Юлиан тувим. Юлиан Тувим: жизнь, полная противоречий

22.09.2019

Детские веселые стихи про дурачка Янека, отдавшего за полтинник пятак, про овощи, принесенные хозяйкой с рынка, азбуку, упавшую с печки, артиста Тралислава Трулялинского, живущего в Припевайске. Добрые забавные строки без труда задерживаются в памяти, вызывая улыбку. Детям эти стихотворения знакомы в переводах Маршака. Многие из них даже не подозревают, что полюбившиеся творения принадлежат перу талантливого польского поэта и прозаика Юлиана Тувима, творчество которого отличалось свежестью юмора, а жизнь была наполнена противоречиями.

Будущий литератор появился на свет в сентябре 1894 в Лодзе в семье польских евреев, где не было богатства, как и особо дружеских отношений. Но мальчик жил своей счастливой и беспечной жизнью, какой она может быть только в детстве.

В юном возрасте любил гуманитарные предметы. А вот с точными науками у Юлиана были нелады, из-за чего он остался на второй год в шестом классе. Это, впрочем, не мешало ему писать стихи. Еще во время учебы в гимназии Тувим занялся переводом на язык эсперанто стихов польского поэта Леопольда Стаффа. Было это в 1911, а спустя 2 года вышло его собственное стихотворение под названием «Просьба», напечатанное в журнале «Курьер Варшавски».

После окончания гимназии в 1916 Юлиан отправился на учебу в Варшавский университет. Стремительный темп большого города захватил молодого человека. Во время учебы в университете, сначала на правовом, а после на филологическом факультетах, вместе с другими молодыми поэтами, в числе которых были Антоний Слонимский, Ян Лехонь, Казимеж Вежиньский, Ярослав Ивашкевич, создал поэтическую группу под названием «Скамандр». Так молодые литераторы увековечили мифическую реку, обтекавшую Трою. Активная творческая жизнь польских литераторов проходила в сотрудничестве с эмигрантской литературной группой из России «Таверна поэтов», которая действовала тогда в Варшаве.

Источником вдохновения для молодых дарований служило творчество Стаффа, стихи которого волновали душу и поражали воображение. Тувим много писал, прославившись на литературной ниве. Также он занимался защитой правообладателей, став одним из инициаторов создания Польского общества защиты авторских прав ZAKIS. Общественная и поэтическая деятельность отвлекала Юлиана от занятий. Университет он не закончил.

Жизнь поэта была наполнена противоречиями с самого рождения. Будучи евреем по происхождению, он причислял себя к полякам. И это немудрено, ведь в доме, где он рос, звучала польская речь. Матушка декламировала стихи, пела песни на польском языке, дед работал в польском журнале.

Впрочем, это не спасало семью Тувим от антисемитского настроя, царившего в обществе. У его матери Аделлы из-за этих проблем случилось психическое расстройство, приведшее ее в 1935 в психиатрическую больницу. Доктора запретили ей видеться с сыном. Эти неприятные события повлияли на состояние самого Тувима, у которого появились депрессия и боязнь открытого пространства. Впоследствии состояние поэта стало таковым, что он передвигался по городу лишь в такси и в сопровождении супруги. Самого же Тувима еврейское сообщество сочло предателем, который отдал предпочтение польскости. На протяжении всей жизни этот выдающийся человек испытывал страдания от двойного самоопределения.

Перед Второй мировой войной Тувим писал фельетоны, высмеивавшие поведение евреев по отношению к польскому обществу. Он считал, что необходимо уважать язык народа, среди которого живешь, и призывал учиться этому. Истинное чувство солидарности с евреями проявилось у поэта лишь после Холокоста. В 1944, пребывая в эмиграции, он написал статью «Мы, польские евреи», где растолковал евреям, почему ощущает себя поляком, а полякам – почему чувствует себя евреем.

В 1939, находясь на вершине своей творческой деятельности, поэт вместе с семьей отправился в эмиграцию, чтобы спастись от пришедшего на родную землю нацизма. К тому времени он уже женился и воспитывал приемную дочку.

Нелегкий путь ожидал их. Вначале была Румыния, затем Италия и Франция. После капитуляции последней Тувим уехал в Лиссабон, затем в Рио-де-Жанейро, далее – в Нью-Йорк. Оставаться на оккупированной территории он не мог. Ведь поэт открыто высказывал свое критическое отношение к фашизму. В Америке Тувим продолжил свою творческую деятельность. Он печатался в журналах и газетах, включая польские периодические издания «Роботник», «Новая Польша». Поэт смог стойко перенести тяжелые годы эмиграции благодаря поэзии и неисчерпаемому остроумию.

В 1946 по окончании войны Тувим возвратился на родную польскую землю. Он не мыслил своей жизни без творчества: много писал, публиковался. Однако уже в начале 1950-ых стал сочинять все реже, выглядел измученным, погрузившимся в себя. Поэт страдал от депрессивных состояний. Особенно остро он пережил смерть Ильдефонса Глачинского. Стихотворения поэта все реже попадали в периодику. Он продолжал писать, но все больше «в стол». Многие творения увидели свет после его ухода из жизни.

Поэзия Тувима удивительна попытками постичь самую суть вещей. Вероятно, поэтому творения мастера богаты сложными речевыми оборотами, игрой слов, приводящей к приумножению значений одного слова через другие. Самое большое свое творение «Цветы Польши» он писал практически всю жизнь, так и не успев его завершить. Однако неоконченная поэма по значимости для поляков такая же, как пушкинский «Евгений Онегин» для русских, байроновский «Дон Жуан» для англичан. Друг поэта Ярослав Ивашкевич говорил, что, читая это произведение, можно бесконечно наслаждаться нежной мелодичностью строк.

Поэтический язык мастера отличается пластичностью, остротой, хлесткостью, юмористическим колоритом. А возвышенность слога, присущая произведениям литератора, не теряется даже при употреблении низких форм. Недаром его любимым жанром была сатира. Он писал афоризмы, эпиграммы, меткие строки которых вынуждали читателей смеяться до слез и с нетерпением ожидать новых публикаций в журналах.

Подлинное мастерство Тувима проявилось в виртуозном владении словом. Кстати, это характерно не только для оригинальных произведений, но для переводов. Именно Тувиму поляки во многом обязаны своим знакомством с классической русской и советской литературой. В его прекрасных переводах они смогли прочесть «Слово о полку Игореве», поэтические шедевры Александра Сергеевича Пушкина, Афанасия Афанасьевича Фета, Бориса Леонидовича Пастернака, Владимира Владимировича Маяковского.

Парадоксом Тувима-поэта является и то, что написав огромное количество произведений для взрослых, для многих он был и остается творцом изумительных детских стихотворений, которые обожают юные читатели не только Польши, но и России. Благодаря переводам Маршака творениями Юлиана Тувима зачитывалось не одно поколение русскоговорящих людей.

Жизнь талантливого поэта завершилась в конце декабря 1953. В последний путь его провожали как национального героя сотни людей, среди которых были не только друзья и близкие, но и многочисленные почитатели его творчества. Посмертно Юлиан Тувим Награжден Орденом Возрождения Польши. В памяти людей он остался, прежде всего, талантливым поэтом, автором остроумных скетчей, водевилей, афоризмов, эпиграмм.

Юлиан Тувим

Юлиан Тувим, польский детский поэт, авторство многих стихов которого, к сожалению, известно далеко не всем. Мы читаем его творчество в чудесных переводах С. Михалкова, Е. Благининой, С. Маршака и других замечательных детских поэтов. Вспомните его чудесную, заводную овощную песенку из далёкого детства: картошка, капуста, морковка, горох, петрушка и свёкла - о-ох, о-ох… Эту очаровательную песню когда-то можно было услышать из старого, ещё довоенного, покорёженного временем, круглого репродуктора. Может быть кто-то найдет такой у себя в гараже и вспомнит то далекое, чудесное время, когда дети слушали детскую радиопередачу с таким же волшебным названием - Музыкальная шкатулка...

Юлиан Тувим - это изначально вовсе недетский поэт, да и для детей он писал только в тридцатые годы. Для начального периода его творчества характерны элегические и даже интимные мотивы, однако постепенно, со временем, поэт все больше обращает внимание на жизнь простых, самых обыкновенных людей, сочувствует их тяжелой жизни, как например, в стихотворениях «Нужда», «Лето бедняков», «Стихи о погибшей надежде», в то же время негодование поэта вызывают мещанские настроения людей, как например, «Мещане», «14 июля». Тувим много писал о задачах искусства и поэзии — «Поэзия», «Словом в кровь», «Лучше дробить булыжники». В 30-е годы поэт вместе с другими польскими писателями протестовал против готовящейся войны, как например, в стихотворении «Простому человеку». Так почему же Юлиан Тувим, гражданский поэт, начал писать для детей? Однажды в 1927 году Владимир Маяковский во время своего посещения Варшавы, заглянул к Тувиму и в непринужденной беседе предложил ему попробовать писать для детей, сам Маяковский в буквальном смысле слова уговорил поэта, рисуя ему заманчивые перспективы детского писателя. И вот через несколько лет на свет появились пан Трулялинский, пан Малюткин, слон Хоботовский, и другие персонажи. Всего за небольшой промежуток времени поэт написал более полусотни стихотворений для маленьких ребят. А уже после войны, когда Тувим вернулся в Польшу после долгих странствий, все советские дети дружно повторяли:

Что случилось? Что случилось?
- С печки азбука свалилась!..
- Что стряслось у тёти Вали?
- У неё очки пропали!..

Именно в поэзии для детей поэт пытался воплотить все свои мысли и устремления, любовь к родине, к человеку, стремление сделать жизнь светлой и прекрасной. Поэзия заряжает оптимизмом и жизнерадостностью. Это в высшей степени нравственная поэзия, воспитывающая в детях любовь ко всему окружающему — людям и природе. Тувим помогает ребенку «увидеть» мир, выделить в нем то, что раньше для малыша оставалось незамеченным. Например, его удивительная, чудесная Азбука, где каждая буква - это отдельный образ, со своей уникальной формой: Что случилось? Что случилось? Поломала хвостик У!

Но, наверное, самым популярным можно назвать стихотворение «Паровоз» (пер. М. Живова), где главный герой - паровоз, живой, огромный, необыкновенный «Стоит, и сопит он, и дышит паром». Паровоз, словно богатырь, великий, сильный, которому под силу то, что смогли бы сделать только «сто силачей». Поэзия Тувима всегда не только фантазийна и образна, но и воспитательно-познавательная. Малыш наверняка спросит вас, почему движется паровоз, а ответ вы найдете как раз в стихотворении:

Пар этот гонит его и толкает.
Пар этот к поршням по трубам проходит,
А поршни в движенье колеса приводят —

К сожалению, сейчас практически невозможно найти отдельный перевод книги Тувима для детей, все его стихи рассредоточены по книгам знаменитых поэтов, имена которых мы называли выше. Так, в книге стихов С. Маршака вам наверняка попадется удивительное поэтическое стихотворение «Стол», где автор воспевает красоту труда, любовь к труду. Близко к этой теме и поэтическое произведение — «Все для всех» в переводе Е. Благининой:

Стало быть, так и выходит:
Все, что мы делаем,— нужно.
Значит, давайте трудиться
Честно, усердно и дружно.

Конечно, не обошел вниманием поэт и тему природы. Природа дается через призму восприятия ребенка. Так, впечатления, эмоции, страхи соединяются воедино в чудесные поэтические образы:

Ветер злился, он рос,
Он свистит и скачет.
(«Мороз», пер. Е. Благининой.)

Картины родной природы Ю. Тувим рисует и в стихотворениях «Четыре времени года» (пер. Е. Тараховской), «Деревья» (пер. Е. Тараховской), «Дождик» (пер. Е. Благининой) и др.
В его поэзии чувствуется безграничная любовь и нежность к детям, поэт осторожно, без злобы и саркастических намеков, чтобы не ранить болезненное детское самолюбие и хрупкую психику подтрунивает над детскими пороками, мягко указывает на недостатки. Его поэзия действительно воспитывает, ориентирует детей в этом мире, ненавязчиво, где-то с юмором рассказывает, что хорошо, а что плохо. Примеров можно приводить бесчисленное множество, но, наверное, уже хрестоматийными стали «Зося-Самося» (пер. В. Ильиной) - символ детского зазнайства: И спросила мама Зосю:

— Кто ж глупышка, дочь моя?
Зосе все равно, что спросят,
Отвечает важно: — Я!

И стихотворение «О Гришке-врунишке и его тете» (пер. Е. Благининой), где мальчик подробно рассказывает тете о том, как он ходил выбрасывать письмо, которое тетя, якобы попросила его выбросить в почтовый ящик, а в финале тетя говорит:

Мило, племянничек, мило!
Я ведь письма-то тебе не давала.
Ох, и врунишка ты, Гришка,
Ну и врунишка!

Попробуйте отыскать его стихи хотя бы среди букинистических изданий. Ваш малыш непременно их оценит и полюбит, ведь на поэзии Юлиана Тувима выросло не одно поколение.

Про пана Трулялинского

Кто не слышал об артисте
Тралиславе Трулялинском!
А живёт он в Припевайске,
В переулке Веселинском.

С ним и тётка - Трулялётка,
И дочурка - Трулялюрка,
И сынишка - Трулялишка,
И собачка - Трулялячка.
Есть у них ещё котёнок
По прозванью Трулялёнок,
И вдобавок попугай -
Развесёлый Труляляй!

На заре они встают,
Чаю наскоро попьют,
И встречает вся компания
Звонкой песней утро раннее.

Палочку-трулялочку
Поднимет дирижёр -
И сразу по приказу
Зальётся дружный хор:

"Тру-ля-ля да тру-ля-ля!
Тра-ля-ля да тра-ла-ла!
Честь и слава Тралиславу!
Трулялинскому хвала!"

Трулялинский чуть не пляшет
Дирижёрской палкой машет
И, усами шевеля, подпевает:
"Тру-ля-ля!"

"Тру-ля-ля!" - звучит уже
На дворе и в гараже,
И прохожий пешеход
Ту же песенку поёт,

Все шофёры - Трулялёры,
Почтальоны - Труляльоны,
Футболисты - Трулялисты,
Продавщицы - Трулялицы,
Музыканты - Трулялянты,
И студенты - Труляленты,
Сам учитель - Трулялитель,
А ребята - Трулялята!
Даже мышки, даже мушки
Распевают: "Трулялюшки!"
В Припевайске весь народ
Припеваючи живёт.

Азбука

Что случилось? Что случилось?
С печки азбука свалилась!

Больно вывихнула ножку
Прописная буква М,
Г ударилась немножко,
Ж рассыпалась совсем!

Потеряла буква Ю
Перекладинку свою!
Очутившись на полу,
Поломала хвостик У.

Ф, бедняжку, так раздуло -
Не прочесть ее никак!
Букву P перевернуло -
Превратило в мягкий знак!

Буква С совсем сомкнулась -
Превратилась в букву О.
Буква А, когда очнулась,
Не узнала никого!

Где очки?

Что стряслось у тети Вали?
- У нее очки пропали!

Ищет бедная старушка
За подушкой, под подушкой,

С головою залезала
Под матрац, под одеяло,

Заглянула в ведра, в крынки,
В боты, в валенки, ботинки,

Все вверх дном перевернула,
Посидела, отдохнула,

Повздыхала, поворчала
И пошла искать сначала.

Снова шарит под подушкой,
Снова ищет за кадушкой.

Засветила в кухне свечку,
Со свечой полезла в печку,

Обыскала кладовую -
Все напрасно! Все впустую!

Нет очков у тети Вали -
Очевидно, их украли!

На сундук старушка села.
Рядом зеркало висело.

И старушка увидала,
Что не там очки искала,

Что они на самом деле
У нее на лбу сидели.

Так чудесное стекло
Тете Вале помогло.

Путанная песенка про утят

По дороге три утёнка
Босиком идут чуть свет:
Первый — толстый,
Третий — тонкий,
А второго просто нет.
А навстречу трём утятам
Два других спешат гурьбой:
Серый — первый,
В пятнах — пятый,
А тринадцатый — рябой.
Вот сошлись они у рощи,
И седьмой сказал:
«Привет!
Здравствуй, толстый!
Здравствуй, тощий!
А кого-то вроде нет?»
Третий крякнул:
«Что за шутки?
Кто из нас исчез опять?
Ни за что без мамы-утки
Нам себя не сосчитать?»
Тут девятый с первым стали
Громко плакать и рыдать:
«Мы сперва
Втроём бежали,
А теперь нас только пять».
И тогда захныкал пятый:
«Сам не знаю, что со мной:
Вышел третьим,
Шёл тридцатым,
А теперь совсем восьмой?»
«Как же, братцы, сосчитаться,
Чтоб себя пересчитать?»
«Так нетрудно
Потеряться».
«А найдёшься ли опять?»
Побрели утята к маме
Через рощу, прямиком,
И, хоть не были
Гусями,
Друг за дружкой
Шли
Гуськом.

Про Янека

Жил на свете Янек,
Был он неумен.
Если знать хотите -
Вот что делал он.

Ситом черпал воду,
Птиц учил летать,
Кузнеца просил он
Кошку подковать.

Комара увидев,
Брался за топор,
В лес дрова носил он,
А в квартиру - сор.

Он зимою строил
Домик ледяной:
"То-то будет дача
У меня весной!"

В летний знойный полдень
Он на солнце дул.
Лошади уставшей
Выносил он стул.

Как-то он полтинник
Отдал за пятак.
Проще объяснить вам:
Янек был дурак!

Овощи

Хозяйка однажды с базара пришла,
Хозяйка с базара домой принесла:
Картошку,
Капусту,
Морковку,
Горох,
Петрушку и свеклу.

Ох!.. Вот овощи спор завели на столе -
Кто лучше, вкусней и нужней на земле:
Картошка?
Капуста?
Морковка?
Горох?
Петрушка иль свекла?

Ох!.. Хозяйка тем временем ножик взяла
И ножиком этим крошить начала:
Картошку,
Капусту,
Морковку,
Горох,
Петрушку и свеклу.

Ох!.. Накрытые крышкою, в душном горшке
Кипели, кипели в крутом кипятке:
Картошка,
Капуста,
Морковка,
Горох,
Петрушка и свекла.

Ох!..
И суп овощной оказался не плох!

Птичье радио

Внимание! Внимание!
Сегодня в пять часов

Сегодня в нашу студию
(Внимание! Внимание!)
Слетятся птицы разные на радиособрание!

Во-первых, по вопросу:
Когда, в каком часу
Удобнее и выгодней использовать росу?

Второй вопрос назрел давно:
Что "эхом" называется?
И если есть в лесу оно,
То где оно скрывается?

По третьему вопросу
Докладывает Дрозд,
Назначенный заведовать
ремонтом птичьих гнезд.

Потом начнутся прения:
И свист, и скрип, и пение,
Урчанье, и пиликанье,
И щебет, и чириканье.
Начнутся выступления
Скворцов, щеглов, синиц
И всех без исключения
Других известных птиц.

Внимание! Внимание!
Сегодня в пять часов
Работать будет станция для рощ и для лесов!

Наш приемник в пять часов
Принял сотню голосов:
"Фиур-фиур! Фью-фью-фыо!
Чик-чирик! Тью-тью-тью-тью!
Пиу-пиу! Цвир-цвир-цвир!
Чиви-чиви! Тыр-тыр-тыр!
Спать-пать-пать! Лю-лю! Цик-цик!
Тень-тень-тень! Чу-ик! Чу-ик!
Ко-ко-ко! Ку-ку! Ку-ку!
Гур-гур-гур! Ку-ка-реку!
Ка-арр! Ка-арр! Пи-ить! Пить!.."

Мы не знали, как нам быть!
Очевидно, в этот час
Передача не для нас!

Речка

Как лента блестящая,
Речка течет
Настоящая.
И днем течет,
И ночью течет -
Направо свернет,
Налево свернет.
А в речке вода леденящая,
У берегов ворчливая,
А посередке ленивая.

А чего ей ворчать, речной-то воде?
Об этом не скажет никто и нигде.

Пожалуй, камни да рыбы
Об этом сказать могли бы,
Но рыбы молчат,
И камни молчат,
Как рыбы.

Стол

Выросло дерево в нашем Полесье,
Статное, рослое - до поднебесья.
Хлопцам пришлось поработать немало,
Прежде чем дерево наземь упало.

Добрые кони в пене и мыле
На лесопилку его притащили.
Пилы его распилили на доски,
Зубья погнули о ствол его жесткий.

Доски и планки были шершавы.
Взял их в работу столяр из Варшавы.
Опытный мастер Адам Вишневский
Ладит рубанки, пилы, стамески.

Долго строгал он, клеил, буравил,
Прежде чем славный стол этот справил.
Вот сколько нужно трудного дела,
Чтоб за столом ваша милость сидела!

Польский поэт, известный своими произведениями для детей. Родился в польской еврейской семье. Закончил там школу и в 1916-18 гг. изучал юриспуденцию и философию в Варшавском университете.

Дебютировал в 1913 г. стихотворением «Просьба», опубликованным в «Варшавском курьере» (Kurierze Warszawskim). На Тувима сильно повлияли такие поэты как У. Уитмен и А. Рембо. В его поэзии часто использовался разговорный, повседневный язык. Оптимизм, отраженный в его ранних стихах, постепенно заменился горьким и опустошенным мировоззрением. Его поэма Bal w Operze («Бал в опере»), сатиризирующая польское правительство, была запрещена цензурой.

Был одним из основателей экспериментальной литературной группы Скамандер в 1919 г. С 1924 г. Тувим вел еженедельную колонку в газете «Литературные новости» (Wiadomości Literackie).

В предвоенные 1930-е годы в стихах Тувима прозвучала резкая критика фашизма. Проведя в эмиграции 1939-1945 гг., он продолжал выступать против фашизма.

Перевел на польский язык разнообразные произведения русской и советской литературы («Слово о полку Игореве»; «Горе от ума» А. С. Грибоедова; поэзию А. С. Пушкина, В. В. Маяковского, Б. Л. Пастернака). Русским же читателям он более всего известен в переводе С. Я. Маршака.

Сборники и публикации

Czyhanie na Boga («Подстерегаю бога», 1918)

Sokrates tanczacy («Пляшущий Сократ», 1920)

Siódma jeś’ień («Седьмая осень», 1922)

Czwarty tom wierszy («Четвёртый том стихов», 1923)

Czary i czarty polskie, Wypisy czarnoksięskie (1923)

Słowa we krwi («Слова в крови», 1926)

Rzecz czarnoleska («Чернолесье», 1929)

Biblja cygańska («Цыганская библия», 1933)

Jarmark rymów (1934)

Polski słownik pijacki i Antologia bachiczna (1935)

Treść gorejąca («Пылающая сущность», 1936)

Lokomotywa («Локомотив», 1938)

Сатирическая поэма Bal w Operze («Бал в опере», 1936, изд. 1946)

Cztery wieki fraszki polskiej (1937)

Polska nowela fantastyczna (1949)

Неоконченная поэма Kwiaty polskie («Цветы Польши», опублик. фрагментами, изд. 1949)

Pegaz dęba, czyli Panopticum poetyckie (1950)

Цикл «Из новых стихов» (1953)

Księga wierszy polskich XIX wieku (1954)

Cicer cum caule, czyli Groch z kapustą (1958-1963)

Семья Тувимов жила в Лодзи на улице Св.Анджея в доме № 40 небогато и невесело. Однако о прошедшем времени своего детства Юлиан Тувим потом написал:

Мальчиком он коллекционировал марки и бабочек («Крапинки, каёмки, точки, метки, вырезы на крыльях, как на лире…») и, наравне с этим, составлял какие-то лексиконы, привыкал отыскивать корневища и завязи слов: зелень, жёлчь, злато, злак… Он увлекался астрономией, химией и алхимией. Опыты над словами, рифмами, ритмами, строфами он будет проводить неустанно, ощущая себя и экспериментатором, и фокусником. Он с лёгкостью помещает в стихотворную строку как математическую формулу, так и латинский фрагмент «Записок о галльской войне» Юлия Цезаря. Примечательно, что первая публикация Тувима состоялась в эсперантистском журнале: перевод двух стихотворений Леопольда Стаффа на язык эсперанто. Но виртуозного обращения со словом недостаточно для того, чтобы быть поэтом.

«Багдад, или О будущем поэте».
Стихотворение с цитатой из А.Мицкевича
(пер. Е.Полонской)

В Тувиме не без противоречий уживались жизнелюб и страдалец, трагик и комедиант. Его ранние стихотворные сборники назывались «Подстерегаю Бога» и «Пляшущий Сократ», более поздние - «Чернолесье», «Цыганская библия», «Пылающая сущность». Свои сатирические и «кабаретные» стихи он в них не включал. Да, молодой Тувим в Лодзи и в Варшаве сочинял песенки и скетчи для кабаре. Для варшавского театра «Новая комедия» он вольно инсценировал «Шинель» Гоголя. В тридцатые годы он писал стихи для маленьких детей, играя словами, как вздумается:

«Про пана Трулялинского» (пер. Б.Заходера)

Тувим говорил: «У меня филологическое мировоззрение». Он перевёл на польский язык «Слово о полку Игореве», «Медного всадника» и «Евгения Онегина», «Кому на Руси жить хорошо», «Горе от ума», «Ревизора», «Облако в штанах». Он переводил также с французского - Рембо, с английского - Лонгфелло и Уитмена, с классической латыни - Горация. Как исследователь и библиограф он составил антологии польской фантастической новеллы и польской поэзии XIX века и такие удивительные, как «Чары и черти в Польше и хрестоматия чернокнижия», «Польский словарь пьяниц и вакхическая антология», «Четыре века польской фрашки» (фрашка - шутка, безделка), «Пегас дыбом, или Поэтический паноптикум» (антология литературных курьёзов).
Из эмиграции, а в годы Второй Мировой войны Тувим жил во Франции, в Португалии, Бразилии и США, он привёз на родину начало поэмы «Цветы Польши». Сочинив около девяти тысяч строк, закончить поэму Тувим всё-таки не успел. В первую годовщину его смерти польский поэт и прозаик Ярослав Ивашкевич в статье о «Цветах Польши» написал: «Можно без конца слушать эти знакомые всем, живые ритмы, устремленные вперёд, вперёд, - и в образе садовника, вяжущего букет, мы узнаём этого умершего год назад чародея. Потому что

(Стихи Ю.Тувима из «Цветов Польши»
в пер. Н.Чуковского)

ПРОИЗВЕДЕНИЯ Ю.ТУВИМА

«Юлиан Тувим был поэтом вдохновенным, сложным и наивным, большим мастером, чистейшей душой».

Илья Эренбург

СТИХИ: Пер. с польск. - М.: Худож. лит., 1965. - 415 с. Содерж.: Разделы: Подстерегаю Бога; Пляшущий Сократ; Седьмая осень; Четвертый том стихов; Слова в крови; Чернолесье; Цыганская библия; Пылающая сущность; Из уцелевших стихов; Из новых стихов; Стихи разных лет; Ярмарка рифм: Сатирические стихи; Стихи для детей.
СТИХОТВОРЕНИЯ: Пер. с польск. - М.: Худож. лит., 1982. - 175 с. Миниатюрное издание.
ЦВЕТЫ ПОЛЬШИ: Фрагменты поэмы / Пер. с польск. Н.Чуковского. - М.: Худож. лит., 1971. - 92 с.

СТИХИ ДЛЯ ДЕТЕЙ -

ПАН ЯН ТОПОТАЛО: Стихи для детей / В пер. С.Михалкова и др.; Рис. М.Скобелева. - М.: Малыш, 1977. - 28 с.: ил.
ПАРОВОЗ / Пересказ с польск. Э.Мошковской; Рис. Н.Цейтлина. - М.: Дет. лит., 1979. - 14 с.: ил. - (Для маленьких).
ПИСЬМО КО ВСЕМ ДЕТЯМ ПО ОДНОМУ ОЧЕНЬ ВАЖНОМУ ДЕЛУ: Стихи / Сост. и авт. послесл. В.Приходько; Рис. Е.Монина. - М.: Малыш, 1979. - 94 с.: ил.
ПТИЧЬЕ РАДИО / Пер. С.Михалков; Нарисовал Л.Казбеков. - М.: Малыш, 1992. - 16 с.: ил.
СЛОН ХОБОТОВСКИЙ / Пер. с польск. А.Эппель; Рисовал Ф.Лемкуль. - М.: Дет. лит., 1972. - 25 с.: ил.

Светлана Малая

ЛИТЕРАТУРА О ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ Ю.ТУВИМА

Бегак Б.А. В Веселинском переулке // Бегак Б.А. За горами, за морями. - М.: Дет. лит., 1982. - С. 73-85.
Брандис Е. Стихи Ю.Тувима для детей // Брандис Е. От Эзопа до Джанни Родари. - М.: Дет. лит., 1980. - С. 245-248.
Живов М.С. Юлиан Тувим: Очерк жизни и творчества. - М.: Детгиз, 1960. - 136 с.
Ивашкевич Я. «Цветы Польши» // Ивашкевич Я. Люди и книги: Статьи, эссе: Пер. с польск. - М.: Радуга, 1987. С. 43-45.
Приходько В. Из рассказов о Юлиане Тувиме // Тувим Ю. Письмо ко всем детям по одному очень важному делу. - М.: Малыш, 1979. - С. 88-93.
Самойлов Д. Юлиан Тувим // Тувим Ю. Стихи. - М.: Худож. лит., 1965. - С. 5-34.
Тувим И. Лодзинские времена: Из книги Ирены Тувим [сестры поэта] // Детская литература. - 1969. - № 10. - С. 60-63.

Польский поэт, переводчик, сатирик и страстный антифашист Юлиан Тувим родился в Лодзи 13 сентября 1894 г . Он очень любил Польшу, любил город, в котором родился, — Петраковская улица, базар, гостиница «Савой», фабрики и нищие Валуты:

Пусть те восхваляют
Сорренто, Крым,
Кто на красоты падок.
А я из Лодзи, и черный дым
Мне был отраден и сладок.

Родился Тувим в мелкобуржуазной интеллигентной еврейской семье, которая вечно колеблется между народными чаяниями и вкусами правящей элиты. Вечное неудовлетворение в душе и путаница в голове. Отец был банковский служащий средней руки, человек по характеру методичный, замкнутый и отрешенный. Мать — моложе его на 15 лет — натура более чуткая, нервическая, с идеальными порывами. Сын перенял от отца методичность, а от матери — артистичность. Родители жили недружно, дом был неуютен, средств мало — вот в такой атмосфере формировался будущий поэт.

Поначалу Юлиан увлекся наукой. Хотел быть химиком и алхимиком, но после взрыва в домашней лаборатории переключил свой интерес на марки. Марки — как путешествие по миру. Затем наступило «лингвистическое помешательство»: Тувим увлекся «словесной алхимией» и боготворил слово до конца своей жизни.

Первым любимым поэтом стал Леопольд Стафф, и, как признавался Тувим, «в душе все заклокотало от ритмов. Поэзия стала живой. Стихи выскочили из книг и стали бродить по городу». После Стаффа Юлиан Тувим влюбился в поэзию Артюра Рембо. Затем его наставниками стали классики Кохановский и Словацкий; из русских — Пушкин, Блок, позднее — Маяковский. Из прозы на Тувима особое впечатление произвели петербургские повести Гоголя.

В 1916 г. Юлиан Тувим поступил на правовой факультет Варшавского университета, затем перевелся на филологический, но курса так и не кончил. Бурная литературная жизнь отвлекла его от образования. Свои первые стихи Тувим опубликовал в студенческом журнале. Вскоре вышла первая книга стихов «Подстерегаю Бога». В 1920 г. выходит вторая — «Пляшущий Сократ», вслед за ней — «Седьмая осень».

Вакхическое настроение владело молодым Тувимом. А тут подоспели и политические перемены. Октябрьская революция в России потрясла Польшу. Жизнь завихрилась и забурлила. В Варшаве и Лодзи появились многочисленные литературные кафе и кабаре, и на время Тувим становится эстрадным поэтом. Но истинная поэзия перевешивает эстраду. Горькая действительность превращает Тувима в злого поэта-сатирика.

Ваши слова —
как салонные моськи,
А мои —
как разъяренные псы!..

В 1924 г. в варшавском театре «Новая комедия» была поставлена тувимовская инсценировка повести Гоголя «Шинель». Оказалось, Акакий Акакиевич — это не только забитый маленький русский человечек, но и такой же загнанный в угол поляк. Затрагивая социальные язвы общества, Тувим наживал политических врагов и вызывал непонимание друзей.

Тувим пытался оправдываться: «Политика не является моей профессией. Она — функция моей совести и темперамента». В случае с Тувимом совесть была беспокойная, а темперамент почти африканский. Еще большим темпераментом обладал его русский друг Владимир Маяковский, которого Тувим с удовольствием переводил на польский. Особенно сильно прозвучало «Облако в штанах» по-польски — «Облак в споднях».

В 1922 г. состоялось знакомство Тувима еще с одним русским — Ильей Эренбургом. Эренбург и Тувим сразу нашли общий язык. «Почти всю жизнь мы прожили в разных мирах и встречались редко, случайно. А вот мало кого я любил так нежно, суеверно, безотчетно, как Юлиана Тувима», — отмечал в мемуарах Эренбург. «Польша не всегда была ласкова к Тувиму, но он всегда любил Польшу», — замечал Эренбург. В 30-е годы Тувим нещадно критиковал народившийся класс буржуа, в его стихах часто звучала тема круговращения денег. Отрицательно относился Тувим к военщине. В стихотворении «К генералам» он писал:

Бомбовержцы, какой
вы оставите след,
Кроме дыма, пожаров, увечий!
Но огнями живыми
через тысячу лет
Наших слов
будут рваться картечи!

Мощная критика обрушилась на Тувима за это стихотворение, его назвали «беспримерным по своей большевистской наглости хулиганским рекордом Тувима».

В сентябре 1939 г. гитлеровские войска вступили в Польшу. «Меня выбросило сперва в Париж, потом в Португалию, затем в Рио-де-Жанейро (чудо из чудес), наконец, в Нью-Йорк... А должно было забросить в Россию», — писал Тувим в одном из своих писем. Но, видимо, Тувима хранил Господь, ибо в последнем случае его могла ожидать Катынь. В 1944 г. Юлиан Тувим написал обращение, озаглавленное «Мы — польские евреи». Вот несколько выдержек из этого блестящего публицистического выступления: «И сразу я слышу вопрос: «Откуда это “мы”? Вопрос в известной степени обоснованный. Мне задавали его евреи, которым я всегда говорил, что я — поляк. Теперь мне будут задавать его поляки, для подавляющего большинства которых я был и остаюсь евреем. Вот ответ тем и другим. Я — поляк, потому что мне нравится быть поляком. Это мое личное дело, и я не обязан давать кому-либо в этом отчет. Я не делю поляков на породистых и непородистых... Я делю поляков, как евреев, как людей любой национальности, на умных и глупых, на честных и бесчестных, на интересных и скучных, на обидчиков и на обиженных, на достойных и недостойных. Я делю также поляков на фашистов и антифашистов... Мы, Шломы, Срули, Мойшки, пархатые, чесночные, мы, со множеством обидных прозвищ, мы показали себя достойными Ахиллов, Ричардов Львиное Сердце и прочих героев... Мы, с ружьями на баррикадах, мы, под самолетами, которые бомбили наши убогие дома, мы были солдатами свободы и чести. “Арончик, что же ты не на фронте?” Он был на фронте, милостивые паны, и он погиб за Польшу...»

В эмиграции Юлиан Тувим начал колдовать над огромной поэмой «Цветы Польши» — это нечто среднее между «Евгением Онегиным» Пушкина и «Дон Жуаном» Байрона, своеобразная энциклопедия польской жизни.

После возвращения на родину Тувим активно работал, был увлечен театром, выпустил антологию польской поэзии, сборник сатирических произведений «Пером и перышком» много переводил — «Медного всадника» Пушкина, «Горе от ума» Грибоедова, «Кому на Руси жить хорошо» Некрасова, Бальмонта, Брюсова, Блока...

А еще Тувим проявил себя как детский поэт. Есть мнение, что сочинением детских стихов Юлиан Тувим увлёкся случайно.

Говорят, что это Владимир Маяковский сагитировал его писать для детей – было это в 1927-м году, во время посещения Варшавы Маяковским. Уж больно увлекательно и заманчиво Маяковский описал Тувиму творчество детского писателя.

Правда это или нет, теперь уже никто не знает. Тут главное в другом – ведь всего за несколько лет работы из под пера Юлиана Тувима появились на свет: пан Трулялинский, пан Малюткин, слон Хоботовский , и другие персонажи.

Детским поэтом Юлиан Тувим был совсем недолго, исключительно в тридцатые годы, и написал за это время примерно полсотни стихотворений для маленьких ребят.

Потом началась война, а когда она кончилась, и Тувим вернулся в родную Польшу из долгих странствий эмигранта, не только польские, но и советские дети уже вовсю повторяли:

Что случилось? Что случилось?
- С печки азбука свалилась!..

***

Что стряслось у тёти Вали?
- У неё очки пропали!..

***
Кто не знает об артисте
Тралиславе Трулялинском!
А живет он в Припевайске,
В переулке Веселинском.
С ним и тетка — Трулялетка,
И сынишка — Трулялишка,
И собачка — Трулялячка,

(Стихи Тувима для детей переводили замечательные поэты Сергей Михалков, Елена Благинина, Самуил Маршак, Борис Заходер и др.).

Но из всех жанров главный для Тувима все же сатира. Его афоризмы, или «фрашки», пользовались и продолжают пользоваться большим успехом.

К примеру, о женщинах: «Добродетельная девица не гонится за женихами. Где это видано, чтобы мышеловка гналась за мышью?» Или: «Как умны были бы женщины, если бы обладали всем тем разумом, который мужчины из-за них потеряли» . И последний вздох: «Как жаль, что я не знал вас 20 кг тому назад» .

Еще в 20-е годы Юлиан Тувим мечтал посетить Советский Союз. Он приехал в Москву весной 1948 г. и с приступом язвы попал в Боткинскую больницу. Подлечившись, уехал домой, так что в Москве он увидел только номер гостиницы в «Национале» да больничную палату в Боткинской.

«Безумья капелька запала в мой тусклый мозг игрою радуг», — как-то заметил о своем творчестве Тувим. Он умер в расцвете сил, не успев докончить «Цветы Польши» — 27 декабря 1953 г.

Юлиан Тувим сказал:

· Поздравления - самая изысканная форма зависти.

· Графоман пишет как попало о прекрасных вещах, талант пишет прекрасно о чем попало.

· Кровь бывает двух видов: та, что течет в жилах, и та, что вытекает из жил.

· Богатство - это сбережения многих в руках одного.

· Жизнь - мучение. Лучше бы совсем не родиться. Но такая удача выпадает одному человеку из тысячи.

· Радио — чудесная штука: одно движение пальца, и ничего не слышно.

· Мозг - устройство, с помощью которого мы думаем, что думаем.

*****

Осень возвращается мимозой,

Золотистой хрупкой недотрогой.

Той девчонкой золотоволосой,