиться с таким предложением, так как на его соборе было вынесено правильное решение, а Иоанн Антиохийский представлял действия своего собора правильными, о чем оба доносили в Константинополь.
Пока велась эта переписка, собор, под председательством Кирилла, продолжал свои заседания, которых было семь. На втором заседании было прочитано послание папы Целестина, привезенное только теперь прибывшими легатами, и признано было вполне православным; в третьем - Римские легаты подписали осуждение Нестория; в четвертом - Кирилл и Мемнон, неправильно осужденные Иоанном (который не явился на приглашение явиться на заседание) были оправданы; в пятом - Кирилл и Мемнон, для опровержения обвинений, возведенных на них Иоанном, осудили ереси Ария, Аполлинария и Евномия, а собор отлучил от церковного общения самого Иоанна и сирийских епископов; в шестом - запрещено на будущее время изменять что-либо в Никео-Цареградском Символе или вместо него составлять другие, наконец, в седьмом - собор занялся решением частных вопросов по разграничению епархий. Все соборные акты были посланы императору для утверждения.
Теперь Феодосий находился в еще большем затруднении, чем прежде, потому что неприязнь между собором и сторонниками Иоанна увеличилась в значительной степени. А вельможа Ириней, прибывший в столицу из Ефеса, сильно действовал при дворе в пользу Нестория. Епископ Берийский Акакий подал императору совет, удалив от соборных рассуждений Кирилла, Мемнона и Нестория, поручить всем остальным епископам пересмотреть вновь дело Нестория. Император так и поступил. Он послал в Ефес чиновника, который взял под стражу Кирилла, Мемнона и Нестория, и начал принуждать к согласию прочих епископов. Но соглашения не последовало. Между тем, св. Кирилл нашел случай из-под стражи написать клиру и народу константинопольскому, а также авве Далматию о происходящем в Ефесе. Авва Далматий собрал иноков константинопольских монастырей и вместе с ними при многочисленном стечении народа, с пением псалмов, с горящими светильниками, отправился ко дворцу императора. Войдя во дворец, Далматий просил императора, чтобы православные отцы были освобождены из заключения и чтобы было утверждено определение собора относительно Нестория.
Появление знаменитого Аввы, 48 лет не выходившего из своего монастыря, произвело сильное впечатление на императора. Он обещал утвердить решение собора. Затем в церкви, куда отправился авва Далматий с иноками, народ открыто провозгласил анафему Несторию. Таким образом колебания императора кончились. Оставалось только привести сирских епископов в согласие с собором. Для этого император приказал спорящим сторонам выбрать по 8 депутатов и прислать их в Халкидон для взаимных рассуждений в присутствии императора. В эту депутацию со стороны православных вошли два Римских легата и иерусалимский епископ Ювеналий. Со стороны защитников Нестория - Иоанн Антиохийский и Феодорит Кирский. Но и в Халкидоне не было достигнуто соглашение, несмотря на заботы Феодосия. Православные требовали, чтобы сирские епископы подписали осуждение Нестория, а сирские не соглашались и не хотели принимать, как они выражались, догматов Кирилла (анафематизмов). Так дело и осталось нерешенным. Впрочем, Феодосий теперь перешел решительно на сторону православных епископов. По окончании халкидонского совещания он издал указ, в котором приказал всем епископам возвратиться на свои кафедры, в том числе и Кириллу, а Нестория еще прежде удалил в Антиохийский монастырь, из которого он прежде был взят на константинопольскую кафедру. Преемником Нестория православные епископы поставили Максимилиана, известного своей благочестивой жизнью.
Восточные епископы, во главе с Иоанном Антиохийским, отправляясь из Халкидона и Ефеса на свои кафедры, по дороге составили два собора, один в Тарсе, на котором снова осудила Кирилли и Мемнона, и другой в Антиохии, на котором составили свое исповедание веры. В этом исповедании было сказано, что Господь Иисус Христос - совершенный Бог и совершенный человек и что на основании неслитного в Нем единства Божества и человечества, Пресвятая Дева Мария может быть названа Богородицей. Таким образом, восточные отцы отступили от своих несторианских воззрений, но от лица Нестория не отказались, почему разделение между ними и Кириллом продолжалось. Император Феодосий не терял все-таки надежды примирить церкви и поручил исполнить это своему чиновнику Аристолаю. Но только Павлу, епископу Эмесскому, удалось примирить отцов сирских с александрийскими. Он убедил Иоанна Антиохийского и других сирских епископов согласиться на осуждение Нестория, а Кирилла Александрийского - подписать Антиохийское исповедание веры. Кирилл, видя, что это исповедание православное, подписал его, но не отказался и от своих анафематизмов. Таким образом, мир был восстановлен. С Антиохийским исповеданием веры, как с православным, была согласна вся Вселенская Церковь и оно получило значение точного исповедания веры древне-православного учения об образе соединения в Господе Иисусе Христе двух естеств и их взаимном отношении. Император утвердил это исповедание и принял окончательное решение относительно Нестория. Он был сослан (435 г.) в один оазис в египетских пустынях, где и умер (440 г.).
Вместе с заблуждениями Нестория на Третьем Вселенском Соборе была осуждена и появившаяся на западе ересь пелагианская . Пелагий, родом из Британии, не принимая иночества, вел строгую аскетическую жизнь, и, впав в духовную гордость, начал отрицать первородный грех, умаляя значение благодати Божией в деле спасения и приписывая все заслуги добродетельной жизни и собственным силам человека. В дальнейшем своем развитии пелагианство вело к отрицанию нужды в искуплении и самого искупления. Для распространения этого лжеучения Пелагий прибыл в Рим, а затем в Карфаген, но здесь встретил сильного противника в лице знаменитого учителя западной церкви, блаженного Августина. Испытав собственным тяжким опытом немощь воли в борьбе со страстями, Августин со всей силой опровергал ложное учение гордого британца и раскрыл в своих творениях, какое великое значение имеет божественная благодать для делания добра и достижения блаженства. Осуждение ереси Пелагия было произнесено еще в 418 году на поместном соборе в Карфагене, и только было подтверждено Третьем Вселенским Собором.
На соборе было изложено всех канонов 8. Из них, кроме осуждения Несторианской ереси, важно - полное запрещение не только составлять новый, но даже дополнять или сокращать, хотя бы одним словом, Символ, изложенный на двух первых Вселенских Соборах.
История несторианства после собора.
Приверженцы Нестория восстали на Иоанна Антиохийского за измену и образовали сильную партию в Сирии . В их числе был даже блаженный Феодорит Кирский. Он осуждал заблуждения Нестория, соглашался с православным учением, но и не хотел согласиться с осуждением Нестория. Иоанн Антиохийский был вынужден стремиться к уничтожению еретической партии. Его помощником был Равула, епископ Эдесский. Не достигнув ничего силой убеждения, Иоанну пришлось обратиться к помощи гражданских властей. Император удалил с кафедр нескольких несторианских епископов в церквах Сирийской и Месопотамской, но несторианство держалось.
Главной причиной этого был не сам лично Несторий (за которого не стояло большинство епископов), а распространение его еретических мыслей в сочинениях Диодора Тарсийского и Федора Мопсуетского. На них в Сирии смотрели, как на великих учителей Церкви. Православные епископы это понимали и потому начали действовать против этих учителей несторианства. Так, эдесский епископ Равула разрушил эдесскую школу, в которой проводились идеи антиохийской школы. Во главе этой школы стоял пресвитер Ива, подобно Феодориту, соглашавшийся на Антиохийское исповедание, но подозревавший самого Кирилла в неправославии. Ива с другими учителями эдесской школы был изгнан. Затем Равула на организованном им соборе осудил сочинения Диодора и Феодора, что произвело сильное волнение в восточных церквах. Сам св. Кирилл, желавший вместе с Проклом, еп. Константинопольским, торжественно осудить учителей несторианства, должен был только ограничиться в своем сочинении опровержением Феодора Мопсуетского. Но и это сочинение вызвало на востоке сильное недовольство, и против него появились возражения. Блаженный Феодорит тоже защищал Феодора Мопсуетского. Во время этой борьбы умер св. Кирилл (444 г.), и во время этой же борьбы сирийские христиане со своими епископами еще более отдалились от Церкви. Равула Эдесский умер еще раньше Кирилла (436 г.). Под влиянием несторианской партии, преемником его был избран изгнанный Ива, который опять восстановил эдесскую школу. Ива, между прочим, написал письмо к одному персидскому епископу, Марию, о событиях в сирийской церкви и о споре между Кириллом и Несторием. Порицая Нестория, что он своим выражением о Пресвятой Деве Марии подал повод к обвинению в ереси, Ива особенно восстал против Кирилла, обвиняя его несправедливо в том, что он уничтожает в Иисусе Христе человеческое естество, и признает одно Божественное и тем возобновляет ересь Аполлинария. Это письмо имело важное значение в дальнейших спорах Церкви с еретиками. Ива еще перевел сочинения Феодора и Диодора на сирийский язык. Но гораздо более действовал в пользу несторианства епископ Низибии, Фома Варсума, до того учитель эдесского училища. Он пользовался благосклонностью персидского правительства, которому тогда принадлежала Низибия и которое, по политическим взглядам, одобряло отделение персидских христиан от христиан империи. В 489 году эдесская школа опять была разрушена. Учителя и ученики ушли в Персию и основали школу в Низибии, которая сделалась рассадником несторианства.
В 499 году епископ Селевкии, Бабей, несторианин, созвал в Селевкии собор, на котором было утверждено несторианство и формально заявлено об отделении персидской церкви от греко-римской империи. Несториане стали называться по своему богослужебному языку халдейскими христианами . У них был свой патриарх, называемый католикосом . Кроме догматических различий, несторианская персидская церковь допустила у себя различия и в церковном устройстве. Так, она разрешила брак не только священникам, но и епископам. Из Персии несторианство распространилось в Индии. Здесь они получили название христиан-фомитов , по имени ап. Фомы.
Четвертый Вселенский Собор.
Четвертый вселенский собор - Халкидонский связан непосредственно с историей третьего вселенского собора - Ефесского (пишет еп. Иоанн Аксайский). Мы знаем, что главным деятелем в просвещении и охранении православного учения на 3-м вселенском соборе был св. Кирилл, архиеп. Александрийский. Главным виновником всех беспокойств был Евтихий, архим. Константинопольский, который являлся почитателем св. Кирилла. Святитель Кирилл, уважая Евтихия, прислал ему экземпляр деяний вселенского Ефесского собора. Но как случается в других случаях, что воодушевление переходит в крайность, так и здесь ревность к богословским суждениям св. Кирилла перешла границы. Высокое богословие св. Кирилла было не понято и выродилось у Евтихия в лжеучение, построилась новая система монофизитства, в котором утверждалось, что во Иисусе Христе было не два естества, но одно. Когда на соборе дошло до объяснений с Евтихием, то он выразил свое учение так: “После воплощения Бога Слова, я поклоняюсь одному естеству, естеству Бога, воплотившегося и вочеловечившегося; исповедую, что Господь наш состоит из двух естеств прежде соединения, а после соединения исповедую одно естество” (История вселенских соборов).
Еретическое монофизитское учение разделял Диоскор , занявший после Кирилла Александрийскую кафедру. Диоскора поддерживал император Феодосий II, ценивший его как борца с несторианством. Евтихия почитала придворная партия во главе с императрицей Евдоксией. По совету этой партии, Евтихий перенес свое дело на суд церквей Римской и Александрийской, выставляя себя защитником православного учения, а Флавиана и Евсевия, еп. Дорилейского несторианами. Папа Лев Великий, осведомленный обо всем Флавианом, согласился на осуждение Евтихия. Диоскор же, приняв сторону последнего, просил императора созвать вселенский собор для утверждения мнимо-православного учения Евтихия и осуждения несторианства, якобы возрожденного Флавианом. Феодосий II назначил в 449 году собор в Ефесе, под председательством Диоскора.
На соборе присутствовало 127 епископов лично и 8 имели уполномоченных. Папа прислал “догматическое послание”, знаменитое по чистоте понимания истины и по ясности изложения (epistola dogmatica). Заседали трое его легатов. Начались соборные совещания по делу Евтихия. Диоскор не огласил послание папы, удовольствовался исповеданием веры Евтихия и заявлением, что о двух природах во Христе не говорилось на прежних вселенских соборах. Диоскор объявил Флавиана еретиком и лишенным сана, также как Евсевия Дорилейского, Домна Антиохийского и Феодора Кирского. С ними, по боязни насилия, согласились 114 епископов. Легаты Римские отказались подать голос.
“Когда Флавиан выходил из соборной залы”, пишет еп. Арсений, “на него набросились сирский архимандрит Варсума и другие монахи, и так избили его, что он скоро умер на пути в городок Лидии, место своего заточения”.
Преемником Флавиана сделался Анатолий, священник, поверенный Диоскора при имп. Дворе. Император, обманутый своими царедворцами, подтвердил все определения ефесского “разбойничьего собора”.
Защитником православия выступил папа Римский св. Лев Великий . На соборе в Риме было осуждено все, постановленное в Ефесе. Папа в письмах на восток требовал созыва законного вселенского собора в Италии. По его просьбе, того же требовал и зап. император Валентиан III. Но Феодосий находился под влиянием монофизитской придворной партии, особенно Феодоксии, и потому не внимал просьбам. Затем, придворная партия потеряла свое значение, императрицу удалили под предлогом паломничества в Иерусалим. Получила значение партия сестры Феодосия, Пульхерии, почитательницы патриарха Флавиана. Его мощи были торжественно перенесены в Константинополь. Феодосий вскоре умер (450 г.). Преемником его стал Маркиан, вступивший в брак с Пульхерией.
В Халкидоне был созван законный 4-й Вселенский собор . Всех отцов на нем было 630. Из наиболее замечательных были: Анатолий Константинопольский, принявший сторону православных, Домн Антиохийский (низложенный Диоскором и возвращенный Маркианом), Максим, поставленный на его место, Ювеналий Иерусалимский, Фалассий Кесарие-Каппадокийский, блаженный Феодорит, Евсевий Дорилейский, Диоскор Алесксандрийский и другие. Папа, желавший собора в Италии, все же прислал своих легатов в Халкидон. Председателем собора был Анатолий Константинопольский. Первым делом отцы занялись рассмотрением деяний разбойничьего собора и судопроизводством над Диоскором. Его обвинителем был известный Евсевий Дорилейский, который представил отцам записку с изложением всех насилий Диоскора на разбойничьем соборе. Ознакомившись, отцы отняли у Диоскора право голоса, после чего он попал в число подсудимых. К тому же на него представили много обвинений египетские епископы, которые рассказали о безнравственности и жестокости Диоскора и его разного рода насилиях. Обсудив все это, отцы осудили его и низложили, так же, как осудили разбойничий собор и Евтихия. Тех епископов, которые принимали участие в разбойничьем соборе, отцы Халкидонского собора простили, так как они раскаялись и объяснили в свое оправдание, что действовали под страхом угроз Диоскора.
Затем отцы занялись определением вероучения. Им предстояло изложить такое вероучение о двух естествах в Лице Господа Иисуса Христа, которое было бы чуждо крайностям несторианства и монофизитства. Среднее между этими крайностями учение именно и было православным. Отцы Халкидонского собора именно так и поступили. Приняв за образец изложение веры св. Кирилла Александрийского и Иоанна Антиохийского, а также послание папы Льва Римского к Флавиану, они, таким образом, определили догмат об образе соединения в Лице Господа Иисуса Христа двух естеств: “последующе божественным отцам, все единогласно поучаем исповедовать..... единого и того же Христа, Сына, Господа единородного, в двух естествах, неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно , познаваемого (никакоже различию двух естеств потребляемому соединением, паче же сохраняемому свойству каждого естества во едино лицо и воедину ипостась совокупляемого): не на два лица рассекаемого или разделяемого, но единого и того же Сына и единородного Бога Слова”. Таким вероопределением осуждалось как несторианство, так и монофизитство. Все отцы были согласны с этим определением. Блаженный Феодорит, которого на соборе подозревали в несторианстве, особенно египетские епископы, произнес анафему на Нестория и подписал его осуждение. Поэтому собор снял с него осуждение Диоскора и восстановил в сане, равно как снял осуждение с Ивы, епископа Эдесского. Только египетские епископы держали себя двусмысленно по отношению к вероопределению. Они хотя и подписали осуждение Евтихия, но не хотели подписать послания Льва Римского к Флавиану, под тем предлогом, что, по существующему в Египте обычаю, они ничего важного не делают, без соизволения и определения своего архиепископа, которого, в связи с низложением Диоскора, у них не было. Собор обязал их клятвой подписать, когда будет поставлен архиепископ. - Когда донесли Маркиану, что все сделано, он прибыл сам на собор на 6-е заседание, произнес речь, в которой выразил радость, что все сделано по общему желанию и мирно. Впрочем, заседания собора еще не окончились. Отцы занялись составлением 30 правил. Главные предметы правил - церковное управление и церковное благочиние.
После собора император издал строгие законы относительно монофизитов. Приказано было всем принимать учение, определенное Халкидонским собором; монофизитов ссылать в заточение или изгонять; их сочинения сжигать, а за их распространение казнить и проч. Диоскор и Евтихий были сосланы в отдаленные провинции”.
Халкидонский собор утвердил постановления не только трех предыдущих Вселенских соборов, но и поместных: Анкирского, Неокесарийского, Гангрского, Антиохийского и Лаодикийского, бывших в 4-м веке. С этого времени первенствующих епископов в главных пяти церковных округах стали называть патриархами, а знатнейшим митрополитам, лишенным некоторых прав самостоятельности, в почетное отличие, присвоили титул экзарха: напр., Ефесскому, Кесарийскому, Ираклийскому.
Епископ Арсений, отмечая это, добавляет: “Название встречалось и раньше; так имп. Феодосий в письме 449 года назвал епископа Римского Патриархом. На 2-м заседании Халкидонского. Собора императорские представители сказали: “пусть святейшие патриархи каждого округа изберут по два из округа для рассуждений о вере”. Отсюда видим, что это название уже вошло в официальное употребление. Что же касается названия “папа”, то в Египте и Карфагене простой народ называл так первенствующих епископов, а прочие были у него “отцы”, а эти “деды” (папы). Из Африки это название перешло в Рим”.
Монофизитская ересь после собора.
Ересь монофизитская принесла Церкви более зла, чем какая-либо другая ересь. Соборное осуждение уничтожить ее не смогло. Очень не нравилось монофизитам, особенно египетским, учение о двух естествах в лице Господа Иисуса Христа, главное о человеческом. Многие монахи в других церквах также были против этого учения и перешли в ряды монофизитов. Им казалось невозможным приписать Господу Иисусу Христу человеческую природу, подобную нашей греховной, против недостатков которой были направлены все их подвиги. Еще во время Халкидонского собора монашествующие прислали трех архимандритов, которые брались защищать монофизитское учение и просили о восстановлении Диоскора. После собора некоторые из монахов прямо из Халкидона отправились в Палестину и произвели там большое смущение рассказами о том, что Халкидонский собор восстановил несторианство. Десять тысяч палестинских монахов, под предводительством выходцев из Халкидона, напали на Иерусалим, разграбили его, выгнали патриарха Ювеналия, а на его место поставили своего Феодосия. Только через два года (453 г.), при помощи военной силы, Ювеналий занял опять иерусалимский престол. Подобные же волнения монофизиты устраивали и в Александрии. Здесь и военная сила не привела ни к чему. Чернь загнала воинов в бывший храм Сераписа и сожгла живыми вместе с храмом. Усиленные военные меры привели к окончательному отделению монофизитов от православного патриарха Протерия, поставленного на место Диоскора, и созданию отдельного общества под управлением пресвитера Тимофея Элура.
Воспользовавшись смертью императора Маркиана (457 г.), Александрийские монофизиты, устроили бунт, во время которого был убит Протерий, а на его место был возведен Элур, который низложил всех епископов Халкидонского собора, и осудил патриархов: Константинопольского, Антиохийского и Римского. Преемник Маркиана, Лев 1 Фракианин (457-474 г.) не мог сразу подавить восстание в Александрии. Для восстановления мира в Церкви, он решился на особую меру: потребовал, чтобы все митрополиты империи дали ему свой отзыв о Халкидонском соборе и о том, должно ли признавать Элура законным Александрийским патриархом. Более 1600 митрополитов и епископов высказались в пользу Халкидонского собора и против Тимофея Элура.
Тогда Лев низложил Элура (460 г.) и Александрийским патриархом поставил православного Тимофея Салафакиола. Благочестие и кротость этого патриарха принесли ему любовь и уважение монофизитов, и Александрийская церковь некоторое время была спокойна. Был также низложен (470 г.) патриарх Антиохийский Петр Гнафевс. Будучи еще монахом, он составил в Антиохии сильную монофизитскую партию, принудил православного патриарха оставить кафедру и сам ее занял. Чтобы утвердить навсегда монофизитство в Антиохии, он в трисвятой песне после слов: святый бессмертный - сделал монофизитское прибавление - распныйся за ны.
Но вот, в 476 году императорский престол занял Василиск, отнявший его у Льва Зенона. Чтобы укрепить себя на престоле при помощи монофизитов, Василиск принял их сторону. Он издал окружное послание, в котором, предавая осуждению Халкидонский собор и послание Льва к Флавиану, приказывал держаться только Никейского символа и определений второго и третьего вселенских соборов, подтверждающих этот символ. Такое послание должны были подписать все епископы империи, и действительно многие подписали, одни по убеждению, другие из страха. Вместе с тем были восстановлены на своих кафедрах Тимофей Элур и Петр Гнафевс, а православные патриархи - Александрийский и Антиохийский - удалены. Восстановление монофизитства произвело сильное волнение среди православных, особенно в Константинополе. Здесь во главе православных стоял патриарх Акакий. Василиск, желая предотвратить волнения, угрожавшие даже его престолу, издал было другое окружное послание, отменявшее первое, но было поздно. Зенон, при помощи православных, особенно Акакия, одолел Василиска и занял императорский престол (477 г.). Теперь православные опять взяли перевес над монофизитами. После смерти Элура, кафедру занял опять Тимофей Салафакиол. Но Зенон хотел не только победы православных, но и присоединения монофизитов к православной Церкви. Он понимал, что религиозные разделения плохо сказывались на благосостоянии государства. В этом ему сочувствовал и патриарх Акакий. Но эти попытки присоединения монофизитов, начатые Зеноном и продолжавшиеся в следующее царствование, приводили только к волненияя в Церкви, и, наконец, разрешились новой ересью.
В 484 году умер Александрийский патриарх Тимофей Салафакиол. На его место православные выбрали Иоанна Талайю, а монофизиты Петра Монга, который стал усердно хлопотать в Константинополе о своем утверждении, и, между прочим, предложил план для присоединения монофизитов. Зенон и патриарх Акакий согласились на его план. И вот, в 482 г., Зенон издает согласительное вероопределение, на основании которого должно было установиться общение между православными и монофизитами. В нем утверждался Никейский символ (подтвержденный вторым Вселенским Собором), предавались анафеме Несторий и Евтихий с единомышленниками, принимались 12 анафематизмов св. Кирилла, утверждалось, что единородный Сын Божий, сошедший и воплотившийся от Духа Святого и Марии Девы Богородицы, есть один, а не два: один и в чудесах, и в страданиях, которые претерпел во плоти добровольно; наконец, изрекалась анафема на тех, которые мыслили или теперь мыслят что-либо другое, чем утвержденное на Халкидонском или ином соборе. Зенон хотел достигнуть соединения умолчанием о естествах в Лице Господа Иисуса Христа и двусмысленным выражением о Халкидонском соборе. Такое согласительное вероисповедание было принято патриархом Акакием, Петром Монгом, получившим за это Александрийскую кафедру, Петром Гнафевсом, который снова занял кафедру Антиохийскую. Но в то же время это согласительное исповедание не удовлетворило ни строгих православных, ни строгих монофизитов. Православные подозревали в нем признание монофизитства, а те требовали явного осуждения Халкидонского собора. Не утвержденный императором на Александрийской кафедре Иоанн Талайя отправился в Рим с жалобами к папе Феликсу II на Акакия, принявшего энотикон. Феликс, чувствуя себя вполне независимым от Константинополя после падения Западной империи (476 г.), осудил энотикон как еретическое вероопределение, отлучил Акакия и всех епископов, принявших энотикон, равно как и самого Зенона, и даже прервал общение с восточными церквами. Строгие монофизиты со своей стороны восстали на своих патриархов Гнафевса и Монга, за принятие энотикона, отделившись от них и образовали отдельное монофизитское общество акефалитов (безглавных).
При преемнике Зенона Анастасии (491-518 гг.) дела находились в том же положении. Анастасий требовал, чтобы все приняли энотикон. Но православные уже успели понять, что снисходительные меры по отношению к еретикам не приносят благих последствий и даже наносят урон православию, поэтому стали отказываться от энотикона. Анастасий стал преследовать их, и, видимо, уже перешел на сторону монофизитов. Между тем в среде акефалитов появились ярые поборники монофизитства - Ксенай (Филоксен), епископ Иерапольский в Сирии, и Север, патриарх Антиохийский. Север, для успеха монофизитства в Константинополе, предложил Анастасию внести прибавление в трисвятой песне: распныйся за ны . Патриарх Константинопольский Македоний, опасаясь ссылки, был вынужден повиноваться приказанию императора. Но народ, узнав об этом, устроил бунт в Константинополе. Хотя Анастасию удалось временно успокоить народ и даже сослать в заточение патриарха Македония, но все же вскоре началась открытая война между православными и царем. Предводитель православных Виталиан своими победами принудил Анастасия дать обещание созвать собор для подтверждения святости Халкидонского собора и восстановить общение с Римом. Анастасий вскоре умер (518 г.), не исполнив своих обещаний.
При его преемнике Юстине (518-27 гг.), покровителе православия, оно опять получило перевес. Были возобновлены сношения с Римской церковью (519 г.) при новом патриархе Иоанне Каппадокийском; была подтверждена важность Халкидонского собора, монофизитские епископы низложены и проч.
Пятый Вселенский собор.
В 527 году на императорский престол вступил Юстиниан I , государь замечательный в истории гражданской и церковной (527-65 гг.). Для примирения Церкви и государства, Юстиниана занимала мысль о присоединении монофизитов к православию. В Египте православные составляли меньшинство, и такое разделение представляло опасность для Церкви и государства. Но Юстиниану не удалось достигнуть своей цели и даже, под влиянием своей жены тайной монофизитки Феодоры, он иногда действовал в ущерб православию. Так, под ее влиянием, в 533 году он сделал уступку монофизитам, допустив прибавление в трисвятой песне: распныйся за ны , хотя строгие последователи Халкидонского собора считали такое прибавление монофизитским. Юстиниан также возвел (535 г.) на константинопольский патриарший престол Анфима, тайного монофизита. К счастью, Юстиниан вскоре узнал о происках монофизитов. В то время (536 г.) в столицу прибыл папа Агапит, в качестве посла остготского короля Теодориха Великого. Узнав о еретичестве Анфима, Агапит (несмотря на угрозы Феодоры) донес о нем царю. Юстиниан тотчас же низложил Анфима, а на его место поставил пресвитера Минну. Все-таки он не терял надежды присоединить монофизитов. Поэтому под председательством Минны был составлен небольшой собор из епископов православных и монофизитских, на котором обсуждался вопрос о присоединение монофизитов. Но вследствие их упорства рассуждения ни к чему не привели. Патриарх снова их осудил, и император подтвердил прежние строгие законы против них. Монофизиты тогда бежали в Великую Армению и здесь упрочили свою ересь.
Между тем Феодора продолжала вести интриги в пользу монофизитов. По ее проискам, после смерти папы Агапита (537 г.) на Римскую кафедру был поставлен римский дьакон Вигилий, давший ей еще прежде обещание с подпиской помогать монофизитам. Потом она нашла себе еще двух усердных помощников, проживавших при дворе епископов - Федоре Аскиде и Домициане, которые были тайными монофизитами. Оба они советовали императору заняться обращением монофизитов и даже предложили для этого план. Именно, что они смогут присоединиться только тогда, когда Православная Церковь осудит учителя несторианства Феодора Мопсуетского и его последователей - блаженного Феодорита и Иву Эдесского. Так как их сочинения не осуждены, то это служит соблазном для монофизитов, и они подозревают православную Церковь в несторианстве. План это был составлен в пользу монофизитов и во вред православным: в случае его исполнения Церковь оказалась бы в противоречии сама с собой, осудив Феодора и Иву, признанных православными на Халкидонском соборе. Император, для умиротворения жизни Церкви, согласился испытать этот план, и в 544 году издал первый эдикт о трех главах. В нем осуждался Феодор Мопсуетский, как отец несторианской ереси, сочинения Феодорита против св. Кирилла и письмо Ивы к персу Марию. Но в то же время было прибавлено, что это осуждение не противоречит Халкидонскому собору, и всякий, думающий иначе, подвергнется анафеме. Этот эдикт должны были подписать все епископы. Минна, патриарх Константинопольский, после некоторого сопротивления, подписал, а за ним и восточные епископы. Но в западных церквах эдикт встретил сильную оппозицию. Карфагенский епископ Понтиан решительно отказался от подписи, а ученый дьякон карфагенской церкви Фульгенций Ферран написал в опровержение эдикта трактат, с которым согласились все на западе. Римский Вигилий также был против эдикта. Западные видели в осуждении трех глав унижение Халкидонского собора, хотя на беспристрастный взгляд этого не было. На Халкидонском соборе не было обсуждения о Феодоре Мопсуетском. Феодорит был оправдан собором после произнесения им анафемы на Нестория, и, следовательно, отказался от своих сочинений в защиту его против св. Кирилла, и письмо Ивы осуждалось в том виде, в каком оно существовало в 6 в. во время издания эдикта, то есть искаженное в Персии несторианами.
Противодействие западных епископов смутило Юстиниана. В 547 году он вызвал в Константинополь Вигилия и многих других западных епископов, надеясь и ух убедить подписать осуждение трех глав. Однако, епископы не соглашались, а Вигилию пришлось содействовать осуждению, когда Феодосия показала ему подписку при его вступлении на Римскую кафедру. Он составил judicatum на три главы, хитростью склонил подписаться под ним западных епископов, бывших в Константинополе и представил его царю. Но западные епископы, узнав о хитрости, восстали против Вигилия. Во главе их стоял африканский еп. Факунд Гермианский, написавший 12 книг в защиту трех глав. В западных церквах распространялись самые невыгодные слухи на счет папы. Тогда Вигилий попросил у императора обратно свой иудикатум и предложил созвать вселенский собор, определениям которого все должны подчиниться. Юстиниан согласился на созыв собора, но иудикатум не возвратил. В 551 году император пригласил западных епископов на собор, чтобы склонить их к осуждению трех глав. Но они не поехали, а прибыли немногие, которые все-таки не согласились с эдиктом. Тогда Юстиниан низложил и заточил их, а на их место поставил тех, которые согласились на осуждение трех глав. Затем, в том же 551 г., издав новый эдикт о трех главах, в котором развивалась та мысль, что осуждение трех глав не противоречит Халкидонскому собору, - царь в 553 году созвал в Константинополе пятый Вселенский собор для окончательного решения вопроса о Феодоре Мопсуетском, блаж. Феодорите и Иве Эдесском.
На соборе присутствовало 165 восточных и западных епископов. Председателем был Евтихий, патриарх Константинопольский, преемник Минны. Папа Вигилий, находившийся все время в Константинополе, опасаясь противодействия западных епископов, отказался идти на собор и обещал подписать соборные определения после. Отцы собора на нескольких заседаниях читали еретические места из сочинений Феодора Мопсуетского и все то, что было написано в его опровержение, разрешили вопрос, можно ли осуждать еретиков после смерти, и, наконец, пришли к заключению, согласному с императорскими эдиктами, что Феодор Мопсуетский действительно еретик несторианин и должен быть осужден. Были также прочитаны сочинения блаж. Феодорита и письмо Ивы. Отцы нашли, что сочинения Феодорита достойны также осуждения, хотя он сам, как отказавшийся от Нестория и потому оправданный Халкидонским собором, и не подлежит осуждению. Что же касается письма Ивы Эдесского, то собор также осудил его, не касаясь самого лица Ивы, собор в этом случае осудил то, что было прочитано им в заседаниях, то есть искаженное несторианами письмо Ивы. Таким образом, были осуждены Феодор Мопсуетский и его сочинения, а также сочинения блаж. Феодорита в защиту Нестория против св. Кирилла и письмо Ивы Эдесского к Марию персу.
При этом собор утвердил вероопределения всех прежних вселенских соборов и в том числе Халкидонского. Папа Вигилий, во время соборных заседаний, приславший императору свой отзыв против осуждения вышепоименованных лиц, по окончании собора все-таки подписал соборные определения, и был отпущен в Рим, после почти семилетнего пребывания в Константинополе. По дороге, впрочем, он умер. Преемник его Пелагий (555 г.) принимал пятый Вселенский собор, и потому должен был выдерживать борьбу против многих западных церквей, не принимавших собора. Разделение в западных церквах из-за пятого Вселенского собора продолжалось до самого конца 6-го столетия, когда при папе Григории Великом, наконец, все признали его.
Упорство монофизитов и их секты.
Старания Юстиниана присоединить монофизитов к Православной Церкви (вызвашие пятый Всел. Собор) не привели к желаемым результатам. Правда, умеренные монофизиты присоединились к Церкви, но в одном почти константинопольском патриархате. Монофизиты же других патриархатов, особенно строгие (афтартодокеты), оставались по-прежнему упорными еретиками. В государственных интересах, Юстиниан сделал попытку присоединить и их, путем уступки им: в 564 году он потребовал, чтобы православные епископы приняли их в общение. Но епископы отказались принимать в церковь еретиков, не принимавших православного учения. За это Юстиниан начал их низлагать и ссылать в заточение. Такая участь постигла прежде всего патриарха Константинопольского Евтихия. Впрочем, Юстиниан вскоре умер (565 г.) и замешательства в Церкви прекратились. Монофизиты, между тем, окончательно сформировались в отдельные от православной Церкви общества. В Александрии в 536 году был поставлен новый православный патриарх; но его признала только небольшая часть египтян, преимущественно греческого происхождения. Коренные жители, древние египтяне, известные под именем коптов, все монофизиты, выбрали своего патриарха и образовали свою коптскую монофизитскую церковь. Они называли себя коптскими христианами, православных же - мелхитами (содержащими императорское вероучение). Число коптских христиан достигало 5 миллионов. С ними вместе и абиссинцы уклонились в монофизитство и также образовали еретическую церковь в союзе с коптской. В Сирии и Палестине монофизитство вначале не так прочно утвердилось, как в Египте; Юстиниан низлагал всех епископов и пресвитеров этого учения, и ссылал в заточение, вследствие чего монофизиты оставались без учителей. Но одному сирскому монаху, Иакову (Барадею), удалось объединить всех монофизитов Сирии и Месопотамии и устроить из них общество. Его рукоположили в епископа все низложенные Юстинианом епископы, и он в продолжение 30 лет (541-578 г.) успешно действовал в пользу монофизитства. Он ходил по странам в одежде нищего, посвящал епископов и пресвитеров и даже устроил монофизитский патриархат в Антиохии. По его имени монофизиты Сирии и Месопотамии получили название яковитов, что сохраняется и до настоящего времени. Армянская церковь тоже отпала от Вселенской, но не из-за усвоения монофизитского учения, а по причине недоразумений, она не приняла постановлений Халкидонского собора и послания папы Льва Великого. Недоразумения были такого рода: на Халкидонском соборе (451 г.) не было представителей армянской церкви, почему в ней не были известны в точности эти постановления. А между тем в Армению приходили монофизиты и распространяли ложный слух, что на соборе восстановлено несторианство. Когда постановления собора появились в армянской церкви, то по незнанию точного значения греческого слова φυσισ, армянские учителя, при переводе принимали его в значении лица и потому утверждали, что в Иисусе Христе одно φυσισ, разумея под этим единое лицо; про тех же, кто говорили, что в Иисусе Христе два φυσισ, они думали, что те разделяют Христа на два лица, т.е. вводят несторианство. Далее, в греческой церкви до второй половины 5 в. происходили споры о важности Халкидонского собора, и эти споры отозвались в армянской церкви. На соборе в Эчмиадзине 491 года армянами был принят Энотикон Зенона и отвергнут Халкидонский собор. В 30-х годах 6 века, когда многие монофизиты бежали от преследований Юстиниана в Армению, а здесь держался еще ложный слух о Халкидонском соборе, армянская церковь высказалась против этого собора, который на соборе в Тиве 536 г., был осужден. С этого времени армянская церковь отпала от союза со Вселенской и образовала из себя общество не столько еретическое, как раскольничье , т. к. в учении о естествах в Иисусе Христе она была согласна с учением Церкви, и разнилась только в словах. В армянской церкви, кроме этого, образовались некоторые особенности в церковном устройстве, существующие до настоящего времени. Так, трисвятая песнь читается и поется с монофизитским прибавлением: распныйся за ны ; евхаристия совершается (с начала 6 века) на опресноках, причем вино не смешивается с водой; праздник Рождества Христова празднуется вместе с Богоявлением и Рождественский пост продолжается до дня Богоявления и проч. Армянская церковь состоит под управлением своего патриарха - католикоса .
Шестой Вселенский собор.
Ересь монофелитов есть видоизменение ереси монофизитов и вышла из стремления византийского правительства во что бы то ни стало присоединить монофизитов к Православной Церкви. Император Ираклий (611-641 г.), один из лучших государей Византийской империи, хорошо понимая вред религиозного разделения, принял на себя задачу уничтожить это разделение. В двадцатых годах 7-го столетия, Ираклий, во время похода на персов, виделся с епископами монофизитов, между прочим, с Афанасием, Сирским патриархом и Киром, епископом в Колхиде, - и входил с ними в рассуждения по поводу спорного вопроса о двух естествах во Иисусе Христе. Монофизиты подали мысль, что они, может быть, согласятся присоединиться к православной Церкви, если она признает, что в Иисусе Христе одно действование, или, что то же, одно обнаружение воли, одна воля. Вопрос об одной или двух волях в Иисусе Христе был еще не раскрыт Церковью. Но, признавая в Господе два естества, Церковь признавала вместе с тем две воли, так как два сомостоятельных естества - Божеское и человеческое - должны иметь каждое и самостоятельное действование, т.е. в Нем при двух естествах должны быть две воли . Противоположная же мысль, признание при двух естествах одной воли, есть само в себе противоречие: отдельное и самостоятельное естество немыслимо без отдельной и самостоятельной воли.
Должно быть что-нибудь одно: или в Иисусе Христе одно естество и одна воля, или два естества и две воли. Монофизиты, предлагавшие учение о единой воле, только дальше развивали свое еретическое учение; православные же, если бы приняли это учение, впали в противоречие сами с собой, признав монофизитское учение правильным. У императора Ираклия была одна цель - присоединить монофизитов: поэтому, не обращая внимания на сущность предлагаемого учения, он горячо взялся за дело присоединения их при помощи этого учения. По его совету, Кир, епископ Фазиса, обратился с вопросом о единой воле к Сергию, патриарху Константинопольскому. Сергий отвечал уклончиво, высказывая, что на соборах этот вопрос не решался и что некоторые из отцов допускали единое животворящее действие во Христе, Боге истинном; впрочем, если будет найдено у других отцов другое учение, утверждающее две воли и два действия, то на это следует согласиться.
Очевидно все-таки, что ответ Сергия благоприятствовал учению о единоволии. Поэтому, Ираклий пошел дальше. В 630 году он признал законным патриархом Антиохии монофизита Афанасия, согласившегося на унию, и в том же году, когда кафедра в Александрии была свободной, сделал в ней патриархом Кира, епископа Фазиса. Киру было поручено войти в сношение с Александрийскими монофизитами относительно соединения с православной Церковью на основании учения о единоволии. После некоторых переговоров с умеренными монофизитами Кир издал (633 г.) девять согласительных членов, из которых в одном (7-м) высказывалось учение о едином богомужном действовании во Христе или о единой воле . Умеренные монофизиты признали эти члены и вступили в общение с Киром; строгие же отказались. В это время в Александрии находился один монах из Дамаска, Софроний, любимый ученик известного Александрийского патриарха Иоанна Милостивого. Когда монофелитская ересь выступила открыто, Софроний первый выступил на защиту православия. Он ясно и отчетливо доказывал Киру, что учение о единоволии в сущности есть монофелитство. Его представления не имели успеха у Кира, так же как и у патриарха Сергия, принявших 9 членов.
В 634 году Софроний был поставлен патриархом Иерусалимским и еще с большей ревностью защищал Православие. Он созвал в Иерусалиме собор, на котором осудил монофелитство, а в посланиях к другим патриархам изложил основания православного учения о двух волях во Христе. Хотя в 637 году Иерусалим был завоеван аравитянами-мусульманами и патриарх оказался оторванным от общецерковной жизни, но его послание произвело большое впечатление на православных империи. Между тем Сергий Константинопольский писал к папе Гонорию по поводу учения о единоволии, и Гонорий тоже признал это учение православным, но советовал избегать бесполезных словопрений. Споры все-таки возникли. Ираклий, желая положить им конец, в 638 году издал так называемое “изложение веры”, в котором, излагая православное учение о двух естествах в Иисусе Христе, запрещал говорить о Его волях, хотя и прибавлял, что православная вера требует признания одной воли. Преемник Сергия, Пирр, принял и подписал екфесис. Но преемники папы Гонория встретили его неблагосклонно. В то же время ярым защитником православия выступил константинопольский монах Максим Исповедник , один из глубокомысленных богословов своего времени.
Когда Кир издавал свои 9 членов, Максим находился еще в Александрии и вместе с Софронием восстал против них. В дальнейшем он переселился в северо-африканскую церковь, и отсюда писал горячие послания на восток в защиту православия. В 645 году там же, в Африке, он имел диспут и низложенным патриархом Пирром и убедил его отказаться от единоволия. Под влиянием Максима в Африке состоялся собор (646 г.), на котором монофелитство было осуждено. Из Африки Максим вместе с Пирром перешли в Рим, где с успехом действовали в пользу православия. Папа Феодор отлучил от церковного общения нового патриарха Константинопольского Павла, принявшего ересь.
После Ираклия на императорский престол вступил Констанс II (642-668 г.). Церковное разделение между Африкой и Римом было слишком опасно для государства, особенно в связи с тем, что мусульмане, уже завоевавшие Египет (640 г.), наступали все сильнее на империю. В 648 году он издал образец веры, в котором заставлял всех веровать согласно с бывшими пятью Вселенскими соборами, запрещал говорить как об одной, так и двух волях. Православные справедливо видели в этом типосе покровительство монофелитству, так как с одной стороны эта ересь не осуждалась, а с другой - запрещалось учить о двух волях в Иисусе Христе. Поэтому они продолжали борьбу. Папа Мартин I (с 649 г.) собрал в Риме большой собор (649 г.), на котором осудил монофелитство и всех его защитников, а также екфесис и типос, а акты собора отправил императору с требованием восстановить православие. Констанс счел такой поступок возмущением и поступил с Мартином слишком жестоко. Он поручил экзарху Равеннскому доставить его в Константинополь. В 653 году Мартина схватили в церкви и, после продолжительного путешествия, во время которого он вытерпел много стеснений, привезли в Константинополь. Вместе с Мартином захватили в Риме и привезли и Максима Исповедника.
Здесь папу ложно обвинили в политических преступлениях и сослали в Херсонес (654 г.), где он умер от голода (655 г.). Участь Максима была печальнее. Разного рода пытками его заставляли отказаться от своих сочинений и признать типос. Максим оставался непоколебимым. Наконец, император приказал отрезать ему язык и отрубить руку. Изуродованного таким образом Максима отправили на Кавказ в ссылку, в землю лазов, где он и умер (662 г.). После таких жестокостей православные замолкли на некоторое время. Восточные епископы были принуждены принять типос, западные не возражали.
Наконец, император Константин Пагонат (668-685 г.), при котором снова началась борьба православных с монофелитами, решился дать торжество православию. В 678 г. он низложил патриарха Константинопольского Феодора, явного монофелита, и на его место поставил пресвитера Георгия, склонявшегося к православному учению о двух волях. Затем император в 680 году собрал в Константинополе шестой Вселенский собор , называемый трулльским (по зале заседаний со сводами). Папа Агафон прислал своих легатов и послание, в котором на основании послания Льва Великого раскрывалось православное учение о двух волях в Иисусе Христе. Всех епископов на соборе было 170. Были тут также патриархи Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский. Император также присутствовал. Всех заседаний собора было 18. На защиту монофелитства выступил Антиохийский патриарх Макарий, самый ревностный его защитник. Ему возражали папские легаты, доказывая, что на основании древних отцов, необходимо признавать в Иисусе Христе две воли. С легатами согласились патриарх Георгий и другие восточные епископы. Но Макарий не хотел отказаться от ереси, поэтому был осужден собором, низложен и выслан из Константинополя. Некоторые монахи, бывшие на соборе, тоже не соглашались принять две воли. На 15-ом заседании, один из них, до фанатизма преданный ереси, Полихроний, предложил доказать чудом истинность монофизитсва: он вызвался воскресить умершего. Опыт был позволен, и разумеется, Полихроний не воскресил умершего. Собор осудил Полихрония как еретика и возмутителя народа.
В заключение всего собор определил православное учение о двух волях в Иисусе Христе: “исповедуем две естественные воли или хотения в Нем и два естественные действия, неразлучно, неизменно, нераздельно, неслиянно; два же естества хотения - не противные, - да не будет, как нечестивые еретики проповедовали, - но Его человеческое хотение, не противостоящее или противоборствующее, а последующее, подчиняющееся Его Божественному и Всемогущему хотению”. Вместе с тем, запретив проповедовать иначе учение веры и составлять иной символ, собор наложил анафему на всех монофелитов, между прочим, на Сергия, Кира, Пирра, Феодора и папу Гонория. Заседания собора окончились уже в 681 г. На так называемом пято-шестом Трулльском соборе 692 г., дополнившем определения 5 и 6 собора, догматическое определение последнего о двух волях в Иисусе Христе было подтверждено снова.
После соборных определений монофелитство на востоке пало. В начале 8 в. император Филлипик Вардан (711-713 г.) восстановил было эту ересь в империи, в связи с утверждением себя на престоле при помощи партии монофелитов, но, с низвержением Филлипика, была низвержена и ересь. Только в Сирии осталась небольшая партия монофелитов. Здесь в конце 7 в. монофелиты сосредоточились в Ливане в монастыре и около монастыря аввы Марона (жившего в 6 в.), выбрали себе патриарха, который тоже назывался Мароном, и образовали самостоятельное еретическое общество, под именем маронитов . Марониты существуют и до настоящего времени.
Иконоборческая ересь и Седьмой Вселенский Собор.
Иконопочитание в 4 и 5 вв. вошло во всеобщее употребление в христианской Церкви. По церковному учению, почитание икон должно состоять в почитании лица, изображенного на них. Такого рода почитание должно выражаться благоговением, поклонением и молитвою лицу, изображенному на иконе. Но в 8 в. к такому церковному учению стали примешиваться неправославные взгляды на иконопочитание, особенно у простого народа, который, вследствие недостаточности религиозного образования, по большей части придавал внешности и обрядности в религии главное значение. Смотря на иконы и молясь перед ними, люди необразованные забывали возноситься умом и сердцем от видимого к невидимому и даже мало-по-малу усвоили убеждение, что лица, изображаемые на иконах, не отделимы от икон. Отсюда легко развилось поклонение собственно иконам, а не лицам изображаемым, - развилось суеверие, граничащее с идолопоклонством. Естественно, что появились стремления уничтожить такое суеверие. Но, к несчастию Церкви, задачу уничтожить суеверие приняла на себя гражданская власть, отстранив духовную. Вместе с суеверным почитанием икон, гражданская власть, под влиянием также и политических соображений, стала уничтожать иконопочитание вообще и произвела, таким образом, ересь иконоборческую.
Первым гонителем иконопочинатия был император Лев Исаврианин (717 741), хороший полководец, издавший законы о сокращении рабства, о свободе поселян, но невежда в церковных делах. Он решил, что уничтожение почитания икон вернет империи утраченные ею области и что евреи и магометане сблизятся с христианством. Епископ Наколийский Константин научил его смотреть на иконопочитание как на идолослужение. В той же мысли утверждал его Везер-сирианин, бывший магометанин, теперь придворный чиновник. Уничтожение икон император начал в 726 г., издав эдикт против поклонения им. Он приказал ставить их в церквях повыше, чтобы народ не лобызал их. Патриарх Константинопольский Герман восстал против такого распоряжения. Поддержал его знаменитый Иоанн Дамаскин, впоследствии монах обители св. Саввы в Палестине. Римский папа Григорий II одобрил и превозносил патриарха за его твердость в отстаивании иконопочитания. Он писал императору, что Рим отойдет из-под его власти, если он будет настаивать на уничтожении иконопочитания. В 730 г. император велел воинам снять особенно почитаемую икону Христа Споручника, стоявшую над воротами его дворца. Напрасно толпа верующих мужчин и женщин умоляла не касаться образа. Чиновник взошел по лестнице и начал бить молотом по иконе. Тогда некоторые из присутствующих отняли лестницу и предали смерти упавшего чиновника. Войско разогнало народ, избило некоторых, а десять человек, признанных главными виновниками, после истязаний были казнены. Память их 9 августа. Изображение Спасителя на кресте было уничтожено и оставлен простой крест, потому что иконоборцы допускали крест, если на нем не было человеческих изображений.
9 Августа мучч. Иулианна, Маркиона, Иоанна, Иакова, Алексия, Димитрия, Фотия, Петра, Леонтия и Марии патрикии, жестоко пострадавших при императоре Льве Исаврианине за то, что сбросили с лестницы воина, который по приказанию царя хотел снять образ Спасителя, находившийся над вратами в Царьграде. Заключенные в темницу, они около 8 месяцев содержались в ней, ежедневно избивались 500 ударами. После этих тяжких и продолжительных мучений все святые мученики были усечены в 730 г. Тела их были погребены в Пелагиевых (местность в Царьграде) и через 139 лет обретены нетленными. Мученик Фотий в некоторых памятниках неверно называется Фокою.
Преподобный Иоанн Дамаскин, узнав о действиях царя Льва, написал для константинопольских граждан первое свое сочинение в защиту икон, начинающееся так: “Сознавая свое недостоинство, я, конечно, должен был бы хранить вечное молчание и довольствоваться исповеданием своих грехов пред Богом. Но, видя, что Церковь, основанная на камне, обуревается сильными волнами, я не считаю себя вправе молчать, потому что больше боюсь Бога, чем императора. Напротив, это-то меня и возбуждает: потому что пример государей может и подданных заразить. Мало людей, которые отвергают их несправедливые указы и думают, что и цари земные состоят под властью Царя небесного, Которого законам должны повиноваться”. Затем, сказав, что церковь не может погрешать и подозреваться в идолослужении, подробно рассуждает об иконах, выражаясь между прочим: “Я дерзаю делать изображение Бога невидимого не так, как Он существует в невидимости, но как Он открывался нам,” и изъясняет места Ветхого Завета, значение слов “изображение” и “поклонение”, приводит места святых Отцов (Дионисия, Григория Нисскаго, Василия Великого и др.), и в заключение говорит, что “поставлять определения о делах веры могут только вселенские соборы, а не цари”. Это написано еще до низложения Германа, а потом написаны еще два сочинения о том же предмете. На возражение, что народ боготворит иконы, Иоанн отвечает: “Нужно учить безграмотный народ”.
На Цикладских островах вспыхнуло восстание, подавленное Львом. За отказ “вселенского учителя” (священника, наблюдавшего за ходом учебного дела в империи, имевшего 12 или 16 помощников) письменно объявить, со своими сотрудниками, иконопочитание идолослужением, император приказал сжечь их вместе со зданием, где помещалась и государственная библиотека, основанная императором Константином Великим.
В 730 г. последовал эдикт, по которому повелевалось вынести из храмов все иконы. Патриарх Герман, отказавшийся выполнять это распоряжение, был в 733 г. низложен императором, а на его место поставлен Анастасий, подчинившийся приказанию Льва. Иконы были вынесены; епископы, противившиеся этому, низложены.
Но иконы можно было удалить из храмов только в пределах Византийской империи. В Сирии, которая находилась под властью аравитян, и в Риме, который почти совсем не признавал над собою власти византийского императора, Лев не мог заставить выполнить свой эдикт. Восточные церкви, находившиеся под властью аравитян, прекратили общение с греческой церковью, а Иоанн Дамаскин написал еще два послания против иконоборцев. Также и папа Григорий III (731-741 г.), стоявший, подобно своему предшественнику, на стороне иконопочитателей, восстал против императорского эдикта. В 732 году он созвал в Риме собор, на котором предал проклятию иконоборцев. Лев захотел наказать папу, отправил было в Италию флот, но так как последний был разбит бурей, то ограничился только тем, что отнял у папы Иллирийский округ, присоединив его к константинопольскому патриархату. В 741 г. Лев Исаврианин умер, достигнув только того, что иконы были выведены из церковного употребления; вывести же их из домашнего употребления он не мог при всей своей жесткости.
После смерти Льва иконопочитание на некоторое время было восстановлено. Зять Льва, Артабазд, при помощи иконопочитателей занял императорский престол, помимо сына и наследника Льва Константина Копронима (назывался Копронимом или Каваллином за любовь к лошадям). Иконы опять появились в храмах, и опять началось открытое иконопочитание. Но в 743 г. Константин Копроним свергнул с престола Артабазда, и, подобно своему отцу, начал преследовать иконопочитание, только еще с большей настойчивостью и жестокостью. Копроним хотел торжественно, с соблюдением законности, уничтожить иконопочитание как ересь и для этого в 754 г. созвал в Константинополе собор, который назвал вселенским. На соборе было 338 епископов, но не было ни одного патриарха. Здесь положено было, что иконопочитание есть идолопоклонство, что единственный образ Христа Спасителя - это Евхаристия и тому подобное. В доказательство собор приводил места из св. Писания, толкуя их односторонне и неправильно, а также из древних отцов или подложные, или искаженные, или с неправильным толкованием. В заключение собор предал анафеме всех защитников иконопочитания и иконопочитателей, особенно Иоанна Дамаскина, и постановил, что кто после этого будет сохранять иконы и почитать их, тот, - если духовное лицо, - подвергается извержению из сана, если мирянин или монах - отлучается от общения церковного и подвергается наказанию по императорским законам. Все епископы согласились на соборные определения - одни по убеждению, другие - и большая часть - по страху перед императором. На соборе же, на место умершего перед тем иконоборческого патриарха Анасия, поставлен был патриархом Константинопольским епископ Константин из Фригии, заявивший себя особенной враждой к иконопочитанию. Определения собора приводились в исполнение с необыкновенной жесткостью. Преследования распространялись даже на домашнее иконопочитание. Только в тайных, недоступных полиции местах, православные могли сохранять иконы. Не останавливаясь на иконопочитании, Копроним пошел дальше; он хотел уничтожить почитание святых и их мощей, монашескую жизнь, считая все это суеверием. Поэтому, по его приказанию, мощи святых или сжигались, или сбрасывались в море; монастыри были обращены в казармы или конюшни, монахи изгнаны, а некоторые из них, открыто порицавшие действия императора и защищавшие иконопочитание, были преданы мучительной смерти. Воля императора была исполнена везде, кроме Рима. В то время как Константин Коприним осуждал на своем вселеником соборе иконопочитание, папа приводил в исполнение план касательно отделения Рима от Византийской империи. Равеннским экзархатом, принадлежавшим Греческой империи, завладели лангобарды (752 г.). Папа Стефан III пригласил на помощь франкскаго короля Пипина, который прогнал лангобардов, а отнятые у них земли подарил апостольскому престолу, т. е. папе (755 г.). Греческая власть в Италии после этого кончилась. Стефан, сделавшись независимым, не стесняясь, мог отвергнуть все постановления иконоборческого собора 754 г.
“Константин Копроним умер в 755 г. Ему наследовал сын его Лев Хазар (775-780 гг.), воспитанный в иконоборческом духе. Он, по завещанию отца, должен был действовать против иконопочитания. Но Лев был человек слабохарактерный; на него имела большое влияние его жена Ирина, тайно поддерживавшая иконопочитание. Под ее покровительством, изгнанные монахи опять стали появляться в городах и даже в самом Константиполе, епископские кафедры стали замещаться тайными приверженцами иконопочитания и т.п. Только в 780 г., в связи с найденными в спальне Ирины иконами, Лев начал было крутыми мерами подавлять пробуждашееся иконопочитание, но в том же году умер. По малолетству его сына Константина Порфирородного (780-802 г.), управление государством взяла в свои руки Ирина. Теперь она решительно объявила себя защитницей иконопочитания. Монахи беспрепятственно заняли свои монастыри, появлялись на улицах, и пробуждали в народе угасшую любовь к иконам. Мощи мученицы Евфимии, брошенные в море при Константине Копрониме, были вынуты из воды, и им начали воздавать должное почитание. Патриарх Константинопольский Павел, бывший в числе врагов иконопочитания, при таком обороте дела счел себя вынужденным оставить кафедру и удалиться в монастырь. Вместо него, по желанию Ирины, поставлен был один светский человек, Тарасий, приверженец иконопочитания. Тарасий принимал патриарший престол с тем, чтобы было восстановлено общение с церквами Римскою и восточными, прекратившееся во времена иконоборческие и чтобы созван был новый вселенский собор для утверждения иконопочитания. Действительно, с согласия Ирины, он писал папе Адриану I о предполагаемом восстановлении иконопочитания и приглашал к участию во вселенском соборе. Восточным патриархам также были отправлены приглашения. В 786 г., наконец, в Константинополе был открыт собор. Папа прислал легатов; от лица восточных патриархов прибыли в качестве представителей два монаха. На собор собралось также много греческих епископов. Но собор в этом году не состоялся. Большинство епископов было против иконопочитания. Они начали составлять тайные собрания и рассуждать в духе иконоборческом. К тому же, императорские телохранители, состоявшие из старых солдат Константина Копронима, не хотели допустить восстановления иконопочитания. На одном заседании собора иконоборческие епископы подняли шум, а телохранители между тем неистовствовали во дворе здания, где проходил собор. Тарасий вынужден был закрыть собор. В следующем 787 г., когда Ирина заблаговременно уволила от службы иконоборческие войска, собор спокойно был открыт в Никее. Это был второй Никейский, седьмой Вселенский собор. Собралось 367 отцов. Хотя и тут были иконоборческие епископы, но их было меньше православных. Всех заседаний собора было восемь. Прежде всего, Тарасий, как председатель, произнес свою речь в пользу иконопочитания, затем Ирина прочитала такую же речь. Православные епископы согласились с той и другой. Иконоборческим же епископам Тарасий предложил, - если они покаются и примут иконопочитание, то будут оставлены в архиерейском сане. Вследствие такого предложения и иконоборческие епископы согласились признать иконопочитание и подписали отречение от иконоборства. Далее, читали послание папы Адриана об иконопочитании, приводили доказательства в пользу иконопочитания из св. Писания, св. Предания и писаний отцов Церкви, разобрали действия иконоборческого собора 754 г. и нашли его еретическим. Наконец, предав анафеме всех иконоборцев, отцы седьмого Вселенского собора составили вероопределение, в котором, между прочим, сказано: “храним ненововводно все, писанием и без писания установленные для нас церковные предания, из которых одно касается иконного живописания…определяем: подобно изображению честнаго и животворящего креста, полагать во святых Божиих церквях, на священных сосудах и одеждах, на стенах и на досках, в домах и на путях, честныя и святые иконы Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и Непорочныя Владычицы нашей святой Богородицы, также и честных Ангелов, и всех святых и преподобных мужей. Ибо, когда через изображение на иконах лики Спасителя, Богородицы и др. бывают видимы, то взирающие на них побуждаются к воспоминанию и люблению первообразов их, и чествованию их лобызанием и почитательным поклонением не собственным, по вере нашей богопоклонением, которое приличествует единому Божескому естеству, но почитанием, воздаваемым изображению честнаго и животворящего креста и святому евангелию и прочим святыням”. Кроме того, собор постановил, чтобы все сочинения, написанные еретиками против иконопочитания, были представлены константинопольскому патриарху, а скрывающим такие сочинения назначались - духовным лицам извержение из сана, мирянам - отлучение от Церкви. - Заседания собора в Никее окончились. Восьмое и последнее заседание было в Константинополе, в присутствии Ирины. Здесь определения собора были торжественно прочитаны и утверждены императрицей. Согласно определению собора, иконопочитание было восстановлено во всех церквах.
Продолжение иконоборческой ереси.
Партия иконоборцев и после седьмого Вселенского собора была сильна. Некоторые из иконоборческих епископов, признавшие на соборе иконопочитание ради сохранения за собою занимаемых кафедр, втайне оставились врагами иконопочитания. В войсках, еще со времени Константина Копронима, также господствовал иконоборческий дух. Нужно было ожидать нового гонения на иконопочитание. Действительно, так и случилось, когда на императорский престол вступил Лев Армянин (813-820 гг.) из иконоборческой партии зеленых. Воспитанный на иконоборческих принципах и окруженный иконоборцами, Лев Армянин неминуемо должен был сделаться гонителем иконопочитания. Но сначала он старался прикрывать свою ненависть к иконам желанием примирить иконоборческую и православную партии. Не объявляя еще об уничтожении иконопочитания, он поручил ученому Иоанну Грамматику составить записку со свидетельствами из древних отцов против иконопочитания, чтобы убедить православных отказаться от иконопочитания. Но иконоборческая партия настоятельно требовала решительных мер против иконопочитания и даже открыто выражала свою ненависть к иконам. Так, однажды иконоборческие солдаты начали бросать камнями в известную икону Христа Споручника, поставленную Ириной на прежнем месте над воротами императорского дворца. Император, под предлогом прекращения беспорядков, приказал снять икону. Православные, во главе которых стояли константинопольский патриарх Никифор и знаменитый настоятель студийского монастыря, Феодор Студит, видя, что начинается гонение на иконы, устроили совещание и решили твердо держаться постановления седьмого Вселенского собора. Узнав об этом, император пригласил к себе патриарха, все еще рассчитывая путем убеждения достигнуть уничтожения иконопочитания. С патриархом явились Феодор Студит и другие православные богословы, и на предложение императора о примирении с иконоборческой партией решительно отказались сделать какие-либо уступки еретикам. Не достигнув уничтожения иконопочиная переговорами, Лев Армянин принялся за насильственные меры; он издал указ, по которому монахам запрещалось проповедовать об иконопочитании. Указ должны были подписать все монахи, но подписали только немногие. Феодор же Студит написал окружное послание к монахам, в котором убеждал повиноваться больше Богу, нежели людям. Император пошел дальше в своем преследовании иконопочитания. В 815 г. патриарх Никифор был низложен и сослан, а на его место поставлен иконоборец Феодор Касситер. Новый патриарх созвал собор, на котором седьмой Вселенский собор был отвергнут, а иконоборчекий собор Константина Копронима 754 г. признан законным. Впрочем, собор Феодора Касситера хотел сделать уступку православным, предлагая предоставить воле каждого почитать иконы или нет, т. е. признать иконопочитание необязательным. Только немногие монахи, пришедшие на собор по приглашению, согласились на это предложение, но и те, после убеждений Феодора Студита, отказались. Большинство же, под руководством Феодора Студита, не хотело знать ни нового патриарха, ни собора, ни его предложений. Феодор Студит не побоялся даже открыто выразить протест против иконоборческих распоряжений. В Вербное Воскресение он устроил торжественную процессию по улицам города с иконами, пением псалмов и тому подобное. Император был крайне недоволен таким противодействием православных и, подобно Константину Копрониму, начал открыто гнать их и прежде всего монахов. Монастыри были разрушены, монахи выгнаны или сосланы в ссылку. Феодор Студит был одним из первых страдальцев за веру. Его сослали в заточение и мучили там голодом, так что он умер бы, если бы темничный страж, тайный иконопочитатель, не разделял с ним свою пищу. Из заточения Феодор рассылал письма к православным и поддерживал в них любовь к иконопочитанию. Гонение на иконопочитателей продолжалось до 820 г., когда Лев Армянин был низвержен с престола и на его место был возведен Михаил Косноязычный (820-829 г.), который вернул из заточения патриарха Никифора, хотя и не возвратил ему престола, Феодора Студита и других православных. Но, опасаясь сильной иконоборческой партии, он не хотел восстановить иконопочитания, хотя и позволил домашнее почитание икон. Преемником Михаила был его сын Феофил (829-842 г.). Этот государь действовал решительнее своего отца по отношению к иконопочитанию. Воспитание под руководством известного Иоанна Грамматика (народ именовал его Ианнием (см. 2 Тим. 3:8) или Леканомантом (гадателем по воде, налитой в таз), который поставлен был даже патриархом, сделало его врагом иконопочитания. Было запрещено домашнее иконопочитание. Монахов опять стали ссылать в заточение и даже мучить. Но, несмостря на это, в самом семействе Феофила нашлись иконопочитатели. Это его теща, Феоктиста, и жена Феодора. Об этом узнал Феофил уже перед смертью (842 г.). После Феофила на престол вступил его малолетний сын, Михаил III. Государством управляла Феодора, при содействии трех опекунов, своих братьев, Варды и Мануила, и брата умершего императора, Феоктиста. Феодора решилась восстановить иконопочитание; с ней были согласны и опекуны, кроме Мануила, который опасался противодействия иконоборческой партии. Но и Мануил согласился после того, как выздоровел от тяжкой болезни, во время которой, по убеждению монахов, дал обещание восстановить иконопочитание. Иконоборческий патриарх Иоанн Грамматик был низложен и на его место поставлен св. Мефодий, ревностный иконопочитатель. Он собрал собор, на котором была подтверждена святость седьмого Вселенского собора, и иконопочитание было восстановлено. Затем, 19 февраля 842 г., в воскресение на первой неделе Великого Поста состоялась торжественая процессия по улицам города с иконами. Этот день остался навсегда днем торжества Церкви над всеми ересями - днем Православия. После этого иконоборческие епископы были низложены и их кафедры заняли православные. Теперь иконоборческая партия окончательно потеряла свою силу”.
Filioque.
Древние отцы Церкви, раскрывая учение о взаимном отношении Лиц Святой Троицы, утверждали, что Дух Святой исходит от Отца. В учении об этом личном свойстве Св. Духа они строго придерживались изречения Самого Спасителя: Иже от Отца исходит. Это изречение внесено в Символ Веры на втором Вселенском соборе. Затем второй, третий и четвертый Вселенские соборы запретили делать какие-либо прибавления к Никео-Цареградскому символу. Но, через несколько столетий на местном соборе частной испанской церкви, именно Толедском (589 г.), было сделано прибавление к этому символу в члене о Св. Духе - между словами: от Отца и исходящаго было вставлено слово: И Сына (filioque). Поводом к такому прибавлению послужило следующее обстоятельство. На Толедском соборе было решено присоединить вестготов-ариан к православной Церкви. Так как основным пунктом арианской ереси было учение о неравенстве Сына с Отцом, то, настаивая на полном равенстве их, испанские богословы на Толедском соборе решили поставить Сына в то же отношение к Св. Духу, в котором находился к Нему Отец, т. е. сказали, что Дух Святой исходит от Отца и Сына, и внесли в символ слово filioque. В 7 и 8 вв. это прибавление из испанских церквей распространилось во франкские церкви. Сам Карл Великий и франкские епископы ревностно отстаивали filioque, когда восточная церковь высказалась против этого прибавления. Карл Великий на соборе в Ахене (809 г.) даже подтвердил правильность и законность прибавления в символе слова filioque, несмотря на представления восточной церкви, и заключения собора отослал к папе Льву III на утверждение. Но папа решительно отказадся признать filioque. По его распоряжению, Никео-Цареградский символ, без слова filioque, написан был на греческом и латинском языках на двух досках, и доски положены были в храме св. Петра для засвидетельствования верности римской церкви древнему символу. Несмотря на это, в 9 и 10 вв. учение об исхождении Св. Духа от Сына распространялось все более и более в западных церквах, так что и римская церковь стала склоняться к нему. Восточная церковь во второй половине 9 века, при патриархе Фотии, на соборах (867 и 879 гг.), обличала и осуждала это нововведение западной церкви, как противное учению Церкви Вселенской, но западная церковь не принимала во внимание голоса восточной церкви, и папа Бенедикт VIII в 1014 году окончательно внес в символ filioque. С этого времени учение об исхождении Св. Духа и от Сына утвердилось навсегда в Римской и во всех западных церквях”.
Епископ Арсений в своей “Летописи церковных событий”, упоминая о Толедском соборе, пишет: “В деяниях этого собора в Символе Веры находим прибавку filioque, и в анафематствовании третьем говорится: “Кто не верует, что Дух Святой исходит от Отца и Сына и совечен Им, анафема да будет”. Между тем в других местах деяний заповедуется читать в церквах Испании и Галисии (включая сюда и Галлию Нарбонскую, подвластную вестготам) Символ Веры неизменно по образу церквей восточных. Поэтому некоторые считают слова “и Сына” более поздним прибавлением; но другие небезосновательно полагают, что так действительно и веровали арианствующие готы; а за ними постепенно и тогдашние римляне испанские. Cyriaqut Lampryloss, “La mistification on elucidation d"une page d"histoire ecclesiastique”, Athenes, 1883.
Евхиты (мессалиане).
Во второй половине 4 в. в некоторых монашеских обществах Сирии и Малой Азии стали обнаруживаться странные воззрения, перешедшие затем в ересь. Находясь непрестанно в молитвах, некоторые монашествующие доходили до такого самообольщения, что свою молитву поставили превыше всего и единственным средством к спасению. Отсюда и название их - евхиты или мессалиане, что значит, в переводе с греческого и еврейского языков, молящиеся. Они учили, что каждый человек, в силу происхождения от Адама, приносит с собой в мир злого демона, во власти которого он весь находится. Крещение не освобождает человека от него; одна только усердная молитва может изгнать демона. Когда усиленной молитвой изгоняется демон, место его занимает Всесвятой Дух и обнаруживает свое присутствие ощутительным и видимым образом, а именно: освобождает тело от волнений страстей и совершенно отвлекает душу от наклонности ко злу, так что после этого ненужными становятся ни внешние подвиги для обуздания тела, ни чтение св. Писания, ни принятие таинств, ни вообще какой-либо закон. К этим заблуждениям, подрывающим все церковные учреждения, евхиты присоединили заблуждение чисто догматического характера: они отрицали троичность Лиц в Боге, представляя Лица формами проявления одного и того же Божества. Отказавшись от подвигов, первого условия монашеской жизни, монахи-евхиты проводили время в праздности, избегая всякого рода труда, как унижающаго духовную жизнь, и питались только милостыней: но в то же время, ощущая в себе мнимое присутствие Св. Духа, они предавались созерцаниям и в пылу расстроенного воображения грезили, что они телесными очами созерцают Божество. По этой особенности евхитов называли еще энтузиастами, а также корефами от мистических плясок, которым они предавались, или, по именам их представителей, лампецианами, адельфианами, маркианистами и проч. Евхиты по внешности принадлежали к Церкви и старались скрывать от православных свои мнения и учения. Только к концу 4 в. епископу Антиохийскому Флавиану удалось обличить их главу Адельфия, после чего духовная и светская власти стали их преследовать. Но евхитские воззрения тем не менее не уничтожились.
В 11 в. во Фракии снова становится известной евхитская ересь. Обыкновенно евхитов 11 в. упоминают в связи с евхитами 4 века, которые, не уничтожившись после церковного осуждения, продолжали существовать тайно в восточных монастырях в 5 и последующих веках. Так как евхиты 4 в. смотрели на все материальное как на зло, то легко могло случиться, что они в последующие века в круг своего миросозерцания приняли дуалистические воззрения древнейших гностиков и манихеев. Из восточных монастырей евхиты проникли в монастыри фракийские и здесь в 9 в. стали известны под тем же древним названием евхитов или энтузиастов, но с видоизмененным учением. Учение евхитов 9 в. представляется в таком виде: Бог Отец имел двух сыновей: старшего (Сатанаила) и младшего (Христа). Старший господствовал над всем земным, а младший над всем небесным. Старший отпал от Отца и основал на земле независимое царство. Младший, оставшийся верным Отцу, занял место старшего; он разрушил царство Сатанаила и восстановил мировой порядок. - Евхиты 11 в. так же, как и древние их собраться, свою молитву ставили высшей степенью нравственного совершенства и единственным залогом спасения, равно как разными искусственными средствами достигали экзальтированного состояния, во время которого, как они уверяли, получали откровения и удостаивались видения духов. Магия и теургия, с присоединением еще живого магнетизма, были в ходу у евхитов. Ересь евхитов, исследованием которой занималось византийское правительство в 11 в., скоро растворилась в ереси богомильской, развившейся особенно в 12 веке.
Ересь павликиан.
Ересь павликиан появилась во второй половине 7 века. Основатель ее был некто Константин, родом из Сирии, воспитанный в гностико-манихейских воззрениях, остатки которых находили приверженцев на крайнем востоке даже в 7 веке. Один сирийский дьякон, в благодарность за оказанное гостеприимство, подарил Константину экземпляр св. Писания Нового Завета. Константин с ревностью принялся за его чтение. Так как Константин разделял гностико-манихейские воззрения, то встречавшиеся в св. Писании, особенно у апп. Иоанна и Павла, выражения о свете и тьме, духе и плоти, Боге и мире он понял в смысле дуалистическом. Кроме того, в посланиях ап. Павла он встретился с учением о христианстве как религии преимущественно духовной, о внутреннем самоусовершенствовании человека, о второстепенном значении обрядности в христианстве, в противоположность иудейству, о служении Богу в духе и т.п. И эти пункты учения Константин понял своеобразно, а именно, что христианской религии, как духовной, чужды всякая обрядность и всякая внешность и что истинный христианин достигает нравственного усовершенствования сам собой, без посредства каких-либо церковных учреждений. На таких мнимо-апостольских началах Константин задумал основать свою религиозную общину. По его представлению, господствующая православная Церковь отступила от апостольского учения, допустив, подобно церкви иудейской, множество обрядов и церемоний, несвойственных христианству как религии духовной. Предположив устроить свою общину, Константин мечтал возглавить апостольское христианство. Первая такого рода община основана была им в г. Кивоссе, в Армении, куда он удалился со своими последователями. Себя Константин назвал Сильваном, именем ученика ап. Павла, своих последователей - македонянами, а общину в Кивоссе - Македонией. Православные же всех последователей Константина, вследствие того, что они приурочивали учение и устройство своей общины к ап. Павлу, называли павликианами.
Учение павликиан представляет собой смесь гностико-манихейских воззрений с неправильно понятым учением ап. Павла. Они признавали Благого Бога или Небесного Отца, открывшегося в христианстве, и демиурга или миродержателя, Бога ветхозаветного. Демиургу приписывали творение видимого мира и вместе с тем тел человеческих, откровение в Ветхом завете и господство над иудеями и язычниками, равно как и господство над христианской православной Церковью, уклонившейся от истинного апостольского учения. Об образе соединения духовной природы с материальной, по учению павликиан, - определенных сведений не имеется. Относительно падения первого человека они учили, что оно было только неповиновением демиургу, и, следовательно, вело к избавлению от его власти и откровению Небесного Отца. Православное учение о Св. Троице павликиане приняли. Только воплощение Сына Божия понимали докетически, утверждая, что Он прошел через Деву Марию как через канал. О Святом Духе говорили, что Он невидимо сообщается истинно верующим, то есть павликианам, и особенно их учителям. Следуя неправильно понятому учению ап. Павла, еретики в устройстве своего общества отвергли всякую внешность и обрядность. Иерархия была отвергнута; по образу апостольской церкви, они хотели иметь только учеников апостольских, пастырей и учителей. Звание учеников апостольких присвоено было главам их секты, которые вместе с тем принимали и сами имена апостольких учеников, например, Сильвана, Тита, Тихика, и проч. Пастырями же и учителями были лица, заведовавшие отдельными павликианскими общинами; они назывались спутниками. Все эти лица не имели иерархической власти в православно-христианском смысле; они существовали только для поддержания единства среди сектантов. Богослужение павликиан состояло исключительно из учения и молитв. Храмов у них не было, так как, по их мнению, они составляют принадлежность плотской религии иудейской, а были только молельни; почитание икон и даже креста Господня отменено как идолопоклонство; почитание святых и их мощей отвергнуто; таинства со всеми их обрядами отвергнуты. Впрочем, не отвергая принцип крещения и евхаристии, павликиане совершали их невещественным образом, в духе. Они утверждали, что слово Христа есть вода живая и хлеб небесный. Поэтому, слушая слово Христа, они крестятся и причащаются. Посты, аскетизм, монашество - все отвергнуто как не имеющее никакого значения для спасения, но павликиане вообще проводили жизнь умеренную. Брак допускали и относились к нему с уважением. Источником своего учения павликиане признавали только св. Писание Нового Завета, кроме посланий ап. Петра. Вообще, в ереси павликиан проявились реформаторские стремления во имя неправильно понятого апостольского христианства.
Константин, принявший имя Сильвана, с успехом распространял основанную им секту в продолжение двадцати семи лет (657-684 г.). Император Константин Пагонат обратил внимание на сектантов и послал в Кивоссу своего чиновника Симеона уничтожить их общину. Константин был схвачен и казнен; многие сектанты отреклись от своей ереси. Но через три года сам Симеон, на которого община павликиан произвела сильное впечатление, ушел к павликианам и сделался даже главой их секты с именем Тит. В начале 8 в. павликианские общины все более и более распространялись по востоку. В середине 8 в. они утвердились даже в Малой Азии, а император Константин Копроним сам содействовал распространению их в Европе, переселив (752 г.) часть их во Фракию. Так как павликиане относились неприязненно не только к Церкви, но и к государству, то почти все византийские императоры 9-11 веков старались смирить их силой. Несмотря на это, павликианские общины во Фракии существовали до 12 столетия”.
Греческий текст актов V Вселенского собора не сохранился, и они известны лишь в сделанном, вероятно, еще для Вигилия латинском переводе. Перевод имеется в рукописях в двух видах: в полном и с некоторыми пропусками (неудобных для папы мест) (Edit Surii, 1567 – сокращенно Labbe, Balurenenum).
Собор открылся 5 мая, в помещении при епископской церкви (Secretarium) и имел до 2 июня 8 заседаний. Председательствовал Евтихий Константинопольский; присутствовали Аполлинарий Александрийский, Домнин Антиохийский, Феодор Аскида, Евстахий Иерусалимский; Илия Фессалоникийский и Примасий Карфагенский имели заместителей. Всех епископов на первом заседании было 151 (6 африканских), на последнем – 164 (8 африканских). Программа занятий с подробностью намечалась в послании императора собору, прочитанном при его открытии; излагая историю вопроса о «главах» и заявляя о своей верности учению четырех соборов и св. отцев, император просил рассмотреть сочинения Феодора Мопсуэстийского и его Символ, писания против него отцев, императорские законы, сведения о нем историков, а также обсудить вопрос о возможности осуждения еретиков после их смерти, затем рассмотреть сочинения Феодорита, направленные против Ефесского собора и Кирилла и в защиту Феодора и Нестория, наконец, сличить письмо Ивы с халкидонским вероисповеданием для опровержения того мнения, будто бы собор принял содержащееся в письме учение.
На первом заседании (5 мая), кроме этого послания Юстиниана, прочитаны были еще краткие послания Евтихия и Вигилия и отправлено к Вигилию торжественное посольство из 20–ти человек, с тремя патриархами во главе, для приглашения его на собор. Папа ссылался на телесную немощь и обещал дать ответ на другой день. На втором заседании (8 мая) сообщено было о результатах второго посещения папы теми же епископами 6 мая. Папа заявил им, что с ним очень мало западных епископов и потому он не может быть на соборе, а даст письменное решение дела, для чего он и просил у императора отсрочки. Представители собора отвечали ему, что прежде сам же он в письме к Евтихию выражал согласие явиться на собор, что и на бывших раньше Вселенских соборах западных епископов и клириков всегда было очень мало, что если он не придет, то решение составится и без него. По желанию императора 7 мая снова отправилась депутация к папе из двух сановников и 12–ти епископов, которая также доложила собору о своих рассуждениях с ним. Так как из бывших в Константинополе западных епископов один африканский и три иллирийских тоже не явились на собор, то было послано и к ним посольство. Первый – Примасий (из Бизацены) отказался быть на соборе, так как на нем не председательствует папа; собор отложил постановление о нем до дальнейшего времени. Иллирийские епископы просили лишь дать им время переговорить со своим архиепископом Бененатом. На третьем заседании (9 мая) заявлено было отцами в их исповедании согласие с четырьмя Вселенскими соборами и прежними учителями Церкви.
Вопросу о «трех главах» посвящены были следующие три заседания(12,17 и 19 мая). На основании указанных в послании императора и прочитанных теперь данных Феодор был признан еретиком, заслуживающим анафемы; цитатами из отцев (блаж. Августин о Цецилиане Каре: «Мы сами анафематствовали бы его уже по смерти, если бы он оказался предателем») и разными примерами (гностики, Евномий, Аполлинарий, антипапа Диоскор) подтверждена была возможность приговора и над неосужденными на соборах при жизни лицами уже после их смерти, в частности, прочитано было донесение поместного собора в Мопсуэстии от 440 г., производившего по повелению Юстиниана особое о том дознание, что имя Феодора давно уже исключено из диптихов Мопсуэстийской церкви и вместо него поставлено в них имя Кирилла Александрийского. Прочитаны были отрывки из «нечестиво написанных» сочинений Феодорита. Послание Ивы подвергнуто тщательному разбору и сличению с догматическими постановлениями III и IV Вселенских соборов и найдено «во всем противным» (per omnia contraria) Халкидонскому οροσ"у и подлежащим анафеме, хотя на Халкидонском соборе и были высказаны один – два голоса в его пользу лицами, которые, однако, тоже, подобно другим, приняли Иву лишь после анафематствования им Нестория (имеются в виду голоса папских легатов и Максима Антиохийского).
Прежде чем собор сделал окончательное постановление, Вигилий отправил к императору 25 мая составленный им Constitutum de tribus capitulis, датированный 14 мая и подписанный кроме Вигилия еще 16 епископами. Ввиду присланных ему от императора выписок из сочинений Феодора он вполне признает еретический их характер и осуждает их, но он не соглашается осудить самого Феодора: прежде он не был осужден и теперь лучше предоставить его, как умершего, суду Божию. Осуждать какие – либо несторианские положения с именем Феодорита теперь излишне, так как Феодорит сам же отверг несторианство на Халкидонском соборе, и это было бы оскорбительно для памяти собора, потому что вело бы к предположению, что некоторые члены его (тот же Феодорит) держались на деле несторианских заблуждений, которые на словах отвергали. Против признания Ивы православными римскими легатами, а также Анатолием Константинопольским и Максимом Антиохийским, и именно – между прочим – на основании его письма, на Халкидонском соборе не возражали и другие епископы, да и на деле Ива одобряет в письме единение между восточными и Кириллом; не должно и в этом пункте отступать от сказанного халкидонскими отцами. Папа запрещает в заключение учить о «трех главах» иначе, чем предписывает он в этом документе, а если кем – либо уже сделано что – либо несогласное с этим, он отменяет это властью Апостольского престола.
Юстиниан даже не принял папского посла, с которым прислан был ему этот документ, и велел передать папе, что он приглашал его к совместному с другими епископами обсуждению вопроса, папа же хочет теперь давать особое письменное его решение; если написанное содержит осуждение «глав», то в таком документе император не имеет нужды, потому что у него уже есть не одно подобное заявление папы от прежнего времени; если же в новом писании папа отказывается от прежних заявлений, он осуждает этим самого себя. На 7–м заседании (26 мая) об этой попытке папы сообщил отцам посланный от императора квестор Константин и передал для прочтения ряд документов, показывающих, как относился папа прежде к вопросу о «главах» (письма к императору и императрице, послание к Рустику и к Севастиану с их низложением за непринятие judicatum"a, послания к епископам Валентиниану и Аврелиану, записка с клятвой Вигилия при возвращении ему judicatum"a и, сверх того, ввиду ссылки на Юстина, документ из времени царствования последнего, свидетельствующий о его несочувствии несторианству). Собор с похвалой отозвался о заботах императора об охранении православной веры. Квестор Константин предъявил еще записку императора об исключении Вигилия из диптихов, как защищающего мудрование Нестория и Феодора, сделавшегося чуждым веры. Собор согласился с этим, заявив о своем желании сохранить, несмотря на это, союз с Римом. На последнем, восьмом заседании (2 июня) прочитано было окончательное постановление собора (του μεγάλου Θεοϋ), с подробным его обоснованием. «Три главы» были анафематствованы; анафема объявлена и тем, кто защищает их нечестие именем св. отцев или Халкидонского собора. Истинное учение и осуждение учения еретиков (несториан и частью монофизитов) изложены при этом еще в виде 14 анафематизмов, сходных большей частью буквально с теми, какие находились уже во втором эдикте Юстиниана о «главах» (551 г.).
На Востоке решение собора было принято без особых протестов. На Западе с ним согласились далеко не сразу, и оно вызвало там долго остававшееся не устраненным разделение. Находившиеся в Константинополе противники собора, Рустик и Феликс, выступавшие с сочинениями против собора, а затем и Вигилий с некоторыми епископами и клириками подверглись ссылке в разные места. Но уже 8 декабря 553 г. Вигилий в письме к Евтихию признал свой протест против осуждения «глав» неосновательным и 23 февраля 554 г. повторил это признание в Constitutum de damnatione trium capitulorum, предназначенном, скорее всего, для западных епископов (в последнем документе осуждение письма Ивы он хотел оправдать, отвергнув его подлинность). Ему позволено было возвратиться в Рим (летом 554 г.), но дорогой он умер в Сицилии. Преемник его Пелагий (556–561), действовавший вместе с Вигилием в Константинополе, тоже оказался теперь сторонником V Вселенского собора. Но на Западе ему пришлось все время иметь дело с протестами против собора. Фронтипа Салонского в Западном Иллирике константинопольское правительство в 554–555 гг. сослало в Фиваиду и заменило новым епископом (вероятно, за ту записку в защиту «глав», которую опровергал в обширном трактате сам император). Африканские епископы только в 559 г. вступили в общение со своим примасом, Примасием Карфагенским, получившим некогда (550 г.) кафедру за согласие на осуждение «глав» и стоявшим на стороне собора. Некоторые епископы, однако (между ними Виктор Туннунский), предпочли и теперь принятию собора лишение кафедры и ссылку. В Северной Италии центрами особенно упорной и продолжительной оппозиции был Милан, в Истрии – Аквилея. Еретиком считали Пелагия и тосканские епископы; франкские также сомневались в его православии. Разделение продолжалось и после Юстиниана. Милан удалось привлечь к общению с Римом лишь Григорию Великому. В истории схизма существовала до конца VII в.
Источники. Акты Собора известны только в лат. версии, в 2-х редакциях (пространной и краткой), возникших уже в 553 г., т. е. вскоре после окончания Собора и составления первоначального греч. текста деяний, от к-рого до наст. времени сохранились лишь отдельные фрагменты.
Пространная редакция, вероятно появившаяся сразу же после закрытия Собора, существенно отличается от краткой, особенно в тех местах из деяний 1, 2 и 7, в к-рых дискредитируется Римский папа Вигилий , не принимавший участия в работе Собора (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 11-12, 24-28, 184-188, 198-199, 200-202). Эта редакция представлена в единственной рукописи IX-X вв., хранящейся в Национальной б-ке Франции (Parisin. lat. 16832, бывш. Notre Dame 88).
Краткая редакция была составлена после того, как 8 дек. 553 г. папа Вигилий согласился анафематствовать «Три Главы»; тогда же были устранены все неудобные для него места в актах. Эта редакция в наст. время существует в единственной дефектной рукописи - Codex Sangallensis 672, IX в., из собрания Санкт-Галленского мон-ря (текст обрывается на 4-м деянии: ACO. T. 4. Vol. 1. P. 63, далее следует текст канонов и подписи участников Собора: Ibid. P. 215). Др. 2 утерянных манускрипта этой редакции использовали в своих изданиях соборных актов Лаврентий Сурий, воспроизводивший рукописный текст не всегда критично (Conciliorum omnium... tomus primus: . Coloniae Agrippinae, 1567. Vol. 2. P. 490-602), и Э. Балюз (Baluzius S . Nova collectio Conciliorum. P., 1683. T. 1). В основе перевода соборных деяний на рус. язык, осуществленного в сер. XIX в. в КазДА, лежит издание Ф. Лаббе и Г. Коссара (Labbeus Ph ., Cossartius G . Sacrosancta Concilia. P., 1671. T. 5. P. 416-586), к-рое в общем повторяет издание Сурия.
Еще в древности был поставлен вопрос о подлинности актов Собора. На 3-м заседании VI Вселенского Собора (13 нояб. 680) были прочитаны 2 «книги святого Пятого Вселенского Собора», в начале к-рых находилось «Слово блаженной памяти Мины, архиепископа К-польского, к Вигилию, блаженнейшему папе Римскому, о том, что во Христе одна воля», а в 7-м деянии - 2 письма Вигилия к имп. Юстиниану и имп. Феодоре, в к-рых содержался следующий текст: «Анафематствуем и Феодора, бывшего епископа Мопсуестийского, как бывшего всегда чуждым Церкви и противником святых отцов, к-рый не исповедует, что воплотившийся Бог Слово, то есть Христос, имеет одно естество, одно лицо и одно действие» (ACO II. Vol. 2 (1). P. 34-47; рус. пер.: ДВС. Т. 4. С. 26-29; ср.: ACO. T. 4. Vol. 1. P. 201-202). По требованию присутствовавших на VI Вселенском Соборе рим. легатов было произведено расследование, результаты к-рого оглашены на 14-м заседании (5 апр. 681). Было установлено, что при К-польском патриархе Павле II (641-653) и в последующее время сторонники монофелитской ереси занимались переделкой указанных мест актов в различных как греч., так и лат. манускриптах, имевшихся тогда в столице Византийской империи. VI Вселенский Собор анафематствовал «Слово Мины к Вигилию» и «книги Вигилия к Юстиниану и Феодоре, оказавшиеся подложными», а также наложил анафему «всем вообще подделывателям деяний Святого и Вселенского Пятого Собора» (ACO II. Vol. 2 (2). P. 628-665; ДВС. Т. 4. С. 198-202). Поскольку пространная редакция содержит (наряду с др. фрагментами, к-рых нет в краткой редакции) оба преданных анафеме письма Вигилия к Юстиниану и Феодоре, возникает вопрос о принятии не только этих документов, но и редакции в целом. После работы К. Й. фон Гефеле по истории Соборов (см.: Hefele, Leqlercq . Hist. des Conciles. Vol. 3 (1). P. 66-77) большинство ученых признают подлинность пространной редакции, в т. ч. и обоих писем папы Вигилия, за исключением упомянутых фрагментов об «одном действии» (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 187, 29-32 и 188, 12-15), к-рые считаются монофелитскими вставками VII в.
Историческая ситуация.
Христологические споры, обострившиеся еще в V в. и разбиравшиеся на III и IV Вселенских Соборах, продолжали волновать Церковь и в последующее время. В VI в. к числу наиболее значительных и продолжительных событий церковной истории - во многом как результат церковной политики имп. св. Юстиниана I - принадлежит спор о «Трех Главах», к-рый оказался непосредственной причиной проведения нового Вселенского Собора (см. ст. Три Главы).
Осуждение «Трех Глав» имп. св. Юстинианом
Ок. 544 г. император издал эдикт в форме трактата (CPG, N 6881), осуждавший Феодора , еп. Мопсуестийского, и его творения, сочинения Феодорита , еп. Кирского, направленные против свт. Кирилла Александрийского и III Вселенского Собора, а также письмо Ивы , еп. Эдесского, к Маре Персу, в к-ром Ива с похвалой отзывался о Феодоре Мопсуестийском и о действиях противников свт. Кирилла во время несторианского спора вплоть до заключения унии 433 г. Несмотря на то что в этом документе анафематствовался всякий утверждавший, что эдикт составлен с целью отмены решений Халкидонского Собора, осуждение «Трех Глав» было неоднозначно воспринято как на востоке, так и на западе империи.
Вопрос об осуждении Феодора, еп. Мопсуестийского, Феодорита, еп. Кирского, и Ивы, еп. Эдесского, неоднократно поднимался в течение столетия, прошедшего после III Вселенского Собора. Вскоре после 431 г. стали раздаваться, особенно на Востоке, голоса с осуждением не только учения Феодора Мопсуестийского, но и его лично, но такое движение против почитаемого среди несториан авторитета было пресечено имп. Феодосием II (ACO. T. 1. Vol. 4. P. 241; см. также: Болотов . Лекции. Т. 4. С. 231-236). Принятие Феодорита Кирского и Ивы Эдесского в церковное общение Халкидонским Собором (451) в глазах монофизитов выглядело как признание несторианства, т. к. оба епископа, низложенные в Эфесе в 449 г., долгое время были активными сторонниками Нестория и защитниками учения и личности Феодора Мопсуестийского. Хотя впосл. (в частности, на IV Вселенском Соборе) они предали Нестория анафеме, на мн. Соборах и богословских собеседованиях в кон. V - нач. VI в. (напр., в 532 в К-поле между православными и умеренными монофизитами, сторонниками Севира , патриарха Антиохийского) вопрос о принятии этих 2 бывших несториан выдвигался как один из главных пунктов обвинения православных со стороны противников Халкидонского Собора. Имп. св. Юстиниан, искавший пути примирения с офиц. Церковью монофизитов, к-рые составляли значительную часть населения вост. провинций империи, хотел осуждением «Трех Глав» снять такое обвинение и убедить их признать Халкидонский Собор.
Согласно распространенному в лит-ре мнению, восходящему к сочинению одного из противников осуждения «Трех Глав», прмч. Либерата Карфагенского (Liberatus . Breviarium causae Nestorianorum et Eutychianorum. 24 // ACO. T. 2. Vol. 5. P. 140-141), инициатива появления эдикта приписывается Феодору Аскиде , до 537 г. игумену Новой лавры в Палестине, а затем еп. Кесарии Каппадокийской. Тем самым он якобы пытался втянуть императора в новый спор о вере и отвлечь его от последовательного проведения в жизнь выпущенного ранее эдикта об осуждении Оригена , к сторонникам к-рого Феодор принадлежал.
Распространенное представление историков об имп. св. Юстиниане как о виновнике нового внутрицерковного спора, суждение о нем как о дилетанте, чрезмерно переоценившем свои силы и ставшем жертвой хитрого интригана Феодора Аскиды (напр.: Schwartz . 1960. Bd. 4. S. 320), не согласуется с отмечаемым этими же исследователями стремлением императора быть не только «покровителем Церкви, как его предшественники, но и ее учителем» (Ibidem), хорошо знакомым с проблемами, волновавшими Церковь в этот период, в решении к-рых, в т. ч. и через свои законодательные акты и богословские трактаты, он неоднократно принимал самое живое и непосредственное участие (Grillmeier . 1995. Vol. 2. Pt. 2. P. 356).
Эдикт, разосланный для подписания епископам, после нек-рых колебаний был принят вост. патриархами - Миной К-польским, Зоилом Александрийским, свт. Ефремом Антиохийским и Петром Иерусалимским. На Западе оппозиция оказалась более упорной и консолидированной - против догматического закона имп. св. Юстиниана выступили епископы Иллирика, Италии и Африки. Для преодоления негативной реакции на Западе по решению св. Юстиниана в столицу был вызван папа Вигилий. Покинув Рим еще в 545 г., он до лета 546 г. пребывал на Сицилии, где получал послания от зап. епископов с требованиями не идти на поводу у императора и не осуждать «Три Главы». Общую т. зр. зап. противников эдикта о недопустимости навязывания императором своего мнения Церкви выразил в письме к рим. диаконам Пелагию и Анатолию диак. Ферранд из Карфагена, крупнейший в то время зап. богослов (CPL, N 848).
«Judicatum» (Решение)
папы Вигилия . По прибытии в К-поль (25 янв. 547) папа Вигилий сразу же разорвал общение с Миной и низложил его, отлучению подверглись также все подписавшие осуждение «Трех Глав». Однако уже 29 июня 547 г. под влиянием имп. Феодоры папа и патриарх примирились, причем еще в сер. июня папа тайно осудил «Три Главы» в 2 письмах на имя императора и императрицы, представленных позднее в 7-м деянии участникам Собора (CPG, N 9336; ACO. T. 4. Vol. 1. P. 187-188). После собеседования с участием ок. 70 зап. епископов, к-рых папе удалось склонить к подписанию эдикта, Вигилий 11 апр. 548 г. обнародовал «Judicatum» на имя патриарха Мины (CPG, N 9337 = CPL, N 1694a; ACO. T. 4. Vol. 1. P. 11-12), в к-ром он открыто осуждал «Три Главы», но заявлял о непоколебимой приверженности Халкидонскому Собору. Партию противников осуждения «Трех Глав» возглавил Факунд , еп. Гермианский, к-рый принялся за составление особого трактата на имя имп. Юстиниана в защиту «Трех Глав» (CPL, N 866).
«Judicatum» не способствовал примирению, но привел к еще большим нестроениям. С этого момента объектом нападок становится не столько имп. эдикт, сколько папа Вигилий. Он стал терять самых близких сторонников, в оппозицию к нему перешли и были им отлучены диаконы Римской Церкви Севастиан и его племянник Рустик вместе с нек-рыми рим. клириками. Собор африкан. епископов отлучил папу Вигилия за его действия в отношении «Трех Глав» (Br é hier L . La politique religieuse de Justinien // Histoire de l"Église / Sous la dir. A. Fliche, V. Martin. P., 1945. Vol. 4. P. 466). Папа, лавируя между императором и зап. епископами и наблюдая, как сильно пошатнулся его авторитет на Западе, обратился к св. Юстиниану с просьбой дезавуировать его подпись.
Неудавшаяся попытка добиться единодушного принятия осуждения «Трех Глав» вынудила имп. св. Юстиниана уступить папе. «Judicatum» был аннулирован, а решение вопроса о «Трех Главах» откладывалось до буд. Вселенского Собора. До его открытия в К-поль приглашались епископы из областей, оппозиционно настроенных к осуждению «Трех Глав». За это от папы были потребованы гарантии. 15 авг. 550 г. папа Вигилий дал клятву на Евангелиях и Гвоздях Честного Креста Господня в присутствии императора, еп. Феодора Аскиды и патрикия Цетега, что он будет и в дальнейшем прилагать усилия к осуждению «Трех Глав» и сообщать императору о действиях оппозиции. В обмен папа испросил обещание императора охранять и защищать его честь, лицо и мнение и соблюдать привилегии Римской Церкви («et privilegia ecclesiae meae servare» - ACO. T. 4. Vol. 1. P. 199; CPG, N 9342).
Открытие Собора откладывалось, поскольку ни Иллирик, ни др. области Запада не прислали своих представителей в К-поль (Schwartz . 1960. S. 314). За отказ прибыть в столицу был лишен кафедры и сослан (под политическим предлогом) еп. Карфагенский Репарат . Тем временем 17 июня 550 г. в Мопсуестии (Киликия) состоялся Собор, на к-ром в ответ на запрос императора было выяснено, что еще 80 лет назад имя Феодора Мопсуестийского было вычеркнуто из диптихов местной Церкви и заменено именем свт. Кирилла Александрийского. Т. о. был найден прецедент осуждения почившего в мире с Церковью, но придерживавшегося еретических взглядов (CPG, N 9340). Еще ранее имп. св. Юстиниан обратился с пространным посланием (вероятно, к епископам Вост. Иллирика), в к-ром доказывал, что Феодор Мопсуестийский является по сути учителем Нестория и должен быть осужден как ересеначальник (Schwartz . 1939. S. 47-69, 114-116).
«Исповедание веры» имп. св. Юстиниана.
В июне 551 г. император, движимый желанием объяснить оппозиции свое искреннее убеждение в еретичности учения «Трех Глав», обнародовал в форме эдикта большой трактат «Исповедание правой веры» (Confessio rectae fidei - Schwartz . 1939. S. 72-111; ДВС. Т. 3. С. 539-559; CPG, N 6885), в к-ром «передал К-польскую христологию своего времени... с похвальным пониманием проблем богословия Воплощения» (Grillmeier . 1995. Vol. 2. Pt. 2. P. 438). Именно этот догматический документ послужил основой соборных решений 553 г. Однако его издание привело к резкому обострению отношений с папой и на неск. лет отодвинуло Собор.
Папа Вигилий в присутствии своего клира и зап. епископов осудил новый эдикт имп. св. Юстиниана, пригрозив отлучением всякому, кто его примет; через Феодора Аскиду, еп. Кесарийского, папа потребовал от императора уничтожить все экземпляры эдикта. Датий, еп. Медиоланский, от лица Церквей В. Италии, Галлии и Испании также заявил, что эдикт противоречит постановлениям Халкидонского Собора и правосл. вере. Пренебрегая угрозами папы, еп. Феодор Аскида в сопровождении неск. епископов совершил Божественную литургию в одной из церквей К-поля, где был вывешен эдикт, вычеркнул из диптихов имя патриарха Зоила, смещенного с кафедры за противодействие религ. политике императора, и вписал вместо него имя нового патриарха Александрийского Аполлинария . Видя безрезультатность своих требований, папа Вигилий разорвал общение с Феодором и Аполлинарием и 14 авг. 551 г. укрылся в базилике святых Петра и Павла (при дворце Гормизда). Там он вместе с Датием и др. 12 епископами из Италии и Африки составил документ (обнародование к-рого было пока отложено), объявлявший еп. Феодора Аскиду низложенным, а патриарха Мину и подчиненных ему епископов - отлученными от Церкви до покаяния (Jaff é . RPR, N 930). Попытка силой извлечь папу из убежища не увенчалась успехом. Наконец после уговоров высших сановников папа согласился возвратиться во дворец Плацидии, где он оказался в полной изоляции. Видя, что его имя компрометируется, в ночь с 23 на 24 дек. 551 г. папа Вигилий вновь покинул дворец и укрылся на др. берегу Босфора в Халкидоне, в базилике св. Евфимии, где 100 лет назад проходили заседания IV Вселенского Собора. На этот раз папа не склонился на уговоры и 5 февр. 552 г. обнародовал послание «всему народу Божию» (ad universum populum Dei), где рассказал о бедах, к-рые пришлось претерпеть ему от своих гонителей (Jaff é . RPR, N 931). Через неск. дней епископов, собравшихся в Халкидоне вокруг папы Вигилия, силой выдворили из церкви и отправили в заключение. В ответ на это папа обнародовал составленное в авг. 551 г. осуждение патриарха Мины и еп. Феодора Аскиды.
Последовали переговоры, продолжавшиеся неск. месяцев. В июне 552 г. к Вигилию в базилику св. Евфимии явились Мина, Феодор Аскида и проч. отлученные им епископы. Они заверили его в своей приверженности Халкидонскому Собору и уважении к Римскому престолу, заявили о непричастности к обрушившимся на папу тяготам и просили прощения. Было решено отменить все решения, принятые со времени соглашения папы Вигилия и имп. св. Юстиниана (это в первую очередь касалось последнего эдикта о «Трех Главах»). Папа был удовлетворен уступками и прибыл в К-поль, где 26 июня был принят императором с почестями. До конца года папа Вигилий примирился и с Аполлинарием, патриархом Александрийским. Уже вскоре после издания эдикта «О правой вере» имп. св. Юстиниан начал подготовку Вселенского Собора, возложив попечение об этом на патриарха Мину, к-рый, однако, скончался 24 авг. 552 г.
6 янв. 553 г. новый К-польский патриарх Евтихий вместе с Аполлинарием Александрийским, Домнином Антиохийским, Илией, архиеп. Фессалоникийским, и др. епископами обратился к папе Вигилию с посланием, в к-ром, исповедав халкидонский догмат, заявил о необходимости разрешить вопрос о «Трех Главах» и предложил папе председательствовать на Вселенском Соборе, дабы окончательно утвердить веру Церкви (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 15-16; ДВС. Т. 3. С. 304-305). В тот же день папа дал согласие на «законное собрание, с соблюдением справедливости» (facto regulari conventu servata aequitate - ACO. T. 4. Vol. 1. P. 18; ДВС. Т. 3. С. 306). Как оказалось, папа имел в виду собрание 2 численно равных делегаций Востока и Запада для «рассуждения о Трех Главах». Вскоре, понимая, что большинство будет за вост. епископами, он отклонил такую схему и стал предлагать созыв отдельного Собора в Сицилии или Италии, чтобы на нем было выражено мнение всей Зап. Церкви по вопросу о «Трех Главах». Имп. св. Юстиниан на это не согласился и предложил папе самому составить список зап. епископов, к-рых следовало пригласить на Собор. Это было большой уступкой, т. к. от вост. епархий на Собор прибыло не более полутораста участников, и папе не составляло труда собрать сопоставимое число представителей Запада.
Вслед за этим папа Вигилий стал настаивать на том, чтобы на утверждение Собора были представлены решения, принятые комиссией, состоящей, с одной стороны, из 3 вост. патриархов и 1 епископа, а с другой - папы и 3 зап. епископов. Не желая долее оттягивать открытие Собора, император предложил папе Вигилию выбрать одно из двух: или вопрос о «Трех Главах» обсудят папа и патриархи с 3 или 5 епископами от каждого Патриархата, или будут выполнены условия папы Вигилия, но окончательное решение вынесет комиссия из третейских судей, рассмотрев аргументы сторон. Если ни то ни другое папу не устроит, ему предлагается участвовать в Соборе совместно со всеми епископами (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 12).
М. В. Грацианский, А. В. Храпов
Ход Собора
1-е деяние
Участвовали 153 епископа, представлявшие гл. обр. К-польский (83), Александрийский (10), Антиохийский (39) и Иерусалимский (5) Патриархаты. От Запада участвовали епископы Вост. Иллирика (9) и Африки (7). Руководителями Собора были патриархи Евтихий К-польский, Аполлинарий Александрийский, Домнин Феопольский (Антиохийский) и представлявшие Евстохия, патриарха Иерусалимского, епископы Стефан, Георгий и Дамиан. В отличие от прежних Вселенских Соборов, в к-рых император принимал участие либо непосредственно, либо через своих доверенных лиц, имп. св. Юстиниан, демонстративно подчеркивая, что не хочет влиять на ход соборных заседаний, на них не присутствовал: желая что-либо передать Собору, он отправлял посланцев, к-рые всякий раз просили разрешения войти и после выполнения поручения покидали заседание.
Диак. Стефан зачитал «Определение» (Forma) св. Юстиниана (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 8, 13-14, 23; рус. пер. с купюрами: ДВС. Т. 3. С. 298-304), в к-ром император напоминал отцам Собора, что постоянной заботой его предшественников было искоренение возникавших ересей посредством созыва епископов на Соборы и провозглашение правосл. веры, чтобы восстановить мир Св. Церкви Божией. Он ссылался на примеры императоров Константина I Великого , Феодосия I Великого , Феодосия II и Маркиана , к-рые «своими законами утвердили и оградили то, что определено было на каждом Соборе, и изгнали еретиков, покушавшихся воспротивиться определениям четырех Святых Соборов и возмутить Церковь» (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 10; ДВС. Т. 3. С. 300). Коснувшись мер по восстановлению авторитета Халкидонского Собора в начале своего правления, св. Юстиниан перешел к причинам спора о «Трех Главах». Свои действия он объяснял как защиту правосл. веры, т. к., по его мнению, несториане посредством «Глав» пытались навязать Церкви еретическое учение. Далее была отмечена непоследовательность в отношении «Трех Глав» папы Вигилия. Св. Юстиниан привел отрывок из папского «Judicatum», в к-ром осуждался Феодор Мопсуестийский, послание Ивы к Маре Персу и писания Феодорита Кирского против правой веры и 12 глав свт. Кирилла; упоминались и др. документы, определенно направленные против «Трех Глав»,- послания папы Вигилия к Валентиниану, еп. Том в Скифии, и Аврелиану, еп. Арелатскому (CPG, N 9338, 9339). Св. Юстиниан подчеркивал, что папа вопреки первоначальному согласию участвовать в соборном обсуждении вопроса, теперь отказывается это делать и выдвигает неприемлемые условия (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 11-12). Далее, указав, что он сохраняет и принимает четыре Вселенских Собора и следует вере великих отцов Церкви, император просил вновь рассмотреть вопрос о «Трех Главах», в т. ч. обсудить отзывы отцов Церкви о Феодоре Мопсуестийском, а также обсудить вопрос об анафематствовании еретиков после смерти. В заключение император убеждал отцов скорее представить свое мнение, отметив, что откладывать ответ о правой вере (намек на отсутствовавшего папу Вигилия) не что иное, как отвергать правое исповедание; он подчеркнул, что «в вопросах, касающихся веры, нет ни первого, ни второго» (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 14; ДВС. Т. 3. С. 303). Затем были прочитаны послание патриарха Евтихия к папе Вигилию (CPG, N 6937) и ответ последнего (CPG, N 9350). Вопреки желанию св. Юстиниана, убеждавшего участников Собора приступить без папы Вигилия к работе, Собор решил его пригласить и направил к нему делегацию из 20 епископов, но папа, сославшись на болезнь, отказался явиться на заседание.
2-е деяние
8 мая. Был заслушан доклад участников посольства к папе Вигилию о посещении его 6 мая. Папа вновь отказался принять участие в работе Собора, мотивируя отказ малым числом зап. епископов и ссылаясь на невыполнение обещания пригласить др. епископов из Италии. Папе Вигилию было замечено, что император такого обещания не давал, а зап. епископов в К-поле и так достаточно; ему также напомнили, что и на прежних Вселенских Соборах представители Запада всегда составляли меньшинство. Др. требование папы, касавшееся «равного представительства», вызвало протест со стороны участников посольства как противное церковным правилам, т. к. при этом игнорировалось бы огромное число епископов. По их мнению, принцип равенства можно было бы соблюсти только в том случае, если бы каждый из 5 Патриархатов был представлен равным числом делегатов (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 24-27). Обо всем этом было доложено императору, к-рый отправил 7 мая к папе новую делегацию, состоявшую из 4 высших сановников и 12 епископов. Их сообщение о переговорах также было заслушано Собором. Папа и на этот раз отказывался явиться и просил отсрочки в 20 дней для объявления собственного решения в отношении «Трех Глав» (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 27-28). В конце заседания был поставлен вопрос об отсутствии епископов Примасия (из пров. Бизацена в Сев. Африке), Сабиниана, Проекта и Павла (из Иллирика). К ним были направлены делегации, сообщившие об их отказе участвовать в Соборе: Примасий ссылался на отсутствие папы, а иллирийские епископы - их архиеп. Бенената. Собор постановил отложить на время рассмотрение дела еп. Примасия «на основании церковного предания», а иллирийским епископам указать, что Бененат пребывает в общении и согласии с участниками Собора (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 29-31; ДВС. Т. 3. С. 311-312).
3-е деяние
9 мая (такую датировку принимают, следуя краткой редакции; по пространной редакции - 12 мая). Участники Собора, прежде чем начать исследование дела о «Трех Главах», определили, следуя во многом зачитанному в 1-м деянии «Определению» св. Юстиниана (Hefele, Leqlercq . Hist. des conciles. Vol. 3 (1). P. 84), основные принципы своей работы - придерживаться решений четырех Вселенских Соборов и учения св. отцов: святителей Афанасия Великого, Василия Великого, Григория Богослова, Григория Нисского, Амвросия Медиоланского, Иоанна Златоуста, Кирилла Александрийского, Прокла К-польского, Льва Великого, блж. Августина, еп. Илария Пиктавийского, архиеп. Феофила Александрийского, принимая все, что «они изложили о правой вере и об осуждении еретиков» (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 37; ДВС. Т. 3. С. 314).
4-е деяние
13 мая (так по пространной редакции, по краткой - 12 мая). Собор непосредственно перешел к рассмотрению учения «Трех Глав». Прежде всего был прочитан 71 фрагмент из различных работ Феодора Мопсуестийского (эту подборку заранее передал участникам Собора имп. св. Юстиниан) и составленный им символ веры, обсуждавшийся без упоминания имени автора еще в 6-м деянии III Вселенского Собора (431) и признанный еретическим. Отметив, что прочитанного вполне достаточно для осуждения Феодора Мопсуестийского, мнения к-рого «надлежало бы подвергнуть анафематствованию», отцы Собора решили изучить то, «что высказали против него святые отцы, законы императорские и писатели истории» (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 72; ДВС. Т. 3. С. 340).
5-е деяние
17 мая (по пространной редакции, 15 мая - по краткой). Были прочитаны различные свидетельства, обличавшие еретическое учение Феодора Мопсуестийского: сочинения свт. Кирилла Александрийского и свт. Прокла К-польского, переписка свт. Кирилла с прп. Акакием, еп. Мелитинским, Раввулой Эдесским и др., выдержка о Феодоре Мопсуестийском из «Церковной истории» Исихия , пресв. иерусалимского, 2 закона императоров Феодосия II и Валентиниана III против мудрствующих, подобно Несторию и Феодору, а также отзывы об учении «о двух Сынах», высказанные Феофилом, архиеп. Александрийским, и свт. Григорием Нисским. Диак. Диодор отметил, что о Феодоре отзывался с похвалой свт. Кирилл, а свт. Григорий Богослов состоял с ним в переписке. Чтение фрагмента «Что един есть Христос» (Quod unus est Christus - ACO. T. 4. Vol. 1. P. 96-97; ДВС. Т. 3. С. 362-363) показало, что эта работа свт. Кирилла написана скорее для обличения Феодора и нечестивых его сочинений и не представляет собой положительного отзыва о нем. Адресатом же мн. писем свт. Григория Богослова был др. Феодор - митр. Тианский, в епархии к-рого находилась и кафедра свт. Григория, г. Назианз, и его родное мест. Арианз, упомянутые в переписке (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 97-100; ДВС. Т. 3. С. 363-366; см.: Hauser-Meury M .-M . Prosopographie zu den Schriften Gregors von Nazianz. Bonn, 1960. S. 161 ff.). Затем Собор обратился к вопросу об осуждении еретиков после смерти. В опровержение мнения защитников «Трех Глав» были прочитаны выдержки из работ вост. и зап. отцов (в т. ч. 4 письма блж. Августина - ACO. T. 4. Vol. 1. P. 102-103; ДВС. Т. 3. С. 368-369), оправдывавших подобное осуждение, а также заслушаны акты Мопсуестийского Собора 550 г. о времени прекращения поминовения Феодора в Мопсуестии (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 115-130; ДВС. Т. 3. С. 381-395). Остальная часть деяния касалась Феодорита, еп. Кирского: были прочитаны фрагменты его сочинений, проповедей и переписки с «восточными» епископами Андреем Самосатским и Иоанном Антиохийским, направленных как против 12 анафематизмов свт. Кирилла, так и против III Вселенского Собора (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 130-136; ДВС. Т. 3. С. 395-401).
6-е деяние
19 мая (так в краткой редакции, по пространной - вновь 17 мая). Собор занимался посланием Ивы, еп. Эдесского, к Маре Персу, оглашенным в начале заседания (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 138-140; ДВС. Т. 3. С. 402-404). Далее было заслушано послание свт. Прокла К-польского к Иоанну Антиохийскому, в к-ром Ива обвинялся в принадлежности к несторианской ереси и распространении работ Феодора Мопсуестийского в переводе на сир. язык. Прочитав в опровержение обвинений Ивы против свт. Кирилла выдержки из 1-го деяния III Вселенского и 2-го и 4-го деяний IV Вселенского Соборов, отцы Собора исследовали пункт за пунктом учение, содержащееся в послании Ивы, сравнивая его с учением, провозглашенным IV Вселенским Собором, и пришли к выводу, что оно «во всем противно» определению этого Собора о вере, подчеркнув, что именно поэтому все халкидонские отцы потребовали от Ивы анафематствовать Нестория и его «нечестивые догматы» и подписать правосл. вероопределение. Собор объявил послание Ивы еретическим, осудил его, указав, что «кто принимает послание, тот отвергает святых халкидонских отцов», и, признав удовлетворительным исследование, произведенное о «Трех Главах», отложил составление и подписание окончательного решения до следующего деяния (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 182; ДВС. Т. 3. С. 447).
7-е деяние
26 мая (такую датировку принимает Гефеле, следуя Лаббе и Дж. Манси; пространная редакция дает 3 июня, краткая - 15 мая). В начале на заседание прибыл по приказанию императора его советник, квестор, Константин, прося отцов разрешить ему сделать сообщение о событиях, имевших место накануне, а также представить 7 документов, переданных для оглашения на Соборе.
Выяснилось, что 25 мая папа Вигилий через иподиак. Сервусдеи пригласил патрикиев Велисария и Цетега, консуляров Юстина и Константина, а также епископов Феодора, Бенигна и Фоку, чтобы передать им ответ о «Трех Главах», известный под названием «Constitutum I». Он датирован 14 мая 553 г., адресован св. Юстиниану и подписан 17 епископами и 3 диаконами (Collectio Avellana // CSEL. 35. Pt. 1. P. 230-320). Папа предлагал компромиссное решение спора, отражая зап. т. зр. Разбирая собрание 60 отрывков работ Феодора Мопсуестийского (неск. меньшее рассмотренного в 4-м деянии Собора), папа критикует его учение, осуждает своей «апостольской властью» как еретическое. В отношении личности Феодора папа указывает, что не только сам не в праве его осудить, но запрещает так поступать другим; хотя мн. св. отцы и высказывались против учения Феодора, но они не осуждали его лично. В отношении же Ивы и Феодорита папа Вигилий предал анафеме несторианские и монофизитские идеи, содержавшиеся в их писаниях, но при этом также высказался против их личного осуждения, т. к. первый анафематствовал Нестория и принял учение свт. Кирилла и оба они подписали решения III Вселенского Собора. По мнению папы Вигилия, всякие нападки на них лишь идут во вред IV Вселенскому Собору. Папа, подчеркивая свой авторитет, ставил себя не только выше епископов, но и над Вселенским Собором; его суждение о «Трех Главах» было призвано возыметь обязательную для всей Церкви силу. Приглашенные папой сановники и епископы, сославшись на отсутствие полномочий, предложили ему передать ответ непосредственно императору. Папа попытался сообщить им содержание, но они не захотели его слушать и предложили ему участвовать в Соборе. Тогда папа Вигилий отправил иподиак. Сервусдеи к св. Юстиниану. Император отказался принять от папы новое решение о «Трех Главах», заметив ему через посланного клирика: «Если ты осудил их согласно с тем, что уже было сделано ранее,- мы имеем много таких писаний, к-рые ты составил, и еще в одном не нуждаемся; если же то, что сейчас ты сделал, противно тому, что сделано прежде,- ты сам себя осуждаешь твоим документом, отступая от правых догматов и защищая нечестие» (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 185).
Затем на Соборе были оглашены документы, представленные квестором Константином. В 2 письмах папы Вигилия к имп. св. Юстиниану и имп. Феодоре, почти дословно повторявших друг друга, папа, требуя «прав, к-рые,- говорил он,- действительно были даны Богом моей кафедре» (iura vero quae a Deo donata sunt sidi meae, exigo - ACO. T. 4. Vol. 1. P. 187-188), анафематствовал письмо Ивы, догматику Феодорита, творения Феодора Мопсуестийского и его самого. Были прочитаны послание папы Вигилия к диаконам Рустику и Севастиану с информацией об их низложении за оппозицию к его «Judicatum» 548 г. (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 188-194; ДВС. Т. 3. С. 450-457), а также 2 его послания к Валентиниану, еп. Том, и Аврелиану, еп. Арелатскому, в к-рых он заверял, что, осуждая «Три Главы», остается приверженцем халкидонского Православия, и извещал о дисциплинарных мерах в отношении своих клириков (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 195-196, 197-198; ДВС. Т. 3. С. 457-461). Затем была оглашена клятва, данная папой 15 авг. 550 г., о согласии осудить «Три Главы» даже после отмены «Judicatum» (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 198-199). Появление этой «бумаги» (chartulam), тайно хранившейся в имп. архиве, открывало глаза зап. епископам на роль папы в споре и проливало свет на непоследовательность его действий. В заключение было представлено послание имп. Юстина I к магистру милитум (главнокомандующему войсками префектуры) Востока Ипатию о несторианах, устроивших в нач. 20-х гг. VI в. шествие в г. Кир в честь Феодорита, Диодора, Феодора и Нестория (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 199-200; ДВС. Т. 3. С. 461-462).
По окончании слушания, когда участники Собора решили отложить вынесение приговора на следующий день, вновь явился квестор Константин, сообщив, что имеет еще один имп. документ, к-рый он должен довести до сведения отцов. Диак. Стефан зачитал «Определение» императора о папе Вигилии. Поскольку папа многократно в течение 7 лет письменно и устно осуждал «Три Главы», а теперь отказывается участвовать в соборном исследовании этого вопроса и защищает нечестивые главы, он сделался чуждым Кафолической Церкви, отделив себя от общения с др. епископами, и император предписывает вычеркнуть имя Вигилия из священных диптихов. При этом единство с апостольским престолом древнего Рима сохраняется (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 200-202).
8-е деяние
2 июня. На этом последнем заседании Собор объявил свое догматическое решение против «Трех Глав». Заключительный документ подписали 152 участника, впосл. к ним присоединились еще 16 епископов. В обширной преамбуле отмечались причины созыва Собора, сообщалось о шагах, предпринятых для того, чтобы убедить папу Вигилия принять участие в заседаниях, подчеркивалась необходимость осуждения «Трех Глав», т. к. через них несториане пытались ввести свою ересь в Церковь. Далее следовали 14 анафем (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 220; ДВС. Т. 3. С. 474), во многом повторявших исповедание веры св. Юстиниана (551).
Результаты Собора
Соборное решение и имп. «Определение» поставили папу Вигилия в затруднительное положение, но в конце концов он признал свои ошибки. В послании к Евтихию от 8 дек. 553 г. (ACO. T. 4. Vol. 1. P. 245-247; ДВС. Т. 3. С. 486-489), а затем в «Constitutum II» от 23 февр. 554 г. (ACO. T. 4. Vol. 2. P. 138-168) папа Вигилий соглашался с осуждением «Трех Глав», аннулировал прежние решения и принимал определения V Вселенского Собора. После этого он смог отправиться в Рим, но по дороге скончался в Сиракузах 7 июня 555 г.
Собор был признан практически повсеместно на Востоке без к.-л. осложнений, известны единичные случаи высылки в изгнание сторонников «Трех Глав» (гл. обр. в К-поле). Монофизиты, обращения к-рых так желал император, остались к Собору равнодушны. На Западе долго сохранялась оппозиция; сравнительно легко подавленная в Африке и Иллирике, она оказалась достаточно упорной на севере Италии. Возникшую в Медиолане и Аквилее после Собора схизму удалось окончательно залечить лишь к кон. VII в.
А. В. Храпов
Богословие Собора
Можно сказать, что рецепция богатейшего вероучительного содержания Халкидонского ороса продолжается до наст. времени. С одной стороны, каждый век, по-новому осмысляя христ. веру, находит в Халкидоне неиссякающий источник богословского и духовного вдохновения. С др. стороны, Халкидон стал «камнем преткновения» для многих. И в наше время десятки миллионов вост. христиан не приемлют Халкидон. Противление IV Вселенскому Собору началось сразу же по его завершении. Оно с разной интенсивностью проявлялось в Египте, Палестине, Сирии, М. Азии, в самом К-поле, где было много выходцев с востока, и за пределами империи, в Армении, Грузии, Персии и Эфиопии. Уже через неск. лет после IV Вселенского Собора преемник имп. Маркиана имп. Лев I сразу по восшествии на престол в 457 г. прибег к письменному опросу епископата об отношении к Халкидону. Результат был впечатляюще положительный (АСО. T. 2. Vol. 5. P. 9-98). Но за этими офиц. бумагами скрывалась грозная реальность. С огромным трудом, с помощью полиции и армии, имп. Льву удавалось поддерживать внешнее церковное единство. Но вскоре после его смерти в 474 г. узурпатор Василиск решил умиротворить противников Халкидона изданием Энкиклиона. Этот вероучительный имп. закон суммарно анафематствовал Томос папы св. Льва к свт. Флавиану и все «новшества» Халкидонского Собора. Осуждалось также приписывавшееся Евтихию учение о небесном происхождении Тела Христова. Закон имел скорее компромиссную интенцию: он предлагал ограничиваться учением 3 первых Вселенских Соборов и при этом не высказывался определенно ни в пользу формулы «единая природа», ни против формулы «в двух природах». В конце очень недолгого правления Василиск убедился в своей неудаче и вынужден был отменить Энкиклион. Вернувшийся к власти имп. Зинон также пытался разными средствами достичь церковного мира. В 482 г. он по договоренности с К-польским патриархом Акакием издал «объединительный эдикт» - Энотикон, где признавались первые 3 Вселенских Собора, анафематствовались Несторий и Евтихий, официально принимались «12 глав» свт. Кирилла Александрийского из его 3-го послания к Несторию, Христос признавался «единосущным Отцу по божеству и единосущным нам по человечеству», отвергались «разделяющие, и сливающие, и вводящие воображение», т. е. кроме крайних евтихиан, склонявшихся считать человечество Спасителя кажущимся, также несториане и монофизиты, с нек-рым использованием халкидонской терминологии («нераздельно, неслиянно»). Сам Халкидонский Собор прямо не осуждался, но анафематствовался «всякий или думавший, или думающий нечто иное, или теперь, или когда бы то ни было, или в Халкидоне, или на каком бы то ни было Соборе» (Evagr . Schol . Hist. eccl. III 14). Неясность была в том, что этот выпад против Халкидона можно было относить по желанию либо к Собору как таковому, либо к высказываниям отдельных его членов, не вошедшим в Халкидонский орос. Энотикон еще больше, чем Энкиклион, стремился установить компромиссное равновесие между православными и антихалкидонитами. Вновь обходились молчанием формулы «единая природа» и «в двух природах». Предполагалось, что каждый останется при своем, хотя бы временно, но церковное общение 2 партий будет твердо восстановлено. Политика компромисса вновь потерпела поражение. Самым значительным последствием Энотикона явился церковный разрыв Рима с К-полем (484-519), именуемый «акакианской схизмой», по имени патриарха, к-рого из политического конформизма представили на Западе главным виновником Энотикона. Мира не наступило, церковная жизнь была наполнена борьбой различных направлений. Еще тяжелее положение стало при имп. Анастасии I, к-рый явно склонялся к антихалкидонизму. Большой гнев жителей К-поля вызвала сделанная имп. Анастасием вставка в Трисвятое слов «распныйся за ны». Эта вставка была заимствована у антихалкидонитов и воспринималась православными как еретическая. Прекращение акакианской схизмы произошло благодаря имп. св. Юстиниану, к-рый уже в правление своего дяди Юстина I (518-527) играл решающую роль. Во время своего правления (527-565) св. Юстиниан влиял на церковную жизнь в двойном качестве - императора и богослова. Поначалу св. Юстиниан выступал с позиции «строгого халкидонизма». Когда «скифские» (с низовья Дуная) монахи выступили с инициативой согласования Халкидона с учением свт. Кирилла Александрийского, и в частности защищали «теопасхитскую» формулу «Един от Троицы был распят и пострадал», св. Юстиниан, в высокой степени заинтересованный в единомыслии с Римом, где болезненно воспринимали любое действительное или мнимое покушение на Халкидонское вероучение, отправил папе Гормизду письмо от 29 июня 519 г. (CPG, N 6867), где в соответствии с негативной реакцией на «скифское» предложение папских легатов в К-поле высказывался о нем отрицательно. Но уже через неск. дней папе было отправлено новое послание (СPG, N 6869), к-рое должно было в пути обогнать первое; в нем св. Юстиниан высказывался о «благочестивых монахах» уже положительно, прося папу немедленно выразить свое мнение. 9 июля и 9 сент. 520 г. св. Юстиниан направляет папе новые послания (CPG, N 6870 и 6873), где защищает «теопасхитскую» формулу, опираясь на богословие блж. Августина. Вводя в формулу понятие лица, св. Юстиниан рассчитывал рассеять опасения Запада в том, что «теопасхизм» приписывает страдания Божественной природе. Впосл. св. Юстиниан подтвердил «теопасхизм» в законе от 5 марта 533 г. (CJ. I 1. 7), где формула скифских монахов дается с мн. пояснениями. Теперь «теопасхизм» признал и Рим, что выразилось в послании папы Иоанна II имп. св. Юстиниану (CJ. I 1. 8). Св. Юстиниан выразил правосл. «теопасхизм» также в тропаре «Единородный Сыне...», к-рый звучит на каждой литургии. «Теопасхизму» продолжали еще противиться акимиты , некогда весьма влиятельные монахи обителей «неусыпающих», ревнители старой антиохийской христологии. Св. Юстиниан потребовал у К-польского патриарха св. Епифания осуждения акимитов и насильственно распустил все их мон-ри, кроме столичной Студийской обители. История теопасхитского спора показывает, что среди православных не было полного единомыслия. Но у их противников единомыслия было еще меньше. Столетие между IV и V Вселенскими Соборами - время кризиса Православия, к-рое было вынуждено занять оборонительную позицию, и расцвета «монофизитства», к-рое, однако, распалось на множество (до 20) направлений, причем нек-рые из них возникали по причине личных конфликтов вождей, но др. имели свои богословские особенности. Правосл. авторы стали обозначать антихалкидонизм словом «монофизитство» достаточно поздно: Анастасий Синаит в кон. VII в. (PG. 89. Col. 41) и прп. Иоанн Дамаскин в нач. VIII в. (PG. 94. Col. 741). Поэтому правильнее было бы называть «монофизитов» антихалкидонитами или в соответствии с преобладавшими у них доктринами «диплофизитами», поскольку они все же признавали двойственность «единой природы» Христа. В царствование св. Юстиниана основной церковной проблемой оставалось монофизитство. К решению этой проблемы можно было подходить по-разному. В теопасхитском споре св. Юстиниан занял позицию, к-рая должна была, акцентируя единство Лица Богочеловека, показать монофизитам, что православные вовсе не несториане. В 532 или 533 г. св. Юстиниан устроил в К-поле собеседование между православными и севирианами, последователями Севира, бывш. патриарха Антиохийского, умеренного монофизита (CPG, N 6846, 6849). Сам Севир приглашался на собеседование, но отказался прибыть в столицу. Участники собеседования (по 6 с каждой стороны) имели полную свободу высказывания, и встреча прошла в спокойной обстановке. Результат, однако, был очень скромный - только один из монофизитских участников собеседования убедился в истинности Православия. 2 мая - 4 июня 536 г. в К-поле состоялся поместный Собор, к-рый осудил как монофизитов Анфима, патриарха К-польского, Севира Антиохийского, Петра, еп. Апамейского, и мон. Зоора. В Соборе участвовали представители Церквей Римской, Антиохийской и Иерусалимской. Догматическое содержание соборного определения достаточно скудное. Св. Юстиниан подтвердил осуждение этих четверых особым законом от 6 авг. 536 г. (АСО. Т. 3. С. 119-123). Осуждение монофизитства св. Юстиниан развивает в догматическом послании александрийским монахам (PG. 86. Col. 1104-1146), недавно обратившимся из севирианства в Православие. Император доказывает обоснованность формулы «две природы» и показывает, что Севир, представлявший себя верным богословию свт. Кирилла Александрийского, очень далеко от него отошел. Свт. Кириллу не чужд дифизитский язык, и сам Севир не может этого отрицать, но Севир не только отказывается употреблять нек-рые из выражений свт. Кирилла, но и вводит новые термины. Еретическим новшеством является формула «единая сложная природа». Отвергая монофизитские концепции, допуская при этом терминологическое многообразие, император отдает решительное предпочтение халкидонской терминологии. Фрагментарно сохранившееся послание св. Юстиниана патриарху Александрийскому Зоилу (PG. 86. Col. 1145-1150) учением о двух энергиях во Христе предвосхищает VI Вселенский Собор (см. также: PG. 86. Col. 1124, 1148). Кроме прямой борьбы с монофизитством св. Юстиниан использовал обходной путь, осуждая несторианство и, т. о., реабилитируя Халкидон в глазах монофизитов. Именно так возникла идея осуждения «Трех Глав», т. е. сочинений Феодора, еп. Мопсуестийского, и его самого, сочинений Феодорита, еп. Кирского, направленных против свт. Кирилла, и послания Ивы Эдесского Маре Персу. Сохранились фрагменты сочинения св. Юстиниана «In damnationem trium capitulorum» (CPG, N 6881) с анафематствованием «Трех Глав» (544-545). Против «Трех Глав» направлено и послание св. Юстиниана иллирийским епископам (CPG, N 6882). Возмущенный тем, что адресаты его письма на своем Соборе пытались защищать «Три Главы», император обосновывает свою позицию. Новая инициатива св. Юстиниана встретила сильное противодействие на Западе, к-рый оценил ее как очередное покушение на авторитет Халкидона; в научной лит-ре до сих пор преобладает внушенная лат. полемистами VI в. негативная оценка борьбы св. Юстиниана против «Трех Глав», оценка, распространяемая и на V Вселенский Собор. Из книги в книгу повторяется анекдотическая инсинуация Либерата Карфагенского о том, что оригенисты, не желавшие осуждения Оригена, пытались переключить внимание св. Юстиниана на др. предмет, что несостоятельно уже потому, что эдикт против Оригена (АСО. T. 3. P. 189-214; PG. 86 Col. 945-993) был издан до начала деятельности св. Юстиниана против «Трех Глав», не позже нач. 542 г. (АСО. T. 3. P. VIII). На самом деле борьба с несторианством еще долго сохраняла актуальность. Даже прп. Иоанн Дамаскин в нач. VIII в. посвятил опровержению несторианства 2 специальных трактата (Ioan . Damasc . De fide contr. Nest.; Contr. Nest.). В значительной мере вытесненное за пределы империи, оно все больше набирало силу в соседней Персии, где шел процесс «несторианизации» Церкви Востока. Главным богословским авторитетом несторианства оставался Феодор Мопсуестийский. В самой империи его богословие и то, что было сродного ему у Феодорита Кирского, питало несторианскую тенденцию богословия, к-рая в условиях жестокой полемики с монофизитами работала в пользу последних. Св. Юстиниан показывает, что несторианская ересь бывает иногда настолько скрыта, что проявляется не на терминологическом, а на грамматическом уровне. Когда Феодор говорит о Боге и человеке во Христе «иной и иной», ересь выдается здесь муж. родом, замена к-рого на средний дает правосл. высказывание (PG. 86 Col. 1063). Но часто несторианство проявляет себя более грубым образом: в учении о двух лицах во Христе (Ibid. 1073 - после св. Юстиниана это хрестоматийный пример богословия Феодора; см. также: Ibid. 1053, 1057, 1059, 1065 et al.); в терминологии «обитания» (сравнение Иисуса из Назарета с храмом и Живущим в нем Богом - Ibid. 1021) и связи (σχέσις - Ibid. 1071); в аналогии с мужем и женой (Ibid. 1073), выражающей двойственность лиц; в отказе признать два рождения Одного и Того же Сына Божия - от Отца и от Девы (Ibid. 1053); в учении о том, что Человек Иисус не чужд не только неукоризненных естественных немощей человека, но даже и греховных наклонностей, с к-рыми Он боролся в ходе нравственного совершенствования (Ibid. 1039). В основе всего этого лежит убеждение несториан в том, что Сын Божий соединился с человеческой ипостасью, существовавшей прежде соединения (Ibid. 997). Св. Юстиниан противопоставляет этому учение, согласно к-рому человеческая природа Христа не имеет особой ипостаси, поскольку она до Воплощения не существовала, а соединилась с Ипостасью Слова в момент зачатия (Ibid. 1011, 1133). Т. о. отвергается несторианская двойственность лиц во Христе, вводящая «четвертое лицо» в Святую Троицу (Ibid. 1108). Св. Юстиниан при этом неоднократно говорит о сложности Ипостаси Иисуса Христа (PG. 86. Col. 1009, 1011, 1015, 1067). Св. Юстиниан, во многом опирающийся на труды своих старших современников Иоанна Кесарийского , Леонтия Византийского и др., выгодно отличается от них: его богословие основывается на Свящ. Писании и огромном материале святоотеческих творений, ему чужд рационально-схоластический характер, в центре его внимания - сотериологический и сакраментальный смысл Боговоплощения. В конечном счете несториане не правы потому, что отрицают совершенное Христом спасение человека, отрицая ипостасное единство Бога и человека во Христе. «Чьи Тело и Кровь мнят они принимать, облагодетельствованного или облагодетельствовавшего?» - вопрошает св. Юстиниан (Ibid. 1053). Будучи заблуждением разума, несторианство, считает он, открывается прежде всего как заблуждение религ.- «человекопоклонство» (Ibidem). Важное место в системе доказательств св. Юстиниана занимают исторические аргументы. Он обличает как истинного отца несторианства Феодора Мопсуестийского, показывает, что Халкидонский Собор одобрил 12 анафематизмов свт. Кирилла Александрийского, осудив, и притом посмертно, Домна Антиохийского, предлагавшего предать их умолчанию, утверждает на основании этого и др. прецедентов возможность посмертного осуждения Феодора, к тому же уже вычеркнутого из диптиха Церкви Мопсуестии, напоминает, что погрешившие своей полемикой против свт. Кирилла Феодорит Кирский и Ива Эдесский были приняты в общение IV Вселенским Собором как кающиеся.
Собором был затронут вопрос об Оригене. В IV в. представителями оригенизма явились Дидим Слепец (ум. ок. 398) и Евагрий Понтийский (ум. 399). В век св. Юстиниана оригенизм был распространен среди монашеской интеллектуальной элиты. Оригенизм пронизывал все области богословия, проявляясь в триадологии, христологии, антропологии, космологии и эсхатологии. В триадологии Ориген ввел субординационизм (PG. 86. Col. 947, 949, 983). Оригеновская христология тесно связана с его учением о мире и человеке. Мир совечен Богу. Все сотворенные духи существуют в Боге как нерасчлененная единица (Ibid. 991). Расчленение связано с удалением от Бога. По мере удаления от Бога тварный ум охладевает и превращается в душу. Воплощение душ - наказание за их удаление от Бога (Ibid. 949, 955, 975). Единственный тварный ум не отпал от Бога. Этот ум, превечно соединенный с Богом Логосом, воплотился на земле от Девы Марии. Крестная Жертва не уникальна, т. к. может быть повторена Христом, когда Он воплотится в др. эонах. Ориген допускал также перевоплощение др. людей (Ibid. 965-985), причем отпадшие от Бога души воплощаются не только в человеческие тела, но и в животных, и в небесные светила (Ibid. 971, 987). Спасение состоит в возвращении к Богу, к-рое Ориген понимал как развоплощение. Хотя в воскресении будет некая телесность, это будет совсем новая, тонкая, «сферообразная» форма тела (Ibid. 969, 973). После определенного периода окончатся муки осужденных нечестивых людей и демонов и произойдет всеобщее восстановление в прежнем ранге (Ibid. 975). Последнее утверждение противоречит Свящ. Писанию и Преданию и имеет против себя тот моральный аргумент, что такое учение порождает нерадение о своем спасении и фактически уравнивает праведных, грешных и демонов (Ibidem). Спиритуалистической антропологии св. Юстиниан противопоставляет библейское учение об одновременном сотворении тела и души, из к-рых и состоит человек (Ibid. 953, 965). Оригеновское учение о совечности мира утверждает зависимость Бога от мира и ограниченность Бога (Ibid. 947).
В основу постановлений V Вселенского Собора легли суждения св. Юстиниана против «Трех Глав» и оригенизма (CPG, N 6880, 6881, 6882, 6885, 6886, 6887). То, что эти документы не включены в Деяния Собора, объясняется не только дефектностью сохранившегося лат. перевода Деяний, но и политикой св. Юстиниана, к-рый перед лицом зап. подозрений и обвинений хотел продемонстрировать полную свободу Собора от давления имп. власти.
Анафематизмы Собора против «Трех Глав»
«1. Если кто не исповедует одно естество или существо Отца и Сына и Святого Духа, и одну силу и власть, Троицу единосущную, одно Божество, покланяемое в трех Ипостасях или Лицах: тот да будет анафема. Ибо един Бог и Отец, из Которого все, и един Господь Иисус Христос, чрез Которого все, и един Дух Святый, в Котором все.
2. Если кто не исповедует два рождения Бога Слова, одно прежде веков от Отца, безвременно и бестелесно, а другое в последние дни, когда Он же сошел с небес, и воплотился от святой славной Богородицы и Приснодевы Марии, и родился от Нее: тот да будет анафема.
3. Если кто говорит, что иной есть Бог Слово, творивший чудеса, и иной Христос пострадавший, или говорит, что Бог Слово был со Христом, родившимся от Жены, или был в Нем, как иной в ином, а не (говорит, что) один и тот же есть Господь наш Иисус Христос, Слово Божие, воплотившийся и вочеловечившийся, и Его же самого суть чудеса, и страдания, которые Он претерпел добровольно плотию: тот да будет анафема.
4. Если кто говорит, что соединение Бога Слова с человеком совершилось по благодати, или по энергии, или по достоинству, или по равночестию, или власти, или перенесению, или соотношению, или силе; или по благоволению, как будто бы Богу Слову был угоден человек потому, что Он благо и добро изволил о нем, как говорит безумный Феодор; или по соименности, по которой несториане, называя Бога Слово Иисусом и Христом, и отдельно человека именуя Христом и сыном, и явно говоря, что два лица, притворно говорят, что и одно Лицо и один Христос, по одному наименованию, и чести, и достоинству, и поклонению; а не исповедует, что соединение Бога Слова с плотию, одушевленною словесной и разумной душой, совершилось по сочетанию или по ипостаси (κατὰ σύνθεσιν ἤγουν καθ᾿ ὑπόστασιν), как учили святые отцы, и что поэтому в Нем одна ипостась, которая есть Господь Иисус Христос, один из Cвятой Троицы: тот да будет анафема. Ибо, при многообразном понимании соединения, последователи нечестия Аполлинария и Евтихия, придерживаясь исчезновения того, что соединилось, предпочитают соединение по слиянию (κατὰ σύγχυσιν), а единомышленники Феодора и Нестория, радуясь разделению, вводят соединение относительное (σχετικήν). Святая Церковь Божия, отвергая нечестие той и другой ереси, исповедует соединение Бога Слова с плотию по сочетанию, то есть, по ипостаси. Ибо соединение по сочетанию в тайне (воплощения) Христа не только сохраняет неслиянным то, что соединилось, но не принимает и разделения.
5. Если кто понимает единую Ипостась Господа нашего Иисуса Христа так, будто она принимает на себя обозначение многих ипостасей, и чрез это старается ввести в тайну (воплощения) Христа две ипостаси или два лица, и из двух вводимых им лиц говорит об одном лице по достоинству и чести и поклонению, как писали безумные Феодор и Несторий, и клевещет на святой Халкидонский Собор, будто он употреблял выражение «едина ипостась» в этом нечестивом смысле; а не исповедует, что Слово Божие соединилось с плотию по ипостаси (καθ᾿ ὑπόστασιν), и потому едина Ипостась или одно Лицо Его, и что так именно и святой Халкидонский Собор исповедал единую ипостась Господа нашего Иисуса Христа: тот да будет анафема. Ибо Святая Троица не приняла прибавления лица или ипостаси от того, что воплотился один из Святой Троицы - Бог Слово.
6. Если кто называет святую славную Приснодеву Марию Богородицею в несобственном, а не в истинном смысле, или по перенесению, как будто родился простой человек, но не Бог Слово воплотился и родился от Нее, и рождение человека, по его словам, переносится на Бога Слово, как соприсутствовавшего рождавшемуся человеку, и клевещет на святой Халкидонский Собор, будто он называл Деву Богородицею по этому нечестивому, выдуманному Феодором, разумению; или если кто называет Ее человекородицею, или христородицею, как будто бы Христос не был Богом; а не исповедует, что Она есть Богородица действительно и по-истине, потому что Бог Слово, рожденный от Отца прежде веков, в последние дни воплотился от Нее, и что так именно и святой Халкидонский Собор благочестно исповедал Ее Богородицею: тот да будет анафема.
7. Если кто, говоря: «в двух естествах», не исповедует, что в Божестве и человечестве познается один Господь наш Иисус Христос, дабы чрез это означить различие естеств, из которых неслиянно совершилось неизреченное соединение, так что ни Слово не претворилось в естество плоти, ни плоть не перешла в естество Слова (ибо то и другое остается тем, что есть по естеству, и после того, как совершилось соединение по ипостаси), но принимает это выражение в тайне (воплощения) Христа с разделением на части; или исповедуя число естеств в одном и том же Господе нашем Иисусе Христе Боге Слове воплотившемся, не в представлении только (τῇ θεωρίᾳ μόνῃ) принимает различие (διαφορὰν) этих (естеств), из которых Он и состоит, (различие) не уничтожившееся чрез соединение, (ибо из обоих един, и чрез единого оба), но употребляет это число так, как будто естества разделены и каждое имеет свою ипостась (κεχωρισμένας καὶ ἰδιοϋποστάτους): тот да будет анафема.
8. Если кто, исповедуя, что из двух естеств, божества и человечества, совершилось соединение, или говоря о едином естестве Бога Слова воплощенном, понимает это не так, как учили святые отцы, что из божественного и человеческого естества, чрез соединение по ипостаси, совершился единый Христос; но на основании таких выражений старается ввести одно естество или существо (φύσιν ἤτοι οὐσίαν) божества и плоти Христа: тот да будет анафема. Ибо, признавая, что единородное Слово соединилось с плотию по ипостаси, мы не говорим, что совершилось некое слияние (ἀνάχυσίν τινα) естеств между собою; напротив мыслим, что Слово соединилось с плотию так, что то и другое (естество) остается тем, что оно есть. Посему и един есть Христос, Бог и человек, Он же самый единосущный Отцу по божеству, и единосущный нам по человечеству: ибо Церковь Божия отвергает и анафематствует равно и разделяющих на части или рассекающих, и сливающих тайну божественного домостроительства Христа.
9. Если кто говорит, что поклоняется Христу в двух естествах, от чего вводятся два поклонения, особое Богу Слову и особое человеку, или если кто посредством уничтожения плоти, или посредством слияния божества и человечества, или странным образом вводя одно естество или существо того, что соединилось, так поклоняется Христу; а не поклоняется одним поклонением Богу Слову воплотившемуся вместе с Его собственною плотию, как приняла от начала Церковь Божия: тот да будет анафема.
10. Если кто не исповедует, что распятый плотью Господь наш Иисус Христос есть истинный Бог и Господь славы, и один из Святой Троицы: тот да будет анафема.
11. Если кто не анафематствует Ария, Евномия, Македония, Аполлинария, Нестория, Евтихия и Оригена, с нечестивыми их сочинениями, и всех прочих еретиков, которые были осуждены и анафематствованы святою кафолическою и апостольскою Церковию и святыми четырьмя помянутыми Соборами, и тех, которые мудрствовали или мудрствуют подобно вышесказанным еретикам, и пребыли в своем нечестии до смерти: тот да будет анафема.
12. Если кто защищает нечестивого Феодора Мопсуестийского, говорившего, что иной есть Бог Слово, и иной Христос, Который был обуреваем страстями душевными и вожделениями плотскими, и отдалялся от более дурного мало по малу, и так, преуспевая в делах, улучшился, и образом жизни стал непорочен, Который крестился как простой человек во имя Отца и Сына и Святого Духа и через крещение получил благодать Святого Духа, и удостоился усыновления, и, по подобию царского изображения, принимает поклонение, воздаваемое Богу Слову, и после воскресения сделался неизменяемым в помышлениях и совершенно безгрешным; - того же нечестивого Феодора, говорившего еще, что соединение Бога Слова со Христом совершилось такое же, о каком говорит апостол относительно мужа и жены: будет два в плоть едину (Еф 5. 31),- и сверх других бесчисленных своих богохульств дерзнувшего сказать, что когда Господь по воскресении дунул на учеников и сказал: приимите Дух Свят (Ин 20. 22), то не дал им Святого Духа, а дунул только образно (σχήματι),- говорившего также, что и исповедание Фомы по осязании рук и ребр Господа после воскресения: Господь мой и Бог мой (Ин 20. 28), сказано Фомой не о Христе (ибо он и не называет Христа Богом), но что пораженный необычностью воскресения Фома прославил Бога, воскресившего Христа,- и, что еще хуже, в своем будто бы толковании на Деяния апостольские сопоставлявшего Христа с Платоном, Манихеем, Эпикуром и Маркионом, и говорившего, что как каждый из них, изобретши собственное учение, дал ученикам своим названия платоников, манихеев, эпикурейцев и маркионитов, подобным же образом, когда Христос изобрел учение, от Него стали называться христиане,- итак, если кто защищает вышесказанного нечестивого Феодора и нечестивые его сочинения, в которых он излил как вышесказанные, так и другие неисчислимые богохульства против великого Бога и спасителя Иисуса Христа, а не анафематствует его, и нечестивые его сочинения, и всех, которые поддерживают или защищают его и говорят, что он изложил православно, и которые писали в защиту его и мудрствовали одинаково с ним, или пишут в защиту его или нечестивых его сочинений, и тех, которые мудрствуют или когда-нибудь мудрствовали подобно ему и до смерти остались или остаются в таком нечестии: тот да будет анафема.
13. Если кто защищает нечестивые сочинения Феодорита, которые он написал против истинной веры и против первого Эфесского святого Собора и святого Кирилла и двенадцати его глав, и все, что написал он в защиту нечестивых Феодора и Нестория и в защиту других, которые мудрствовали одинаково с вышесказанными Феодором и Несторием, защищая их и их нечестие, и по причине этого называя нечестивыми учителей Церкви, которые исповедуют соединение по ипостаси Бога Слова с плотию, а не анафематствует упомянутые нечестивые сочинения и тех, которые мудрствовали или мудрствуют подобно им, и всех которые писали против правой веры и святого Кирилла и двенадцати глав, и умерли в таком нечестии: тот да будет анафема.
14. Если кто защищает послание, которое, говорят, написал Ива к Маре Персу, которое отвергает, что Бог Слово, воплотившись от святой Богородицы и Приснодевы Марии, сделался человеком, а говорит, что от Нее родился простой (ψιλόν) человек, которого называет храмом, так что иной есть Бог Слово и иной человек, и клевещет на святого Кирилла, проповедовавшего правую веру христианскую, будто он еретик и писал подобно нечестивому Аполлинарию, и обвиняет первый Эфесский святой Собор, будто он без суда и следствия осудил Нестория, и двенадцать глав святого Кирилла называет то же нечестивое послание нечестивыми и противными правой вере, и защищает Феодора и Нестория и нечестивые их учения и сочинения,- итак если кто защищает упомянутое нечестивое послание, а не анафематствует его и защитников его, и тех, которые говорят, что оно правое, или часть его, и тех, которые писали или пишут в защиту его или нечестия, в нем содержащегося, и дерзают защищать его или заключающееся в нем нечестие именем святых отцов или святого Халкидонского Собора, и в этом пребывают до смерти: тот да будет анафема» (АСО. T. 4. Vol. 1. P. 240-244; 215-220; ДВС. Т. 3. С. 470-474).
Имея главной целью привлечение в церковное общение монофизитов через осуждение несторианства, соборное постановление осуждает при этом симметрически обе ереси - и несторианство, и монофизитство. С одной стороны, осуждаются те, кто халкидонское «в двух природах» истолковывает по-несториански, разделяя лица и ипостаси. С др. стороны, не менее определенно осуждается монофизитское понимание «единой природы Бога Слова воплощенной». Собор вполне сохраняет т. о. рановесие халкидонской христологии, но проявляет терминологическую широту и гибкость, показывая, что одни и те же выражения в зависимости от их понимания приобретают или правосл., или еретический смысл. Допуская правосл. употребление нехалкидонской терминологии, Собор широко открыл двери для примирения с антихалкидонитами. Насколько удался этот замысел? Собор часто оценивают негативно, иногда - резко отрицательно (Болотов . Письма. С. 32). Такая оценка во всяком случае основывается не на внутреннем достоинстве Соборных постановлений, но всего лишь на его историческом антураже. Действительно, окраинные и заграничные народы, противившиеся Халкидону первое столетие после него, по большей части продолжали противиться и после 553 г. Но на почве греч. богословия можно говорить о существенной победе V Вселенского Собора над антихалкидонизмом. Начинается стремительное угасание антихалкидонского греч. богословия, и монофизитство окостеневает в виде разрозненных национальных преданий окраин империи. Покушения на Халкидонское вероопределение стали уже невозможны, и ересь монофелитства имела всего лишь компромиссный характер. До наст. времени включительно христологическое учение V Вселенского Собора востребовано в диалогах правосл. Церкви с вост. нехалкидонскими Церквами.
Правила Собора против оригенизма
«1. Если кто признает мифологическое предсуществование душ и вытекающее из него странное восстановление (ἀποκατάστασιν): да будет анафема.
2. Если кто говорит о происхождении всех разумных (существ), что умы бестелесные и невещественные были без всякого числа и имени, так что все они были единицей по тождеству сущности и силы и энергии, и по соединению с Богом Словом, и по познанию, затем же, пресытившись божественным созерцанием, они обратились к худшему в соответствии с наклонностью (к худшему) каждого и приняли тела более тонкие или более дебелые, и получили имя, поскольку у вышних сил есть различия как в именах, так и в телах: отсюда получили бытие и именование и херувимы, и серафимы, и начала, и власти, или господства, или престолы, и ангелы, и какие есть небесные чины: (таковой) да будет анафема.
3. Если кто говорит, что солнце, и луна, и звезды также, будучи из той же единицы разумных (существ) через деградацию к худшему стали тем, что они есть: да будет анафема.
4. Если кто говорит, что разумные (существа), охладевшие от Божественной любви, связались с более дебелыми, как у нас, телами, и получили имя человеков, а те, кто дошел до величайшего зла, связались с телами холодными и мрачными, и стали и наименовались демонами и духами лукавства: да будет анафема.
5. Если кто говорит, что из ангельского состояния и архангельского происходит состояние душевное, а от души демоническое и человеческое, от человеческого же вновь происходят ангелы и демоны и каждый чин небесных сил, или весь из нижних или из вышних, или из вышних и нижних составлен: да будет анафема.
6. Если кто говорит, что род демонов двойствен и составляется из человеческих душ и из более сильных ниспадающих в него духов, и лишь один ум из всей этой мнимой единицы разумных (существ) пребыл неподвижным в Божественной любви и созерцании, стал Христом и Царем всех разумных (существ), произвел всякое телесное естество, небо и землю и то, что посреди, и что мир, имея существующими (ἐνυπόστατα) более старые, чем его существование, стихии: сухое, влажное, горячее, холодное, и идею, получил существование, приняв ее отпечаток, и что не Всесвятая и Единосущная Троица создала мир, и чрез это (творение) он произошел, но творческий ум, о котором они говорят, предсуществующий миру и дающий бытие миру, привел его в бытие: да будет анафема.
7. Если кто говорит, что Христос, о Котором говорится, что он во образе Божием пребывает и прежде всех веков соединился с Богом Словом, а в последние дни истощил себя до человеческого (состояния), смилостивился, как они говорят, над произошедшим разнообразным ниспадением тех (кто произошел) из оной единицы и, желая их вновь возвести, он был со всеми (διὰ πάντων γενέσθαι), облекся в различные тела и принял различные имена, став всем для всех, в ангелах ангелом, но и в силах силою, и в других чинах или видах разумных (существ) соответственно каждому преображался, затем подобно нам приобщился плоти и крови и стал в человеках человеком, и не исповедует, что Бог Слово истощил Себя и вочеловечился: да будет анафема.
8. Если кто не говорит, что Бог Слово единосущный Богу Отцу и Святому Духу воплотился и вочеловечился будучи единым от Святой Троицы воистину Христом, но в переносном смысле, из-за, как они говорят, истощившего себя ума, как сопряженного Богу Слову и собственно называемого Христом, так что Тот ради этого Христос, и этот ради Того Бог: да будет анафема.
9. Если кто говорит, что не Слово Божие воплотившееся плотию, одушевленною словесною и умною душою, низошло во ад и вновь Оно же взошло на небо, но ум, о котором они говорят нечестиво, что он познанием Монады стал собственно Христом: да будет анафема.
10. Если кто говорит, что Господне тело по воскресении эфирное и по форме сферообразное, и таковыми по воскресении будут и тела остальных, и что когда Господь первым совлечется Своего тела, а затем и все так же, естество тел уйдет в небытие: анафема да будет.
11. Если кто говорит, что будущий суд означает всеконечное уничтожение тел, и что конечная цель - мифологическое невещественное естество, и в будущем не будет ничего вещественного, но голый ум: да будет анафема.
12. Если кто говорит, что соединяются с Богом Словом так неизменно небесные силы и все человеки, и диавол, и духи лукавства, как сам ум, называемый у них Христос, во образе Божием сущий и истощивший, как говорят, себя, и что будет конец царствия Христова: да будет анафема.
13. Если кто говорит, что Христос ни единого всеконечно не будет иметь отличия ни от одного из разумных (существ), ни сущностью, ни знанием, ни всяческой силой или энергией, но все будут одесную Бога, как и их Христос, как и в баснословимом (μυθευομένῃ) ими предсуществовании (они все) пребывали: да будет анафема.
14. Если кто говорит, что (из) всех разумных (существ) одна единица будет, когда ипостаси и числа уничтожатся вместе с телами, и что за познанием о разумных следует гибель миров и отложение тел и уничтожение имен и будет тождество знания, как и ипостасей, и что в баснословимом восстановлении будут одни голые (умы), как они были и в буесловимом ими предсуществовании: да будет анафема.
15. Если кто говорит, что образ жизни умов будет такой же, как первоначальный, когда они не нисходили и не ниспадали, так что начало будет такое же, как конец, и конец будет мерой начала: да будет анафема» (АСО. T. 4. Vol. 1. P. 248-249).
Прежде преобладало мнение, что Ориген был осужден на поместном К-польском Соборе 543 г., а V Вселенский Собор им не занимался, и главы против Оригена были механически присоединены к Деяниям Собора 553 г. В наст. время считается, что Собор непосредственно исследовал оригенизм (АСО. T. 4. Vol. 1. Praef. ХХVIII-ХХIХ). В Деяниях VI Вселенского Собора (АСО II. Vol. 2 (2). P. 714, 768, 850) к имени Оригена присоединяются имена осужденных вместе с ним Дидима Слепца и Евагрия Понтийского. Исследования последних десятилетий показали, что спор VI в. об оригенизме был вызван прежде всего учением Евагрия. Осуждение Оригена, Дидима и Евагрия повторено и VII Вселенским Собором (АСО. T. 4. Vol. 1. P. 590). В наст. время, когда нек-рые секты и оккультные об-ва пытаются реанимировать определенные платонические доктрины, осуждение оригенизма ставит твердую границу между Церковью и любой формой неогностицизма.
Один из главных принципов, провозглашенных Собором,- верность Свящ. Преданию. Собор выносит суждение на основании изучения пространных святоотеческих высказываний. Следуя за св. Юстинианом (АСО. T. 4. Vol. 1. P. 13), Собор провозглашает имена избранных св. отцов: Афанасия Александрийского, Илария Пиктавийского, Василия Великого, Григория Богослова, Григория Нисского, Амвросия Медиоланского, блж. Августина, Феофила Александрийского, Иоанна Златоуста, Кирилла Александрийского, Льва Римского, Прокла К-польского (АСО. T. 4. Vol. 1. P. 37).
Собор очень значителен экклезиологически: это самый «антипапский» из Вселенских Соборов. Римского папу, не пожелавшего на нем присутствовать, Собор, по требованию св. Юстиниана, лишил общения (АСО. T. 4. Vol. 1. P. 201-202). Сам папа, четырежды высказавшись ex cathedra по спорному вопросу, всякий раз изменял свою позицию. Поведение папы Вигилия в связи с Собором и отношение Собора к нему - серьезный исторический аргумент против католич. учения о папской безошибочности.
Лит.: Duchesne L . L"Église au VIe siècle. P., 1925; Болотов В . Письма... Александру Алексеевичу Кирееву. Сремски Карловци, 1930; Schwartz E . Drei dogmatische Schriften Justinians. Münch., 1939. Mil., 19732; idem . Zur Kirchenpolitik Justinians // Ges. Schriften. B., 1960. Bd. 4; Stein E . Histoire du Bas-Empire. Vol. 2: De la disparition de l"empire d"Occident à la mort de Justinien (476-565). P. e. a., 1949; Карташев А . В . Памяти V Вселенского Собора // ПМ. 1955. Вып. 10. С. 60-91; Abramowski L . Reste von Theodorets Apologie für Diodor und Theodor bei Facundus // StPatr. 1957. Bd. 1. S. 61-69; Мейендорф И ., протопр . Халкидониты и Монофизиты после Халкидона // ВРЗЕПЭ. 1965. № 52. С. 223-236; Χρύσος Ε . ῾Η ἐκκλησιαστικὴ πολιτικὴ τοῦ ᾿Ιουστινιανοῦ κατὰ τὴν ἤριν περὶ Τὰ τρία Κεφάλαια καὶ τὴν ε´ οἰκουμενικὴν σύνοδον. Θεσσαλονίκη, 1969; idem . Zur Datierung und Tendenz der Werke des Facundus von Hermiane // Kleronomia. 1969. Bd. 1. S. 319-322; Speigl J . Der Autor der Schrift «De Sectis» über die Konzilien und die Religionspolitik Justinians // AHC. 1970. Bd. 2. S. 207-230; Straub J . Die Verurteilung der Drei Kapitel durch Vigilius (Vigilii Epistula II ad Eutychium) // Kleronomia. 1970. Bd. 2. S. 347-375; Frend W . H . C . The Rise of the Monophysite Movement: Chapters in the History of the Church in the fifth and sixth centuries. L., 1972; Zettl E . Die Bestätigung des V. Ökumenischen Konzils durch Papst Vigilius. Bonn, 1974; Amelotti M ., Migliardi Zingale L . Scritti teologici ed ecclesiastici di Giustiniano. Mil., 1977; Gerostergios A . Justinian the Great the Empreror and Saint. Belmont (Mass.), 1982; Podskalsky G . Justinian I. // GKG. 1984. Bd. 2. S. 263-274; Μελέτιος, μητροπ . Νικοπόλεως . ῾Η Πέμπτη οἰκουμενικὴ Σύνοδος. ᾿Αθῆναι, 1985; Cameron A . Eustratius"s Life of the Patriarch Eutychius and the Fifth Ecumenical Council // Kathegetria / Ed. J. Chrysostomides. Camberley, 1988. P. 225-247; Murphy F . X ., Sherwood P . Konstantinopel II und III. Mainz, 1990; Gray P . Konstantinopel II, 553 // TRE. Bd. 19. S. 524-527; idem . Neuchalkedonismus // TRE. Bd. 24. S. 289-296; Bruns P . Zwischen Rom und Byzanz: Die Haltung des Facundus von Hermiane und der nordafrikanischen Kirche während des Drei-Kapitel-Streits (553) // ZKG. 1995. Bd. 106. S. 151-178; Uthemann K . H . Der Neuchalkedonismus als Vorbereitung des Monotheletismus // StPatr. 1997. Vol. 29. S. 373-413; idem . Kaiser Justinian als Kirchenpolitiker und Theologe // Augustinianum. 1999. Bd. 39. S. 5-83; Grazianskij M . Die Politik Kaiser Justinians I. gegenüber den Monophysiten. Jena, 2005. (Общую библиографию см. в ст. Вселенский Собор .)
Прот. Валентин Асмус
Необычная Масленица: Цветные блины и торт из блинов с зеленым чаем
После маммопластики — что нельзя когда увеличила грудь Больно ли удалять дренаж после маммопластики
Нафтизин: инструкция по применению Можно ли нафтизин ребенку
Краткий пересказ романа Чарльза Диккенса «Приключения Оливера Твиста Краткая информация приключения оливера твиста
Академия мубинт входит в число эффективных вузов россии