Правительством польши черчилль был крайне. Польша: гиена Восточной Европы. Цитаты о поляках

Теперь самое время вспомнить, что же представляла из себя тогдашняя Польша, ради спасения которой от Гитлера мы должны были стать в один строй с Англией и Францией.

Едва появившись на свет, возрождённое польское государство развязало вооружённые конфликты со всеми соседями, стремясь максимально раздвинуть свои границы.

Не стала исключением и Чехословакия, территориальный спор с которой разгорелся вокруг бывшего Тешинского княжества.

В тот раз у поляков ничего не вышло. 28 июля 1920 года, во время наступления Красной Армии на Варшаву, в Париже было подписано соглашение, согласно которому Польша уступала Тешинскую область Чехословакии в обмен на нейтралитет последней в польско-советской войне.

Тем не менее поляки, выражаясь словами известного писателя-сатирика Михаила Зощенко, «затаили хамство» и, когда немцы потребовали у Праги Судеты, решили, что настал подходящий случай добиться своего. 14 января 1938 года Гитлер принял министра иностранных дел Польши Юзефа Бека.

«Чешское государство в его нынешнем виде невозможно сохранить, ибо оно представляет собой в результате гибельной политики чехов в Средней Европе небезопасное место - коммунистический очаг» , - изрёк вождь Третьего рейха. Разумеется, как сказано в официальном польском отчёте о встрече, «пан Бек горячо поддержал фюрера» . Эта аудиенция положила начало польско-германским консультациям по поводу Чехословакии.

В самый разгар судетского кризиса 21 сентября 1938 года Польша предъявила Чехословакии ультиматум о «возвращении» ей Тешинской области. 27 сентября последовало повторное требование. В стране нагнеталась античешская истерия. От имени так называемого «Союза силезских повстанцев» в Варшаве была совершенно открыто развёрнута вербовка в «Тешинский добровольческий корпус». Формируемые отряды «добровольцев» направлялись к чехословацкой границе, где устраивали вооружённые провокации и диверсии.

Так, в ночь на 25 сентября в местечке Коньске близ Тршинца поляки забросали ручными гранатами и обстреляли дома, в которых находились чехословацкие пограничники, в результате чего два здания сгорели. После двухчасового боя нападавшие отступили на польскую территорию. Аналогичные столкновения происходили в ту ночь и в ряде других мест Тешинской области.Следующей ночью поляки совершили налёт на железнодорожную станцию Фриштат, обстреляли её и забросали гранатами.

27 сентября в течение всей ночи почти по всех районах Тешинской области были слышны ружейная и пулемётная перестрелка, взрывы гранат и т. д. Наиболее кровавые стычки, как сообщало Польское телеграфное агентство, наблюдались в окрестностях Богумина, Тешина и Яблункова, в местечках Быстрице, Коньска и Скшечень. Вооружённые группы «повстанцев» неоднократно нападали на чехословацкие склады оружия, польские самолёты ежедневно нарушали чехословацкую границу.

Свои действия поляки тесно координировали с немцами. Польские дипломаты в Лондоне и Париже настаивали на равном подходе к решению судетской и тешинской проблем, в то время как польские и немецкие военные договаривались о линии демаркации войск в случае вторжения в Чехословакию.

При этом можно было наблюдать трогательные сцены «боевого братства» между германскими фашистами и польскими националистами. Так, согласно сообщению из Праги от 29 сентября на чехословацкий пограничный пост близ Гргавы напала банда из 20 человек, вооружённых автоматическим оружием. Атака была отбита, нападавшие бежали в Польшу, а один из них, будучи раненым, попал в плен. На допросе пойманный бандит рассказал, что в их отряде много немцев, живущих в Польше.

Как известно, Советский Союз выразил готовность прийти на помощь Чехословакии, причём как против Германии, так и против Польши. В ответ 8-11 сентября на польско-советской границе были организованы крупнейшие в истории возрождённого польского государства военные манёвры, в которых участвовали 5 пехотных и 1 кавалерийская дивизии, 1 моторизованная бригада, а также авиация. Как и следовало ожидать, наступавшие с востока «красные» потерпели полное поражение от «голубых». Манёвры завершились грандиозным 7-часовым парадом в Луцке, который принимал лично «верховный вождь» маршал Рыдз-Смиглы.

В свою очередь, с советской стороны 23 сентября было заявлено, что если польские войска вступят в Чехословакию, СССР денонсирует заключённый им с Польшей в 1932 году договор о ненападении.

Как уже говорилось выше, в ночь с 29 на 30 сентября 1938 года было заключено печально известное Мюнхенское соглашение. Стремясь любой ценой «умиротворить» Гитлера, Англия и Франция цинично сдали ему своего союзника Чехословакию. В тот же день, 30 сентября, Варшава предъявила Праге новый ультиматум, требуя немедленного удовлетворения своих претензий. В результате 1 октября Чехословакия уступила Польше область, где проживало 80 тыс. поляков и 120 тыс. чехов. Однако главным приобретением стал промышленный потенциал захваченной территории. Расположенные там предприятия давали в конце 1938 года почти 41 % выплавляемого в Польше чугуна и почти 47 % стали.

Как писал по этому поводу в своих мемуарах Черчилль, Польша «с жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении чехословацкого государства» . Не менее лестное зоологическое сравнение приводит в своей книге уже цитировавшийся ранее американский исследователь Болдуин:«Польша и Венгрия, как стервятники, отрывали куски умирающего разделённого государства» .

Сегодня в Польше стараются забыть эту страницу своей истории. Так, авторы вышедшей в 1995 году в Варшаве книги «История Польши с древнейших времён до наших дней» Алиция Дыбковская, Малгожата Жарын и Ян Жарын умудрились вообще не упомянуть об участии своей страны в разделе Чехословакии:

«Интересы Польши косвенно ставила под удар и политика уступок западных государств Гитлеру. Так, в 1935 г. он ввёл всеобщую воинскую повинность в Германии, нарушив тем самым версальские договорённости; в 1936 г. гитлеровские войска заняли Рейнскую демилитаризованную зону, а в 1938 г. его армия вступила в Австрию. Следующей целью германской экспансии стала Чехословакия.

Несмотря на протесты её правительства, в сентябре 1938 г. в Мюнхене Франция, Великобритания и Италия подписали договор с Германией, дающий право Третьему рейху занять чешские Судеты, населённые немецким меньшинством. Перед лицом происходившего польским дипломатам стало ясно, что теперь пришёл черёд на нарушение версальских постановлений по польскому вопросу» .

Разумеется, можно ли возмущаться участием СССР в «четвёртом разделе Польши», если станет известно, что у самих рыло в пуху? А столь шокирующая прогрессивную общественность фраза Молотова о Польше как уродливом детище Версальского договора, оказывается, всего лишь калька с более раннего высказывания Пилсудского насчёт «искусственно и уродливо созданной Чехословацкой республики» .

Ну а тогда, в 1938 году, стыдиться никто не собирался. Наоборот, захват Тешинской области рассматривался как национальный триумф. Юзеф Бек был награждён орденом Белого орла, хотя для подобного «подвига» больше подошёл бы, скажем, орден «Пятнистой гиены». Кроме того, благодарная польская интеллигенция поднесла ему звания почётного доктора Варшавского и Львовского университетов. Польская пропаганда захлёбывалась от восторга. Так, 9 октября 1938 года «Газета Польска» писала: «…открытая перед нами дорога к державной, руководящей роли в нашей части Европы требует в ближайшее время огромных усилий и разрешения неимоверно трудных задач» .

Триумф несколько омрачало лишь то обстоятельство, что Польшу не пригласили присоединиться к четырём великим державам, подписавшим Мюнхенское соглашение, хотя она очень на это рассчитывала.

Такой была тогдашняя Польша, которую мы, по мнению доморощенных либералов, обязаны были спасать любой ценой.

Дайте нам место для драки!

Как известно, главным камнем преткновения, из-за которого переговоры в Москве окончательно зашли в тупик, стал вопрос о пропуске советских войск через территорию Польши и Румынии. Дело в том, что на тот момент СССР не имел общей границы с Германией. Поэтому было непонятно, каким образом в случае начала войны мы сможем вступить в боевое соприкосновение с германской армией.

На заседании военных делегаций 14 августа 1939 года Ворошилов задал по этому поводу конкретный вопрос: «В общем абрис весь понятен, но положение Вооружённых сил Советского Союза не совсем ясно. Непонятно, где они территориально пребывают и как они физически принимают участие в общей борьбе» .

На что генерал Думенк, развернув карту СССР и показывая район западной границы, сказал: «Это фронт, которого немцы не должны перейти ни в коем случае. И это тот фронт, на котором должны быть базированы советские Вооружённые силы» .

Подобный ответ совершенно не устроил советскую сторону. Как справедливо заметил Ворошилов, оборонять свои границы мы собирались в любом случае, вне зависимости от каких-либо договоров.

Для того чтобы Красная Армия могла с первых же дней войны принять участие в боевых действиях, а не пассивно ожидала, когда Германия сокрушит Польшу и выйдет к рубежам Советского Союза, наши войска должны были пройти через польскую территорию. При этом зоны их прохода строго ограничивались: район Вильно (так называемый Виленский коридор) и Галиция.

Как подчёркивал глава французской делегации генерал Думенк в телеграмме военному министерству Франции от 15 августа 1939 года: «Отмечаю большое значение, которое с точки зрения устранения опасения поляков имеет тот факт, что русские очень строго ограничивают зоны вступления [советских войск], становясь исключительно на стратегическую точку зрения» .

Однако заносчивые ляхи об этом и слышать не хотели. Как сообщал временный поверенный в делах Германии в Великобритании Теодор Кордт в телеграмме в германский МИД от 18 апреля 1939 года:

«Советник польского посольства, которого я встретил сегодня на одном из общественных мероприятий, сказал, что как Польша, так и Румыния постоянно отказываются принять любое предложение Советской России об оказании помощи. Германия, сказал советник, может быть уверена в том, что Польша никогда не позволит вступить на свою территорию ни одному солдату Советской России, будь то военнослужащие сухопутных войск или военно-воздушных сил.

Тем самым положен конец всем домыслам, в которых утверждалось о предоставлении аэродромов в качестве базы для военно-воздушных операций Советской России против Германии. То же самое относится и к Румынии. По словам г. Яжджевского, хорошо известно, что авиация Советской России не обладает достаточным радиусом действия, чтобы с баз, расположенных на территории Советской России, атаковать Германию. Польша тем самым вновь доказывает, что она является европейским барьером против большевизма» .

Попытки Англии и Франции добиться изменения позиции Польши ни к чему не привели. Как заявил вечером 19 августа маршал Эдвард Рыдз-Смиглы: «Независимо от последствий, ни одного дюйма польской территории никогда не будет разрешено занять русским войскам» .

В тот же вечер министр иностранных дел Польши Юзеф Бек сообщил французскому послу в Варшаве Леону Ноэлю:

«Для нас это принципиальный вопрос: у нас нет военного договора с СССР; мы не хотим его иметь; я, впрочем, говорил это Потёмкину. Мы не допустим, что в какой-либо форме можно обсуждать использование части нашей территории иностранными войсками» .

Но, может быть, выставляя в качестве обязательного условия пропуск своих войск через польскую территорию, мы просто хотели тем самым сорвать соглашение? И на самом деле это требование было несущественным?

Представим себе, что московские переговоры закончились успехом и договор о взаимопомощи между Англией, Францией и СССР всё-таки заключён. В этом случае после начала 2-й мировой войны были возможны три варианта развития событий:

1. Германия наносит главный удар на Западном фронте по Англии и Франции.

2. Главный удар направлен против Польши и, возможно, Румынии.

3. Главный удар наносится непосредственно по территории СССР через Финляндию, Эстонию и Латвию.

Эти три варианта были изложены в выступлении начальника Генштаба Красной Армии Б. М. Шапошникова на заседании трёх делегаций 15 августа.

Предположим, что первый удар Германии нанесён на Западном фронте. Имея разрешение Польши на использование её территории, Советский Союз будет готов немедленно вступить в войну. В противном случае мы не сможем прийти на помощь. Останется лишь наблюдать, как Гитлер громит Францию. Вспомним события 1914 года. Если бы сразу же после начала 1-й мировой войны Русская армия не предприняла наступление в Восточной Пруссии, вынудив германское командование перебросить с Западного фронта два корпуса и кавалерийскую дивизию,
немцы получили бы очень неплохие шансы разгромить Французскую армию и тем самым выиграть войну.

Рассмотрим теперь второй вариант - нападение Германии на Польшу. При наличии разрешения наши войска вступают на польскую территорию и совместно с польской армией отражают германское нападение. В противном случае придётся ждать, пока Германия разгромит Польшу и выйдет непосредственно к нашим границам. При этом, как справедливо заметил Ворошилов:

«Самого мнения о том, что Польша и Румыния, если они не попросят помощи у СССР, могут стать очень быстро провинциями агрессивной Германии, я не оспариваю.

Должен, однако, заметить здесь, [что] наше совещание является совещанием военных миссий трёх великих государств и представляющие Вооружённые силы этих государств люди должны знать следующее: не в наших интересах, не в интересах Вооружённых сил Великобритании, Франции и Советского Союза, чтобы дополнительные Вооружённые силы Польши и Румынии были бы уничтожены.

А ведь если они, Польша и Румыния, не попросят своевременно помощи Советского Союза, то, по концепции адмирала, Вооружённые силы Польши и Румынии будут уничтожены» .

Но помимо использования польских Вооружённых сил есть ещё один важный довод, который вслух не произносится. Воевать лучше на чужой территории. Если же нам такой возможности не дадут, придётся принять бой на своих рубежах, причём на границах 1939 года.

Наконец, третий вариант, наименее вероятный, но при этом наиболее неприятный для СССР - если немцы полезут к нам через Прибалтику и Финляндию. Впрочем, назвать подобное развитие событий совершенно невозможным тоже нельзя. И в Прибалтике, и тем более в Финляндии были весьма сильны прогерманские настроения. Так что эти страны вполне могли не только пропустить немецкие войска через свою территорию, но и сами принять участие в походе против Советского Союза.

В этом случае поляки точно не станут воевать, поскольку не имеют перед СССР каких-либо обязательств. От Англии и Франции помощи тоже вряд ли дождёшься. Таким образом, мы остаёмся один на один с Германией. Если же в ответ на немецкое нападение Красная Армия ударит по Германии через польскую территорию, тут уж от участия в войне Варшаве никак не отвертеться.

И можно только согласиться с мнением Уинстона Черчилля: «Требование маршала Ворошилова, в соответствии с которым русские армии, если бы они были союзниками Польши, должны были бы занять Вильнюс и Львов, было вполне целесообразным военным требованием» .

К сказанному выше следует добавить, что Польша не только не желала советской помощи, но вплоть до последнего момента продолжала замышлять пакости против нашей страны.

Так, в датированном декабрём 1938 года докладе 2-го (разведывательного) отдела Главного штаба Войска Польского подчёркивалось: «Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке… Поэтому наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: кто будет принимать участие в разделе. Польша не должна остаться пассивной в этот замечательный исторический момент. Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться физически и духовно… Главная цель - ослабление и разгром России» .

А вот выдержка из состоявшейся 28 декабря 1938 года беседы советника посольства Германии в Польше Рудольфа фон Шелии с только что назначенным посланником Польши в Иране Я. Каршо-Седлевским:

«Политическая перспектива для европейского Востока ясна. Через несколько лет Германия будет воевать с Советским Союзом, а Польша поддержит, добровольно или вынужденно, в этой войне Германию. Для Польши лучше до конфликта совершенно определённо стать на сторону Германии, так как территориальные интересы Польши на Западе и политические цели Польши на Востоке, прежде всего на Украине, могут быть обеспечены лишь путём заранее достигнутого польско-германского соглашения.

Он, Каршо-Седлевский, подчинит свою деятельность в качестве польского посланника в Тегеране осуществлению этой великой восточной концепции, так как необходимо в конце концов убедить и побудить также персов и афганцев играть активную роль в будущей войне против Советов. Выполнению этой задачи он посвятит свою деятельность в течение будущих лет в Тегеране» .

Из записи беседы министра иностранных дел Германии Иоахима фон Риббентропа с министром иностранных дел Польши Юзефом Беком, состоявшейся 26 января 1939 года в Варшаве: «Г-н Бек не скрывал, что Польша претендует на Советскую Украину и на выход к Чёрному морю» .

Из книги И. Пыхалова „Великая оболганная война” . Ссылки там же.

И армия Андерса

Польское эмигрантское правительство было создано 30 сентября 1939 г. в Анжере (Франция). В его состав вошли в основном политические деятели, которые в предвоенные годы активно шли на сговор с Гитлером, намереваясь с его помощью создать «Великую Польшу» за счет территорий соседних государств. В июне 1940 г. оно переехало в Англию. 30 июля 1941 г. СССР заключил с эмигрантским польским правительством договор о взаимопомощи, согласно которому на территории Советского Союза были созданы польские военные части. В связи с антисоветской деятельностью польского правительства 25 апреля 1943 г. правительство СССР прервало с ним отношения.

От «Кембриджской пятерки» советское руководство получило информацию о планах англичан привести к власти в послевоенной Польше политических деятелей, настроенных против Советского Союза, и воссоздать на границе СССР довоенный санитарный кордон.

23 декабря 1943 г. разведка предоставила руководству страны секретный доклад министра польского эмигрантского правительства в Лондоне и председателя польской комиссии послевоенной реконструкции Сейды, направленный президенту Чехословакии Бенешу как официальный документ польского правительства по вопросам послевоенного урегулирования. Озаглавлен он был «Польша и Германия и послевоенная реконструкция Европы». Смысл его сводился к следующему: Германия должна быть оккупирована на западе Англией и США, на востоке — Польшей и Чехословакией. Польша должна получить земли по Одеру и Нейсе. Граница с Советским Союзом должна быть восстановлена по договору 1921 г. На востоке от Германии должны быть созданы две федерации — в Центральной и Юго-Восточной Европе, состоящие из Польши, Литвы, Чехословакии, Венгрии и Румынии, а на Балканах — в составе Югославии, Албании, Болгарии, Греции и, возможно, Турции. Основная цель объединения в федерации — исключить какое-либо влияние на них Советского Союза.

Советскому руководству важно было знать отношение союзников к замыслам польского эмигрантского правительства. Черчилль хоть и был с ним солидарен, понимал нереальность планов поляков. Рузвельт же назвал их «вредными и глупыми». Он высказался за установление польско-советской границы по «линии Керзона». Осудил также и планы создания в Европе блоков и федераций.

На Ялтинской конференции в феврале 1945 г. Рузвельт, Черчилль и Сталин обсудили вопрос о судьбе Польши и согласились с тем, что варшавское правительство должно быть «реорганизовано на более широкой демократической базе с включением демократических деятелей Польши и поляков из-за границы» и что оно затем будет признано законным временным правительством страны.

Польские эмигранты в Лондоне встретили ялтинское решение в штыки, заявляя, что союзники «предали Польшу». Свои претензии на власть в Польше они отстаивали не столько политическими, сколько силовыми методами. На базе Армии Крайовой (АК) после освобождения Польши советскими войсками была организована диверсионно-террористическая организация «Вольность и неподлеглость», действовавшая в Польше до 1947 г.

Другой структурой, на которую опиралось польское эмигрантское правительство, была армия генерала Андерса. Она сформирована на советской земле по договоренности между советскими и польскими властями в 1941 г. для того, чтобы вместе с Красной армией бороться против немцев. Для ее обучения и снаряжения в подготовке к войне с Германией советское правительство предоставило Польше беспроцентный заем в 300 млн. рублей и создало все условия для проведения рекрутского набора и лагерных учений.

Но поляки не спешили воевать. Из донесения подполковника Берлинга, впоследствии главы вооруженных сил варшавского правительства, выяснилось, что в 1941 г., вскоре после того как были сформированы первые польские части на советской территории, генерал Андерс заявил своим офицерам: «Как только Красная армия спасует под натиском немцев, что произойдет через несколько месяцев, мы сможем через Каспийское море прорваться к Ирану. Поскольку мы будем единственной вооруженной силой на этой территории, мы вольны будем делать все что нам вздумается».

По словам подполковника Берлинга, Андерс и его офицеры «делали все для того, чтобы затянуть период обучения и вооружения своих дивизий», чтобы им не пришлось выступить против Германии, терроризировали польских офицеров и солдат, которые желали принять помощь советского правительства и с оружием в руках идти на захватчиков своей родины. Их фамилии заносились в специальный указатель под названием «картотека Б» как сочувствующих Советам.

Так называемая «Двуйка», отдел разведки армии Андерса, собирала сведения о советских военных заводах, совхозах, железных дорогах, полевых складах, расположении войск Красной армии. Поэтому в августе 1942 г. армия Андерса и члены семей военнослужащих были эвакуированы в Иран, под покровительство англичан.

13 марта 1944 г. австралийский журналист Джеймс Олдридж в обход военной цензуры прислал в «Нью-Йорк таймс» корреспонденцию, касавшуюся методов руководителей польской эмигрантской армии в Иране. Олдридж сообщал, что он более года пытался обнародовать факты о поведении польских эмигрантов, но союзная цензура не давала ему это сделать. Один из цензоров сказал Олдриджу: «Я знаю, что все это верно, но что же я могу сделать? Ведь мы признали польское правительство».

Вот несколько фактов из тех, которые приводил Олдридж: «В польском лагере существовало деление на касты. Чем ниже было занимаемое человеком положение, тем хуже условия, в которых ему приходилось жить. Евреи были выделены в особое гетто. Управление лагерем осуществлялось на тоталитарных началах... Реакционные группы вели непрестанную кампанию против Советской России... Когда предстояло вывезти в Палестину свыше трехсот еврейских детей, польская верхушка, среди которой процветал антисемитизм, оказала давление на иранские власти, чтобы еврейским детям было отказано в транзите... Я слышал от многих американцев, что они охотно рассказали бы всю правду о поляках, но что это ни к чему не приведет, так как у поляков сильная «рука» в вашингтонских кулуарах...»

Когда война приближалась к концу, а территория Польши была в основном освобождена советскими войсками, польское эмигрантское правительство стало наращивать потенциал своих силовых структур, а также развивать шпионскую сеть в советском тылу. Всю осень—зиму 1944 г. и весенние месяцы 1945 г., в то время как Красная армия разворачивала свое наступление, стремясь к окончательному разгрому немецкой военной машины на Восточном фронте, Армия Крайова под руководством генерала Окулицкого, бывшего начальника штаба армии Андерса, усиленно занималась террористическими актами, диверсиями, шпионажем и вооруженными налетами в тылу советских войск.

Вот выдержки из директивы лондонского польского правительства за №7201-1-777 от 11 ноября 1944 г., адресованной генералу Окулицкому: «Так как знание военных намерений и возможностей... Советов на востоке имеет основное значение для предвидения и планирования дальнейшего развития событий, Польше вы должны... передавать разведывательные донесения, согласно указаний разведывательного отдела штаба». Дальше в директиве запрашивались детальные сведения о советских воинских частях, транспорте, укреплениях, аэродромах, вооружении, данные о военной промышленности и т. д.

22 марта 1945 г. генерал Окулицкий выразил заветные чаяния своих лондонских начальников в секретной директиве полковнику «Славбору», командующему западным округом Армии Крайовой. Чрезвычайная директива Окулицкого гласила: «В случае победы СССР над Германией это будет угрожать не только интересам Англии в Европе, но и вся Европа будет в страхе... Считаясь со своими интересами в Европе, англичане должны будут приступить к мобилизации сил Европы против СССР.Ясно, что мы будем в первых рядах этого европейского антисоветского блока; и также нельзя представить этот блок без участия в нем Германии, которую будут контролировать англичане».

Эти планы и надежды польских эмигрантов оказались недолговечными. В начале 1945 г. советская военная разведка арестовала польских шпионов, действовавших в советском тылу. К лету 1945 г. шестнадцать из них, включая генерала Окулицкого, предстали перед Военной коллегией Верховного суда СССР и получили разные сроки заключения.

Исходя из вышеизложенного хочется напомнить нашим власть имущим, которые из кожи вон лезут казаться «підпанками» рядом с польской шляхтой, характеристику, данную полякам мудрым Черчиллем: «Героические черты характера польского народа не должны заставлять нас закрывать глаза на его безрассудство и неблагодарность, которые в течение ряда веков причиняли ему неизмеримые страдания... Нужно считать тайной и трагедией европейской истории тот факт, что народ, способный на любой героизм, отдельные представители которого талантливы, доблестны, обаятельны, постоянно проявляет такие недостатки почти во всех аспектах своей государственной жизни. Слава в периоды мятежей и горя; гнусность и позор в периоды триумфа. Храбрейшими из храбрых слишком часто руководили гнуснейшие из гнусных! И все же всегда существовали две Польши: одна боролась за правду, а другая пресмыкалась в подлости» (Уинстон Черчилль. Вторая мировая война. Кн.1. М., 1991).

И если по планам американского поляка Збигнева Бжезинского без Украины невозможно воссоздание Советского Союза, не стоит забывать уроки истории и помнить, что точно так же без западных земель Украины невозможно строительство IV Речи Посполитой.

Гиена Восточной Европы

Теперь самое время вспомнить, что же представляла из себя тогдашняя Польша, ради спасения которой от Гитлера мы должны были стать в один строй с Англией и Францией.

Едва появившись на свет, возрождённое польское государство развязало вооружённые конфликты со всеми соседями, стремясь максимально раздвинуть свои границы. Не стала исключением и Чехословакия, территориальный спор с которой разгорелся вокруг бывшего Тешинского княжества. В тот раз у поляков ничего не вышло. 28 июля 1920 года, во время наступления Красной Армии на Варшаву, в Париже было подписано соглашение, согласно которому Польша уступала Тешинскую область Чехословакии в обмен на нейтралитет последней в польско-советской войне.

Тем не менее поляки, выражаясь словами известного писателя-сатирика Михаила Зощенко, «затаили хамство» и, когда немцы потребовали у Праги Судеты, решили, что настал подходящий случай добиться своего. 14 января 1938 года Гитлер принял министра иностранных дел Польши Юзефа Бека. «Чешское государство в его нынешнем виде невозможно сохранить, ибо оно представляет собой в результате гибельной политики чехов в Средней Европе небезопасное место - коммунистический очаг» , - изрёк вождь Третьего рейха. Разумеется, как сказано в официальном польском отчёте о встрече, «пан Бек горячо поддержал фюрера» . Эта аудиенция положила начало польско-германским консультациям по поводу Чехословакии.

В самый разгар судетского кризиса 21 сентября 1938 года Польша предъявила Чехословакии ультиматум о «возвращении» ей Тешинской области. 27 сентября последовало повторное требование. В стране нагнеталась античешская истерия. От имени так называемого «Союза силезских повстанцев» в Варшаве была совершенно открыто развёрнута вербовка в «Тешинский добровольческий корпус». Формируемые отряды «добровольцев» направлялись к чехословацкой границе, где устраивали вооружённые провокации и диверсии.

Так, в ночь на 25 сентября в местечке Коньске близ Тршинца поляки забросали ручными гранатами и обстреляли дома, в которых находились чехословацкие пограничники, в результате чего два здания сгорели. После двухчасового боя нападавшие отступили на польскую территорию. Аналогичные столкновения происходили в ту ночь и в ряде других мест Тешинской области. Следующей ночью поляки совершили налёт на железнодорожную станцию Фриштат, обстреляли её и забросали гранатами.

27 сентября в течение всей ночи почти по всех районах Тешинской области были слышны ружейная и пулемётная перестрелка, взрывы гранат и т.д. Наиболее кровавые стычки, как сообщало Польское телеграфное агентство, наблюдались в окрестностях Богумина, Тешина и Яблункова, в местечках Быстрице, Коньска и Скшечень. Вооружённые группы «повстанцев» неоднократно нападали на чехословацкие склады оружия, польские самолёты ежедневно нарушали чехословацкую границу.

Свои действия поляки тесно координировали с немцами. Польские дипломаты в Лондоне и Париже настаивали на равном подходе к решению судетской и тешинской проблем, в то время как польские и немецкие военные договаривались о линии демаркации войск в случае вторжения в Чехословакию. При этом можно было наблюдать трогательные сцены «боевого братства» между германскими фашистами и польскими националистами. Так, согласно сообщению из Праги от 29 сентября на чехословацкий пограничный пост близ Гргавы напала банда из 20 человек, вооружённых автоматическим оружием. Атака была отбита, нападавшие бежали в Польшу, а один из них, будучи раненым, попал в плен. На допросе пойманный бандит рассказал, что в их отряде много немцев, живущих в Польше.

Как известно, Советский Союз выразил готовность прийти на помощь Чехословакии, причём как против Германии, так и против Польши. В ответ 8-11 сентября на польско-советской границе были организованы крупнейшие в истории возрождённого польского государства военные манёвры, в которых участвовали 5 пехотных и 1 кавалерийская дивизии, 1 моторизованная бригада, а также авиация. Как и следовало ожидать, наступавшие с востока «красные» потерпели полное поражение от «голубых». Манёвры завершились грандиозным 7-часовым парадом в Луцке, который принимал лично «верховный вождь» маршал Рыдз-Смиглы .

В свою очередь, с советской стороны 23 сентября было заявлено, что если польские войска вступят в Чехословакию, СССР денонсирует заключённый им с Польшей в 1932 году договор о ненападении .

Как уже говорилось выше, в ночь с 29 на 30 сентября 1938 года было заключено печально известное Мюнхенское соглашение. Стремясь любой ценой «умиротворить» Гитлера, Англия и Франция цинично сдали ему своего союзника Чехословакию. В тот же день, 30 сентября, Варшава предъявила Праге новый ультиматум, требуя немедленного удовлетворения своих претензий. В результате 1 октября Чехословакия уступила Польше область, где проживало 80 тыс. поляков и 120 тыс. чехов. Однако главным приобретением стал промышленный потенциал захваченной территории. Расположенные там предприятия давали в конце 1938 года почти 41% выплавляемого в Польше чугуна и почти 47% стали.

Как писал по этому поводу в своих мемуарах Черчилль, Польша «с жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении чехословацкого государства» . Не менее лестное зоологическое сравнение приводит в своей книге уже цитировавшийся ранее американский исследователь Болдуин: «Польша и Венгрия, как стервятники, отрывали куски умирающего разделённого государства» .

Сегодня в Польше стараются забыть эту страницу своей истории. Так, авторы вышедшей в 1995 году в Варшаве книги «История Польши с древнейших времён до наших дней» Алиция Дыбковская, Малгожата Жарын и Ян Жарын умудрились вообще не упомянуть об участии своей страны в разделе Чехословакии:

«Интересы Польши косвенно ставила под удар и политика уступок западных государств Гитлеру. Так, в 1935 г. он ввёл всеобщую воинскую повинность в Германии, нарушив тем самым версальские договорённости; в 1936 г. гитлеровские войска заняли Рейнскую демилитаризованную зону, а в 1938 г. его армия вступила в Австрию. Следующей целью германской экспансии стала Чехословакия.

Несмотря на протесты её правительства, в сентябре 1938 г. в Мюнхене Франция, Великобритания и Италия подписали договор с Германией, дающий право Третьему рейху занять чешские Судеты, населённые немецким меньшинством. Перед лицом происходившего польским дипломатам стало ясно, что теперь пришёл черёд на нарушение версальских постановлений по польскому вопросу».

Разумеется, можно ли возмущаться участием СССР в «четвёртом разделе Польши», если станет известно, что у самих рыло в пуху? А столь шокирующая прогрессивную общественность фраза Молотова о Польше как уродливом детище Версальского договора, оказывается, всего лишь калька с более раннего высказывания Пилсудского насчёт «искусственно и уродливо созданной Чехословацкой республики» .

Ну а тогда, в 1938 году, стыдиться никто не собирался. Наоборот, захват Тешинской области рассматривался как национальный триумф. Юзеф Бек был награждён орденом Белого орла, хотя для подобного «подвига» больше подошёл бы, скажем, орден «Пятнистой гиены». Кроме того, благодарная польская интеллигенция поднесла ему звания почётного доктора Варшавского и Львовского университетов . Польская пропаганда захлёбывалась от восторга. Так, 9 октября 1938 года «Газета Польска» писала: «…открытая перед нами дорога к державной, руководящей роли в нашей части Европы требует в ближайшее время огромных усилий и разрешения неимоверно трудных задач» .

Триумф несколько омрачало лишь то обстоятельство, что Польшу не пригласили присоединиться к четырём великим державам, подписавшим Мюнхенское соглашение, хотя она очень на это рассчитывала.

Такой была тогдашняя Польша, которую мы, по мнению доморощенных либералов, обязаны были спасать любой ценой.

Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги «Еврейское засилье» – вымысел или реальность? Самая запретная тема! автора Буровский Андрей Михайлович

Непаханая целина Восточной Европы А собственно говоря, почему платить должна только Германия?! Все ФРГ и ФРГ… Падение коммунистической системы в 1989–1991 годах открыло новые возможности перед великим множеством людей. Политические евреи не были бы сами собой, если бы этих

Из книги Гумилёв сын Гумилёва автора Беляков Сергей Станиславович

СТРАШНАЯ ТАЙНА ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ Хазары – страшная тайна Восточной Европы. Народ, возникший будто ниоткуда, ушедший в никуда. Точно не известны их предки, не найдены потомки. От хазарского языка сохранилось единственное слово – «Саркел», переведенное автором «Повести

Из книги Русь: от славянского расселения до Московского царства автора Горский Антон Анатольевич

Очерк 2 «Славинии» Восточной Европы Картину расселения славянских общностей в Восточной Европе и их жизни до того, как «нача ся прозывати Руска земля», рисует «Повесть временных лет» начала XII в. в своей вводной, недатированной части.«Тако же и ти слов?не пришедше и

Из книги История искусства всех времён и народов. Том 3 [Искусство XVI–XIX столетий] автора Вёрман Карл

1. Искусство Восточной Европы На христианском востоке только Россия обладала в XVI столетии своим, коренным искусством. Во всех прочих странах дело шло только о способе восприятия нового, возродившегося и преобразованного в Италии мирового художественного языка древних

Из книги Всемирная история. Том 1. Каменный век автора Бадак Александр Николаевич

Мезолит на севере восточной Европы Ряд находок археологов позволяет предполагать, что люди впервые проникли на территорию Восточной Европы почти сразу же вслед за отступающим льдом - еще в холодное позднеледниковое время.Скорее всего, это были небольшие группы

Из книги «Уродливое детище Версаля» из-за которого произошла Вторая мировая война автора Лозунько Сергей

«ГИЕНА ЕВРОПЫ» Юзеф Бек (крайний слева) и Иоахим Риббентроп (крайний справа). Польский Vickers Е входит в чехословацкое Заользье, октябрь

Из книги Сионизм в век диктаторов автора Бреннер Ленни

16. ЕВРЕЙСКИЕ ПАРТИИ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ Чехословакия: 2,4 процента населения - евреи С падением после первой мировой войны трех великих империй Восточной Европы здесь произошло новое распределение сил, определяющую роль в котором сыграли французский и британский

Из книги Очерки по истории географических открытий. Т. 2. Великие географические открытия (конец XV - середина XVII в.) автора Магидович Иосиф Петрович

Съемки в центре и на юге Восточной Европы Результаты работы съемщиков Русской земли но изучению речной сети Восточной Европы лучше всего выявляются, если рассмотреть данные «Книги Большому чертежу» по крупным бассейнам. Длина рек в «Книге» иногда не указывается, но, как

Из книги История Советского Союза: Том 2. От Отечественной войны до положения второй мировой державы. Сталин и Хрущев. 1941 - 1964 гг. автора Боффа Джузеппе

Заковывание Восточной Европы в цепи Но отлучение Тито Сталин считал недостаточным. В условиях резкого поворота международной ситуации от войны антифашистской к войне «холодной» крупнейшие коммунистические партии проявили себя как политические организации, имеющие

Из книги Родная старина автора Сиповский В. Д.

Древнейшие обитатели Восточной Европы В глубокой древности, тысячи за три лет или более до Рождества Христова (P. X.), в разных местах Европы уже обитали люди. Тяжела и непроглядна была жизнь этих первобытных диких поселенцев Европы. Они еще не знали железа: кости животных и

Из книги Осада Будапешта. Сто дней Второй мировой войны автора Кристиан Унгвари

Разделение Восточной Европы Пока пылало танковое сражение при Дебрецене между войсками 2-го Украинского фронта и немецкой группой армий «Юг», в Москве произошел ряд событий, оказавшихся решающими для Будапешта. С 8 по 18 октября 1944 г. на переговорах с советским

Из книги Между страхом и восхищением: «Российский комплекс» в сознании немцев, 1900-1945 автора Кенен Герд

«Общество по изучению Восточной Европы» Отто Гётч сумел уловить и использовать в своих целях вновь пробудившийся интерес немцев к России, вызванный революционными потрясениями 1905 г. и авторитарными реформами «железного канцлера» Столыпина. Издание «Журнала

Советский Союз вместе с Германией «значительно поспособствовал» началу Второй мировой войны. Об этом заявил глава МИД Польши Витольд Ващиковский. «Необходимо помнить, что Советский Союз значительно поспособствовал развязыванию Второй мировой войны и вторгся в Польшу наряду с Германией. Таким образом, он также ответственен за начало Второй мировой», - сказал Ващиковский. По его словам, СССР участвовал во Второй мировой войне «в своих интересах», поскольку сам был жертвой немецкой агрессии.

Кто бы мог подумать – Советский Союз воевал в своих интересах. А в чьих еще интересах ему надо было воевать? Так уж получилось, что заодно лишила Красная армия поляков немецкого генерал – губернаторства и «высокого» звания недочеловеков. Да еще прирезал Сталин к Польше изрядный кусок Германии. Теперь «благодарные» поляки с нашими памятниками с упоением воюют.

Сразу вспоминаются бессмертные строки: «…Немцы были не единственными хищниками, терзавшими труп Чехословакии. Немедленно после заключения Мюнхенского соглашения 30 сентября польское правительство направило чешскому правительству ультиматум, на который надлежало дать ответ через 24 часа. Польское правительство потребовало немедленной передачи ему пограничного района Тешин. Не было никакой возможности оказать сопротивление этому грубому требованию.

Героические черты характера польского народа не должны заставлять нас закрывать глаза на его безрассудство и неблагодарность, которые в течение ряда веков причиняли ему неизмеримые страдания. В 1919 году это была страна, которую победа союзников после многих поколений раздела и рабства превратила в независимую республику и одну из главных европейских держав.

Теперь, в 1938 году, из-за такого незначительного вопроса, как Тешин, поляки порвали со всеми своими друзьями во Франции, в Англии и в США, которые вернули их к единой национальной жизни и в помощи которых они должны были скоро так сильно нуждаться. Мы увидели, как теперь, пока на них падал отблеск могущества Германии, они поспешили захватить свою долю при разграблении и разорении Чехословакии. В момент кризиса для английского и французского послов были закрыты все двери. Их не допускали даже к польскому министру иностранных дел. Нужно считать тайной и трагедией европейской истории тот факт, что народ, способный на любой героизм, отдельные представители которого талантливы, доблестны, обаятельны, постоянно проявляет такие огромные недостатки почти во всех аспектах своей государственной жизни. Слава в периоды мятежей и горя; гнусность и позор в периоды триумфа. Храбрейшими из храбрых слишком часто руководили гнуснейшие из гнусных! И все же всегда существовали две Польши: одна из них боролась за правду, а другая пресмыкалась в подлости…»

Можно, конечно, как сейчас принято у сторонников тотального покаяния от имени СССР и Красной Армии, назвать автора этих строк «коммунистическим фальсификатором», «сталинистом», «уличить» в том, что он – «совок» с имперским мышлением и т. д. Если бы это был… не Уинстон Черчилль. Вот уж кого-кого, но этого политического деятеля трудно заподозрить в симпатиях к СССР.

Может возникнуть вопрос: а зачем вообще Гитлеру понадобилось дарить Польше Тешинскую область? Дело в том, что когда Германия предъявила Чехословакии требование передать ей населенную немцами Судетскую область, ей подыграла Польша. В самый разгар Судетского кризиса 21 сентября 1938 года Польша предъявила Чехословакии ультиматум о «возвращении» ей Тешинской области. 27 сентября последовало повторное требование. Был создан комитет по вербовке добровольцев в корпус вторжения. Организовывались вооруженные провокации: польский отряд перешел границу и вел двухчасовой бой на чехословацкой территории. В ночь на 26 сентября поляки совершили налет на станцию Фриштат. Польские самолеты ежедневно нарушали чехословацкую границу.

Вот за это немцам Польшу и пришлось вознаграждать. Союзнички по разделу Чехословакии, как-никак. Через несколько месяцев настал черед: «той самой Польши, которая всего полгода назад с жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении чехословацкого государства».

После этого поляки с неподражаемой искренностью возмущаются тем, что СССР посмел в 1939 году покуситься на территорию, которую Польша захватила в 1919–1920 годах. Заодно уж «жадная гиена», она же один из «хищников, терзавших труп Чехословакии» (все претензии за грубоватую точность этого определения следует адресовать ужасно нетолерантному и неполиткорректному Уинстону Черчиллю) додумалась ролью своего благодетеля СССР во Второй мировой возмущаться.

Можно им в ответ мемуары британского премьера выслать, пусть польские дипломаты читают и англичанам возмущенное заявление готовят.

Е.Ю. Чернышёв

Уинстон Черчилль и польский вопрос в годы Второй мировой войны

Польский вопрос, казалось бы, окончательно решенный в результате Первой мировой войны, оставил за собой длинный шлейф проблем, которые долгое время негативно влияли на состояние европейской безопасности. Среди тех политиков, которые склонны были хотя бы отчасти винить самих поляков в таком положении, был и признанный лидер британской нации Уинстон Черчилль. «Героические черты характера польского народа не должны заставлять нас закрывать глаза на его безрассудство и неблагодарность, которые в течение ряда веков причиняли ему неизмеримые страдания, - писал он в своих мемуарах о Второй мировой войне. - Нужно считать тайной и трагедией европейской истории тот факт, что народ, способный на любой героизм, отдельные представители которого талантливы, доблестны, обаятельны, постоянно проявляет такие огромные недостатки почти во всех аспектах своей государственной жизни. Слава в периоды мятежей и горя; гнусность и позор в периоды триумфа. Храбрейшими из храбрых слишком часто руководили гнуснейшие из гнусных! И все же всегда существовали две Польши: одна из них боролась за правду, а другая пресмыкалась в подлости»1.

После уничтожения Чехословакии Великобритания заверила Польшу, что в случае военной опасности придет ей на выручку. Черчилль прекрасно понимал, что поляки стремились уравновесить нацистскую Германию большевистской Россией, их мучил страх перед могучими соседями. Но все же Черчилль настаивал на «союзнических отношениях между Польшей и Россией». Газета «Таймс» интерпретировала английские гарантии как обязательство защищать «независимость» Польши, но не «каждый дюйм её нынешних границ» . Тогдашний английский премьер-министр Чемберлен негласно придерживался именно такой позиции. Черчилль публично назвал такой подход мерзким.

Между тем уже в ходе войны Черчилль не собирался предоставлять Польше карт-бланш, стараясь держать польское правительство под контролем, и потому часто давал повод для обвинений в

1 Черчилль У. Вторая мировая война. Т. 1: Надвигающаяся буря. М., 1997. С. 151-152.

2 РоузН. Черчилль. Бурная жизнь. М., 2004. С. 314-315.

неоднозначности своей позиции. Польско-британский договор 1939 г. был направлен исключительно против Германии, не гарантировал сохранения границ, и в нем всего лишь заявлялось о «польском суверенитете», что представляется очень двусмысленным и ни к чему не обязывающим определением. Великобритания утверждала, что Польша может решить проблему границ с СССР с помощью двусторонних переговоров. Черчилль неоднократно обращал внимание премьера польского эмиграционного правительства В. Си-корского на то, что все будет зависеть от соотношения сил в конце войны. А с 1942 г. англичане уже давали понять СССР, что граница с Польшей, установленная по советско-германскому соглашению от 28 сентября 1939 г., вполне приемлема для них.

На фоне ухудшения отношений с эмиграционным польским правительством СССР стали предприниматься меры к созданию органа, лояльного Кремлю, который стал бы выступать от имени поляков, проживающих в СССР. Во второй половине февраля 1943 г. Сталин в беседе с В. Василевской, Г. Минцем и В. Грошем дал добро на создание Союза польских патриотов и подготовку к формированию польских воинских соединений. Восьмого мая 1943 г. ГКО СССР принял решение о формировании на территории СССР польской пехотной дивизии под командованием З. Берлин-га4. А вывод в Иран Армии Андерса, сформированной ранее при поддержке советского правительства, оказался только на руку сталинскому режиму.

Ещё больше обострило ситуацию германское сообщение от 13 апреля 1943 г. об обнаружении в Катынском лесу около Смоленска массовых захоронений польских офицеров, расстрелянных весной 1940 г. Правительство Сикорского, опасаясь роста недовольства в армии, обратилось в Международный Красный Крест с просьбой расследовать гибель польских офицеров в Катыни и даже подумывало о том, чтобы отозвать своего посла из Москвы5. Черчилль и Иден решительно возражали против обращения Сикорско-го в Международный Красный Крест, так как этот шаг, по их утверждению, нанес бы ущерб единству антигитлеровской коалиции. Одновременно Сталин известил Черчилля, что «правительство Си-

3 См.: Czechoslovak-Polish negotiations of the establishment of Confederation and Alliance 1939-1944. Czechoslovak diplomatic documents. Prague, 1995. S. 10.

4 См.: Лебедева Н.С. Армия Андерса в документах советских архивов [Электронный ресурс]. www.memo.ru/history/polacy/leb.htm. (Время последнего доступа - 21. 03. 2006.)

5 См. там же.

корского не только не дало отпора подлой фашистской клевете на СССР, но даже не сочло нужным обратиться к Советскому Правительству с какими-либо вопросами или за разъяснениями по этому поводу». Далее Сталин, обвинив Сикорского в сговоре с немцами, сообщил о решении советского правительства прервать отношения с эмигрантским правительством Польши6.

Двадцать четвёртого апреля Черчилль писал Сталину: «Мы, конечно, будем энергично противиться какому-либо “расследованию” Международным Красным Крестом или каким-либо другим органом на любой территории, находящейся под властью немцев. Подобное расследование было бы обманом, а его выводы были бы получены путем запугивания... Мы также никогда не одобрили бы каких-либо переговоров с немцами или какого-либо рода контакта с ними, и мы будем настаивать на этом перед нашими польскими союзниками... Положение Сикорского весьма трудное. Будучи далеким от прогерманских настроений или от сговора с немцами, он находится под угрозой свержения его поляками, которые считают, что он недостаточно защищал свой народ от Советов. Если он уйдёт, мы получим кого-либо похуже. Поэтому я надеюсь, что Ваше решение “прервать” отношения следует скорее понимать в смысле последнего предупреждения, нежели в смысле разрыва, а также что оно не будет предано гласности, во всяком случае, до тех пор, пока не будут испробованы все другие планы. Публичное же сообщение о разрыве принесло бы величайший возможный вред в Соединенных Штатах, где поляки многочисленны и влиятельны»7.

В послании 25 апреля Черчилль вновь просил Сталина «оставить мысль о каком-либо перерыве отношений», сообщая о результатах беседы министра иностранных дел Идена с генералом Сикорским, которые должны были умерить недовольство Москвы.

Под давлением Черчилля генерал Сикорский не настаивал на вмешательстве Международного Красного Креста и фактически отозвал свою просьбу. В последующих своих посланиях Сталину Черчилль назвал решение Сикорского «ошибочным» и настоятельно предлагал Сталину восстановить отношения с Польшей, установленные 30 июля 1941 г. Он обещал «навести порядок» в польской прессе в Англии и воспрепятствовать полемике по катынско-

6 См.: Переписка Председателя Совета министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.: В 2 т. 2-е изд. М., 1980. Т. 1. С. 119-120.

7 Там же. С. 143.

8 См. там же. С. 145.

му вопросу во имя единства стран антигитлеровской коалиции9. Но в ответной ноте Сталин, обвинив британское правительство в отсутствии противодействия готовящейся антисоветской кампании, заявил, что не верит в возможность «навести дисциплину в польской прессе», и подтвердил свое решение о разрыве отношений с правительством Сикорского. Официально об этом Молотов заявил польскому послу в Москве М. Роммеру 26 апреля 1943 г., и 5 мая посол покинул Советский Союз10. Через несколько дней советское правительство разрешило сформировать в СССР новую польскую дивизию под командованием подполковника 3. Берлинга.

После Сталинграда стремление Сталина не допустить появления на советских западных границах любого потенциально сильного государства или группы государств обрело реальную перспективу. Это особо касалось Польши, которая была для Сталина «ключом к советской безопасности». Характеризуя эволюцию его курса, Г. Киссинджер отметил: «В 1941 году он просил лишь признания границ 1941 года (допуская возможность их корректировки) и выражал готовность признать базирующихся в Лондоне свободных поляков. В 1942 году - стал предъявлять претензии по поводу состава польского правительства в изгнании. В 1943 году - создал ему альтернативу в виде так называемого Свободного Люблинского комитета. К концу 1944 года он признал Люблинскую группу, возглавляемую коммунистами, и отверг лондонских поляков. В 1941 году главной заботой Сталина были границы; к 1945 году ею стал политический контроль над территориями, находящимися за пределами этих границ» . И разрыв отношений с правительством Сикорского логично вытекал из этой линии Сталина.

На протяжении всего этого периода Черчилль стремился убедить поляков «перенести спор с мертвых на живых и с прошлого на будущее»12. В своей беседе с генералом Сикорским в начале апреля в ответ на слова о существовании массы доказательств того, что польские офицеры были убиты советскими властями, британский премьер сказал: «Если они мертвы, вы ничего не сможете сделать, чтобы их воскресить» . Его позиция определялась следую-

9 См.: СемирягаМ.И. Тайны сталинской дипломатии. М., 1992. С. 142.

10 См.: Переписка Председателя Совета министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. М., 1958. Т. 1. С. 126-127.

11 Киссинджер Г. Дипломатия. М., 1997. С. 371.

12 Секретная переписка Рузвельта и Черчилля в период войны. М., 1995. С. 379.

13 Черчилль У. Вторая мировая война: В 3 кн. Кн. 2. М., 1991. С. 634.

щим его заявлением советскому послу Майскому, доказывавшему мнимую несостоятельность обвинений: «Мы должны разбить Гитлера, и сейчас не время для ссор и обвинений»14.

Двадцать первого марта 1943 г. Черчилль выступил по радио. Говоря о судьбе Центральной Европы, он высказался за создание Балканской и Дунайской федераций, даже не упомянув о польско-чехословацкой конфедерации, создание которой он считал ранее наиболее подготовленным. В беседе с Бенешем 3 апреля Черчилль сообщил, что в принципе по-прежнему симпатизирует идее польско-чехословацкого объединения. Однако сейчас прежде всего необходимо, чтобы Польша согласилась на территориальные уступки советской стороне в обмен на Восточную Пруссию и часть Верхней Силезии. Черчилль ожидал, что СССР выйдет из войны сильным и предъявлять ему территориальные претензии сейчас просто бессмысленно, поэтому первостепенной задачей является поддержание дружеских отношений между СССР, США и Великобританией, а все остальное должно следовать этой цели и не проти-~16

воречить ей.

Главным политическим вопросом Восточной Европы оставался польский вопрос. В частном порядке Рузвельт и Черчилль в общем согласились со Сталиным относительно устраивавшей его границы с Польшей. Но был еще и вопрос о легитимном польском правительстве. Польское правительство в изгнании добивалось посредничества Лондона и Вашингтона для переговоров с Москвой по этому вопросу. Молотов заявил, что переговоры возможны только с «улучшенным польским правительством» .

Даже Черчилль, опасавшийся советской гегемонии в Восточной Европе гораздо больше, чем Рузвельт, не собирался портить отношения со Сталиным из-за восточной границы Польши. Он поддерживал Сталина в своих беседах с представителями польского правительства в Лондоне. Единственное, чего Черчилль справедливо боялся, так это того, что Москва сама радикально «улучшит» правительство Польши. Именно из-за этого он оказывал давление на сменившего погибшего в авиакатастрофе в 1943 г. Сикор-

14 Черчилль У. Указ. соч. С. 635-636.

15 См.: Historia dyplomacji polskiej. Warszawa, 1999. T. 5. S. 394.

16 См.: Extract from the minutes of E. Benes’s conversation with W. Churchill // Czechoslovak-Polish negotiations of the establishment of Confederation and Alliance 1939-1944. Czechoslovak diplomatic documents. Prague, 1995. S. 317.

17 НОФМО - Системная история международных отношений 1918-1945 [Электронный ресурс]. www.obraforum.ru (Время последнего доступа - 21.03. 2006.)

ского нового польского премьера С. Миколайчика, склоняя его к большей сговорчивости. Однако польское правительство не собиралось сдаваться именно тогда, когда советские войска вступали в Польшу. Сталина такая неуступчивость только радовала.

В мае - июне 1944 г. состоялись тайные советско-польские переговоры в Лондоне. Советская сторона настаивала на признании «линии Керзона» и на обновлении польского правительства за счет включения в него «демократических», т. е. просоветских сил. От польского правительства требовали также отказаться от обвинений в адрес СССР по поводу Катыни. Черчилль в основном поддержал эти требования. «Ради Польши мы объявили войну... но мы никогда не брали на себя обязательства защищать существующие польские границы», - написал он Идену в январе 1944 г. После двух войн и потери «от 20 до 30 миллионов русских жизней», продолжал он, Советский Союз заслужил «право на нерушимую безопасность своих западных границ». Если поляки не могут этого понять, Британия умывает руки, «полностью выполнив все свои обязательства. нас может утянуть в события, из которых будет трудно выбраться» . Намек был весьма прозрачным.

Между тем на освобожденной польской территории в Люблине 21 июля 1944 г. появилось созданное по указу Сталина новое правительство - Польский комитет национального освобождения (ПКНО), названный на Западе «люблинским комитетом». Сталин заявил, что советские войска не нашли более никакой политической силы, способной заниматься гражданским управлением, а 3 - 4 августа принял Миколайчика в Москве, предоставив ему самому вести переговоры с ПКНО. Представитель последнего Болеслав Берут потребовал создания нового польского правительства, в котором 14 портфелей отдавались бы ПКНО и только 4 - правительству в изгнании. Эти требования, разумеется, были неприемлемы.

В польском вопросе Черчилль пошел на уступки Сталину. Польша была слишком болезненной проблемой, чтобы включать ее даже в «процентный» торг. Сталин убедил Черчилля в необходимости осуществить перестановки в эмиграционном правительстве для успешных переговоров с ПКНО. Он заверил Черчилля, что прекращение наступления на Варшаву в период восстания объяснялось чисто военными причинами. Черчилль добился согласия Сталина на участие правительства Миколайчика в переговорах о Польше. Польские представители спешно вылетели в Москву.

Трёхсторонние советско-британско-польские переговоры начались 13 октября 1944 г. Сталин твердо настаивал на признании

18 Цит. по: РоузН. Указ. соч. С. 390-391.

«линии Керзона» как границы между СССР и Польшей. Черчилль Сталина поддержал. Четырнадцатого октября Черчилль и Иден заявили Миколайчику и его коллегам, что у польского правительства никогда больше не будет такой уникальной возможности договориться с Москвой, и пригрозили в случае неуступчивости поляков изменить отношение британского кабинета к правительству Мико-лайчика. Черчилль в порыве откровенности заявил, что великие державы второй раз на протяжении жизни одного поколения проливают кровь за Польшу, и поэтому не могут позволить втянуть себя во внутреннюю польскую склоку.

Патриотическая мотивация, выдвинутая Миколайчиком, была с презрением отвергнута Черчиллем. По его словам, время, когда поляки могли позволить себе роскошь лелеять свой патриотизм, прошло. Черчилль пригрозил: «Если вы не примете эту границу, будете навсегда отлучены от дел». «Наши отношения с Россией, - пояснил он, - сейчас лучше, чем когда бы то ни было. И я намерен сохранить их такими». «Неужели я должен подписать себе смертный приговор?» - спросил Миколайчик. Спор накалялся. Черчилль взорвался: «Это безумие! Вы не можете победить русских!.. Вы хотите начать войну, в которой погибнут 25 миллионов человек! Русские раздавят вашу страну и уничтожат ваш народ... Если хотите воевать с Россией, мы предоставим вас самим себе. Вас надо поместить в сумасшедший дом!.. Вы ненавидите русских. Не уверен, что британское правительство будет продолжать признавать вас»19.

Ни к какому соглашению по Польше стороны в Москве не пришли. Миколайчик считал, что публичное признание им «линии Керзона» равносильно политическому самоубийству. Возвратившись в Лондон, он попытался получить гарантии суверенитета Польши у Великобритании и США, а также добиться согласия в рядах эмиграции. Лондон ответил, что такие гарантии будут даны Великобританией вместе с СССР и, возможно, с США. Рузвельт дать гарантии отказался, сославшись на то, что создаваемая международная организация будет следить за общей нерушимостью границ. Гарриман был готов попробовать еще раз убедить Сталина отдать Польше Львов, но Рузвельт при этом заявлял, что США признают границы, согласованные между СССР, Польшей и Великобританией.

Тридцать первого декабря 1944 г. ПКНО объявил себя польским правительством. Это произошло на фоне формирования в Лондоне нового, жёстко антисоветского кабинета Арцишевского. Черчилль толкал польское правительство в изгнании к компромис-

19 Диалог цитируется по: РоузН. Указ. соч. С. 393-394.

су, граничащему с капитуляцией, именно потому, что не хотел иметь дело с советским марионеточным правительством. Теперь он в резких выражениях отказался признать его. Сталина это не смутило, и 1 января 1945 г. он информировал Рузвельта, а 4 января - Черчилля, что СССР признал ПКНО в качестве временного правительства Польши. Западные державы не могли с этим согласиться.

Именно эти противоречия во взглядах союзников по антигитлеровской коалиции на польский вопрос и стали одной из причин созыва Ялтинской конференции. Дискуссия по польской теме доминировала на заседаниях, поскольку обе стороны считали, что решение этого вопроса определит характер будущих межгосударственных отношений и послевоенного соотношения сил. Черчилль, например, скрупулезно подсчитал, что в ходе переговоров три руководителя союзных стран использовали 18 000 слов при обсуждении именно польского вопроса. Настроенный по-боевому Черчилль пытался защищать право поляков на суверенитет, но его голос в этой ситуации уже не слишком много значил.

Отнимая у Польши издавна принадлежавшие ей восточные земли, Сталин хотел максимально отодвинуть ее границы на запад. Речь шла прежде всего о как можно большем продвижении вглубь Европы собственной сферы влияния. Он предложил линию западной границы Польши от Щецина (который становился польским) и далее по рекам Одер и Западная Нейсе. Поскольку это предложение не было однозначно принято Рузвельтом и Черчиллем, все участники согласились, что окончательное решение о прохождении западной границы Польши надо отложить до мирной конференции, которая должна будет учесть мнение нового польского правительства.

Дискуссию на тему формирования нового польского правительства Черчилль назвал «делом чести», заявляя, что был уступчив в отношении советских предложений в территориальной части, но взамен будет делать все, чтобы поляки чувствовали себя «хозяевами в собственном доме». Мнение Черчилля, что временное правительство не представляет «даже одной трети польского народа», было проигнорировано обоими его партнёрами по переговорам, в том числе Рузвельтом21.

20 См.: Вечоркевич П. Польский вопрос на Ялтинской конференции [Электронный ресурс]. www.novoemnenie.ru (Время последнего доступа - 19.03.2006.)

21 См. там же.

После дальнейших дискуссий, касавшихся, в частности, принципа свободных выборов (Сталин поначалу обещал, что они пройдут через месяц-два), компромисс именно в той форме, на какую рассчитывал Сталин, стал фактом.

Итоги Ялтинской конференции были отражены в коммюнике, в котором говорилось, что исполненные волей к созданию «сильной, свободной, независимой и демократической» Польши, руководители «Большой тройки» фактически согласились с советской концепцией «урегулирования» польского вопроса, скорректированной таким образом, чтобы ее приняло также американское и британское общественное мнение.

Отложенный вопрос о польской границе был поставлен уже на первом пленарном заседании Берлинской (Потсдамской) конференции. Советская делегация отстаивала западную польскую границу по Одеру - Нейсе. Черчилль выразил сомнение, что Польша сможет спокойно перенести потерю такой большой территории. Польский вопрос, стоивший Черчиллю столько крови, был последним вопросом, который он обсуждал как премьер-министр Великобритании. Двадцать пятого июля он вместе с Иденом отбыл в Лондон, где на следующий день подал в отставку после объявленных результатов выборов: консервативная партия проиграла. Устранение Черчилля от дальнейших переговоров укрепило позиции Сталина в «польском вопросе» и способствовало реализации его целей в отношении Польши.

Чернышёв Евгений Юрьевич - аспирант кафедры зарубежной истории и международных отношений РГУ им. Канта.